Джо Аберкромби - Последний довод королей

Она слышала отдающийся эхом гул за спиной, лязганье металла о металл, но не обернулась.

Ферро протиснулась в раскрытую дверь в стене Агрионта, едва не споткнувшись об охранника — он сидел бездыханный, где она оставила его, прислонив к стене. Его рука была так же прижата к голове. Ферро перепрыгнула через него, едва тело накренилось, пробежала по ступеням, перепрыгивая через три, через заросший двор, потом по пыльным коридорам, не задумываясь о фигурах в масках или о ком-то еще. Они теперь казались какой-то жалкой, обыденной, повседневной угрозой. Она все еще чувствовала затылком ледяное дыхание.

Ей хотелось одного — поскорее уйти подальше от всего этого.

Она подошла к двери, нащупала засов нижней частью сломанной руки, выскочила в промозглую сырость и поспешила по мокрым улицам тем же путем, каким пришла. Люди на аллеях и площадях отскакивали от нее, потрясенные ее окровавленным и отчаянным лицом. Сердитые голоса окликали ее, но Ферро не обращала на них никакого внимания. Она свернула за угол на широкую улицу между серыми зданиями и медленно пошла по влажным камням.

Большая толпа взъерошенных людей перекрывала дорогу. Женщины, дети, старики, грязные, едва волочившие ноги.

— Прочь с дороги! — закричала она и стала пробиваться сквозь толпу.

История, которую Байяз рассказал на бескрайней равнине, всплыла у нее в голове. Как солдаты нашли Семя на руинах Аулкуса, а потом высохли и умерли. Ферро работала руками, ногами, плечами, чтобы поскорее пройти.

— Отойдите!

Она вырвалась от них и что было силы побежала по пустой улице, прижимая сломанную руку к телу и к тому, что находилась у нее под рубашкой.

Ферро неслась через парк. Листья падали с деревьев при каждом порыве прохладного ветра. Высокая стена дворца виднелась в конце лужайки, и она направилась к воротам. Два охранника стояли по обеим сторонам, как всегда, и Ферро знала, что они внимательно смотрят на нее. Они могли выпустить ее, но не горели желанием впустить, особенно сейчас: она была покрыта грязью, кровью и потом, да еще неслась так, словно за ней гнался дьявол.

— Эй, постой-ка!

Ферро попыталась проскочить между ними, но один из стражников схватил ее.

— Дайте мне пройти, чертовы розовые болваны! — прошипела она. — Вы ничего не понимаете!

Она постаралась вывернуться, и блестящая алебарда выпала на землю, когда один из охранников поймал ее руками.

— Объясни! — прокричал из-под забрала другой. — Что за спешка?

Его кулак, обтянутый перчаткой, указал на бугорок у нее на животе.

— Что там у тебя…

— Нет! — прошипела Ферро и, увернувшись, споткнулась о стену, с лязганьем втащив одного из охранников обратно в сводчатый проход.

Алебарда второго солдата плавно опустилась, ее поблескивающий конец нацелился Ферро в грудь.

— Стой спокойно! — прорычал он. — Или я…

— Пусть она войдет! Сейчас же!

Сульфур стоял с другой стороны ворот, и он уже не улыбался. Голова охранника с сомнением повернулась в его сторону.

— Сейчас же! — прокричал он. — Именем лорда Байяза.

Они освободили ее, и Ферро поспешила пройти, изрыгая проклятия. Она пронеслась через сады, вбежала во дворец, ее шаги отдавались эхом в коридорах. Она нашла дверь в покои Байяза и распахнула ее. Пошатываясь, вошла внутрь. Ящик стоял открытым на столе у окна — неприметный квадрат из темного металла. Она прошла к нему, расстегнула рубашку и вытащила наружу то, что прятала.

Темный тяжелый камень размером с кулак. Его тусклая поверхность была все еще холодна, не теплее, чем когда Ферро впервые коснулась его. Касаться его было приятно, словно это был старый друг. Ферро почему-то разозлила сама мысль о возможности чего-то подобного.

Значит, вот оно, Семя. Другая сторона, сотворенная из плоти. Истинная сущность магии. Она вспомнила безжизненные руины Аулкуса. Мертвое пространство на сотни миль. Сила, способная отправить в ад и императора, и пророка, и всех треклятых едоков, и весь народ гурков. Сила, настолько ужасная, что она может принадлежать только богу, лежала в хрупкой руке Ферро. Она долго смотрела на Семя. Потом улыбнулась.

Теперь она отомстит.

Звук тяжелых шагов в коридоре снаружи неожиданно вернул ее к действительности. Она положила Семя в предназначенное ему место, не без труда отняла руку и резко захлопнула крышку. Словно пламя свечи внезапно погасло в комнате, и мир стал темнее, слабее, в нем не хватало воодушевления. И только потом Ферро вдруг поняла, что ее рука срослась. Нахмурившись, она смотрела на руку, шевеля пальцами. Они двигались легко, как обычно, не было ни малейшего утолщения возле костяшек, которые — она была уверена — раздробились. Ее вторая рука тоже исцелилась, предплечье стало ровным и гладким, не осталось никаких шрамов в том месте, где холодные пальцы Толомеи сдавили его. Ферро взглянула на ящик. На ней все всегда заживало быстро. Но чтобы кости срослись за час?

Это было неправильно.

Корчась от боли, Байяз перебрался через порог. Кровь засохла на его бороде, на лысине выступила испарина. Он тяжело дышал и вздрагивал, кожа была бледной, одна рука прижата к боку. Он был похож на человека, полдня сражавшегося с дьяволом и только что закончившего схватку.

— Где Юлвей? — Первый из магов внимательно посмотрел на нее.

— Ты знаешь, где он.

Ферро вспомнила громкий удар, разнесшийся эхом, когда она выбегала из башни. Похоже на то, как захлопывается дверь. Дверь, которую не откроет никакой меч, никакой огонь, никакая магия. Ключ был только у Байяза.

— Ты не вернулся за ним. Ты закрыл ворота, оставив его внутри.

— Без жертв не обойтись, Ферро, ты знаешь сама. Я принес сегодня великую жертву. Своего собственного брата. — Первый из магов, прихрамывая, направился к ней. — Толомея нарушила первый закон. Она заключила сделку с Рассказчиками Тайн. Она хотела использовать Семя, чтобы открыть ворота нижнего мира. Она могла стать опаснее всех едоков Кхалюля. Дом Делателя должен быть навеки запечатан. До скончания времен, если потребуется. Тут есть ирония, да. Она начала свою жизнь затворницей в башне, а теперь вернулась туда. История идет по кругу, как говорил Иувин.

Ферро нахмурилась.

— Мне плевать на твои круги, розовый. Ты солгал мне. Насчет Толомеи. Насчет Делателя. Насчет всего.

— И что?

Она нахмурилась еще сильнее.

— Юлвей был хорошим человеком. Он помог мне в пустыне. Он спас мою жизнь.

— И мою, и не один раз. Но хорошие люди не доходят до конца темной тропы. — Взгляд ярких глаз Байяза скользнул по ящику из темного металла под рукой Ферро. — Другие заканчивают этот путь.