Кейт Якоби - Клетка для мятежника

— Ты должен поговорить с ним, Роберт.

— Я не могу этого сделать, раз его здесь нет.

— Не притворяйся тупым.

— А ты не требуй невозможного.

— Ты хочешь сказать, что поговоришь с ним при следующей встрече?

— Ты исходишь из предположения, что он пожелает со мной разговаривать. Он все восемь лет знал, где меня найти. Если бы он хотел со мной разговаривать, он сделал бы это раньше.

Глаза Дженн, устремленные на него, показались Роберту более синими, чем когда-либо: полуночный взгляд, полный ночной темноты, без намека на рассвет. Дженн могла бы, если бы захотела, перекинуть мост через пропасть между ними, и от понимания этого Роберт похолодел.

Пришлось срочно находить себе занятие: Роберт достал из сумки остатки хлеба, осторожно обмакнул ломоть в горшочек с медом и протянул Дженн, не глядя на нее.

Какое счастье, что он не женился на ней, не позволил себе дать волю инстинктам. Став его женой, Дженн могла бы растерзать его в клочья. Даже и теперь, будучи союзницей, она была грозной противницей.

— У тебя прекрасный сын. Ты имеешь все основания им гордиться, — тихо прошептал он и услышал, как Дженн удивленно охнула. Только тогда Роберт отважился снова взглянуть на нее.

Дженн ему улыбнулась, и Роберт не смог сдержать ответной улыбки.

Да, грозная противница, но у любого врага можно обнаружить слабое место. И Роберт наконец научился быть безжалостным.

Глава 33

Он чувствовал, как присутствие Нэша пронизывает все его существо, таится под кожей, вползает в мышцы и кости. Оно становилось все ближе, ощущаемое лишь его сознанием, колеблющимся на границе миров.

Он был тем местом, где этот мир и следующий соприкасались, он был силуэтом, скользящим между светом и тенью, невидимым ни в одном из миров. Он был готов.

Конечно, в глубине души де Массе знал, что выбор принадлежит не ему. Нэш слишком умен, он наверняка следит, не вернулся ли отряд. Колдовским взглядом высматривает, приближается ли де Массе к Марсэю, может быть, даже ожидает, что тот попытается захватить мальчика на подъезде к столице и тем самым избежать нежелательных вопросов.

Конечно, нет никакой надежды, что его люди, вернувшись после разведки в городе, окажутся сколько-нибудь действенной защитой против Нэша. Да и тот наверняка заверит их, что явился только проведать де Массе.

Барон чувствовал, как Нэш приближается, даже без помощи колдовского зрения. Уже почти стемнело. Последний луч солнца погас в окне, которое де Массе целый день держал открытым.

Двигаться он еще не мог. Настои и компрессы, мази и повязки ничего не давали без помощи умелого целителя, а найти такого за столь короткое время нечего было и надеяться. Поиски заняли бы гораздо больше тех немногих драгоценных минут, что ему еще оставались.

Да, хорошо бы ему иметь в запасе время... и чтобы все случилось в более подходящий момент. Лучше бы ему никогда не обещать Нэшу свою помощь, лучше бы не дать Валене покинуть Карахам и присоединиться к Нэшу. Ему тогда не удалось открыть ей глаза, да и его собственные открылись слишком поздно...

Дверь скрипнула. Де Массе не повернул головы. Не он виноват в том мрачном беспорядке, который царил в его комнате. Дверь снова закрылась.

— Ваши люди бдительны, де Массе. Что вы им наговорили?

— Ничего, кроме правды.

— Насчет меня?

— Разве вы боитесь правды?

— А разве все мы ее не боимся?

Эти слова заставили де Массе рассмеяться, и это вызвало приступ кашля. Он с усилием приподнялся, и через некоторое время ему наконец удалось справиться с кашлем. Де Массе показал на чашку, стоявшую на столе около стены.

— Вас не затруднит?..

Нэш бросил взгляд на чашку, потом на де Массе, и наконец с очевидным отвращением протянул ее раненому.

— Вы провалили дело. Что случилось?

Откинувшись на подушку, де Массе медленно втянул воздух, чтобы не дать себе снова закашляться, и закрыл глаза. На Нэша ему смотреть больше не хотелось.

— Появилась его мать.

— Она была там? — Да, он был удивлен. Но ведь этого следовало ожидать, и он должен был предвидеть...

— Да. Мы узнали об этом, только когда она попыталась помешать нам захватить Эндрю. К этому моменту было уже слишком поздно отступать.

— Но она вас видела?

— Это не имеет значения.

— Не имеет значения? — Де Массе, не глядя на Нэша, почти мог видеть, как тот нахмурился. — Почему? Что вы сделали?

— Я сделал в точности то, что вы велели, — ответил де Массе, зная, что улыбается, но не в силах согнать с лица улыбку. Страх куда-то девался. — В точности как всегда. И как всегда, ваш план оказался ущербным. Вы ведь не смотрите, куда толкаете других, верно? Вы полагаете, что все остается неизменным в ожидании, когда вы соизволите протянуть руку... Я говорил вам, что идея захватить мальчишку неудачна. Вы глупец, Нэш.

Нэш придвинулся ближе, и его близость едва не обожгла кожу де Массе.

— Что вы наделали!

— Что я наделал? — Де Массе начал смеяться. Все было так просто и совершенно, так походило на фарс... — Думаю, она погибла, защищая сына, и он с нею вместе. Там был еще один салти. То ли сам Дуглас, то ли его брат. Мне не удалось рассмотреть. Впрочем, вы же знаете: однажды она уже умирала. Не верьте мне на слово. Отправляйтесь туда сами и убедитесь.

Внезапно на грудь де Массе обрушилась неимоверная тяжесть, не давая вздохнуть, заставив его раны кровоточить. Не испытывая страха, он открыл глаза и увидел нависшего над ним Нэша.

— Вы хотите, чтобы я убил вас, да? — проревел тот; де Массе понял, что рассчитывать на помощь его людей нечего. Они внезапно обнаружат, что подняться по лестнице невозможно; да Нэш и убьет всякого, кто попытается.

Нэш стиснул кулак, и добела раскаленная боль пронзила де Массе от ног до головы. Его тело выгнулось на постели, потом бессильно рухнуло, сотрясаемое судорогами.

Нэш наклонился над бароном, его дыхание, казалось, вонзалось в истерзанное тело.

— Вы не умрете до тех пор, пока не откроете мне все свои секреты. Я знаю, что они у вас есть мои люди за вами следили. Я знаю вас давно, Люк, еще с тех времен, когда вы были мальчишкой. Мне известно, что вы никогда не простили мне Валену, не простили того, что она стала моей. Что ж, я позволю вам владеть Валеной, можете быть счастливы, — но ценой всех ваших секретов.

— Никаких... секретов... у меня нет, — выдавил де Массе; каждое слово было для него пыткой.

— У каждого человека есть секреты, Люк. И я желаю узнать ваши. Когда вы откроете мне все, я позволю вам спокойно умереть. Вы же знаете: я бываю милосерден, когда это соответствует моим интересам.