Мария Заболотская - И. о. поместного чародея

— Да, совсем запамятовал… Я имел беседу с этим бургомистром-скупердяем, который, похоже, совершенно забыл о том, что город должен благодарить своих героев. Особенно героев-чародеев. Не следует бургомистрам считать, будто тем магам, что заслужили признательность Лиги, прочие признательными быть не обязаны. Мне совершенно не понравилось, как он мямлил всяческую ерунду, когда нужно было немедля предложить тебе лучший дом в городе, и я провел разъяснительную работу с этим негодником. Будем считать, что я сделал тебе маленький подарок — правда, еще не знаю, какой именно. Очередная непростительная оплошность с моей стороны, но я обещаю, что вскоре искуплю свою вину перед тобой, милая Каррен, не такой пошлой мелочью, а кое-чем стоящим. Подожди лишь самую малость, и я вернусь к тебе с хорошими новостями, которых ты заслуживаешь.

С этими словами он поклонился мне с очаровательной улыбкой и сбежал со ступеней, скрывшись в летней ночи.

— До свидания, — пробормотала я, чувствуя себя так, будто меня по лбу приложили сковородой.

Мысли в голове роились, и, что самое главное, роились весьма мечтательно. Нет, не рой то был, то были семена одуванчика, на который кто-то подул изо всех сил…

Я повернулась и шагнула вперед, едва не впечатавшись лбом в закрытую дверь. Дела мои были плохи.

Трясущимися руками я повернула дверную ручку и очутилась в доме, хотя вряд ли в тот момент понимала, куда направляюсь. Моим глазам открылось еще одно удивительное зрелище: посреди гостиной Констан с трудом удерживал пыхтящего Виро, чьи мохнатые конечности мелькали в воздухе, а хвост со свистом рассекал воздух. Демон отчаянно пытался вырваться, несмотря на монотонные увещевания Констана, который всякий раз морщил нос, когда Виро задевал его своими беспокойными ушами.

Завидев меня, бывший секретарь перестал биться, как рыба, попавшая в сеть, обмяк и завопил:

— Этот мерзавец!.. Я все видел в окно! Вы с ума сошли, госпожа Каррен! Почему вы не отвесили ему оплеуху? Я так и знал, что этот коварный колдун что-то задумал! Вот, значит, что было у него на уме! Какая подлость!..

Последние слова несколько привели меня в чувство, и я машинально повторила их, приходя в себя:

— Какая подлость!

Потом я вцепилась себе в волосы, издала злобный вой и принялась топать ногами, отчего Виро в испуге притих, явно не понимая, что со мной творится, а Констан в растерянности уронил его на пол.

А вот я как раз все прекрасно понимала! Поганый чародей вновь подчинил меня своей воле! Всего несколько минут назад я была уверена, что никогда больше не выполню его приказание! Никогда ему не поверю! А теперь! А теперь!..

Теперь же я была обречена слушать голос в моей голове, который повторял: «А что, если он и впрямь?..»

— Возмутительно! Еще и коня тащить с собой!.. — донеслось до меня бурчание одного из магистров.

Чародеи готовились к телепортации, недовольно косясь на толпу, которая собралась посмотреть на очередные магические фокусы. Желающих поглазеть было так много, что бургомистр упросил Каспара провести телепортацию прямо посреди площади, и тот любезно согласился.

Остальным же магам явно недоставало той здоровой доли самоиронии, которой отличался мой крестный. Их можно было понять, ведь подготовка к перемещению в Изгард выглядела самым нелепым образом.

Посреди круга из положенных символов громоздились сундуки с бумагами, в которых предстояло разбираться крючкотворам Лиги, на одном из сундуков восседал закованный в кандалы Сальватор Далерский, все еще хранящий на лице невозмутимое выражение, что, по его мнению, видимо, придавало ситуации некоторую солидность — столь необходимое качество для великих магов. Получалось у него плохо, главным образом благодаря стараниям Констана, который пытался ввести в круг коня, который, равно ненавидя и старого хозяина, и нового, неистово сопротивлялся, приводя горожан в восторг своими курбетами.

Слуги без конца тащили в круг ящики с бумагами, где был учтен ущерб каждого эсвордца, и магам уже в который раз приходилось стирать символы, чтобы увеличить радиус портала. Благодаря возне Констана часть символов постоянно размазывалась, и запыхавшиеся магистры с проклятиями торопливо чертили новые, совершенно непочтенным образом встав на четвереньки.

И только Каспар сохранял свое утонченное спокойствие, стоя неподалеку и рассеянно отвечая на вопросы измученного и ошалевшего бургомистра. Я изо всех сил старалась не таращиться на магистра или хотя бы таращиться ровно столько, сколько полагается благодарной крестнице, а не влюбленной дурехе, но получалось у меня из рук вон плохо.

Чародей же равнодушно скользил взглядом по толпе, не задерживаясь на мне ни на мгновение, точно не узнавая. Ничего другого, впрочем, я и не ожидала, но все равно сердце время от времени начинало биться, словно сумасшедшее. Коварный замысел магистра сработал на славу.

«Убирайтесь отсюда, господин магистр! — с раздражением думала я. — Сколько можно морочить мне голову?! Видеть вас больше не желаю! Пройдет пара недель, и я вновь обрету ясность рассудка!»

Но выходило это донельзя фальшиво.

Наконец-то все было готово к перемещению. Гора бумаг возвышалась над магами, словно курган, и даже проклятущий конь наконец был затащен в круг, подозреваю, не без помощи гипнотической магии или же левитации. Я про себя в который раз возблагодарила богов за то, что так выгодно отделалась от этой прожорливой скотины. Маги, утратив остатки величия, столпились на свободном пятачке, Каспар же, по примеру Сальватора, присел на сундук с небрежно-утомленным видом, выгодно отличаясь от своих коллег. Горожане принялись махать руками на прощание. У некоторых из них на глазах блестели слезы, опять-таки заставляя меня задуматься о глубине ума среднего эсвордца, с каждым из которых мне, возможно, предстояло сотрудничать в меру своих сил. Теперь, когда комиссия отправлялась восвояси, я вдруг поняла, что вновь предоставлена себе самой и понятия не имею, с какой стороны нужно приниматься за дело. Из всей этой истории касательно должности поместного мага я вынесла только знание того, что нужно вести скрупулезный учет своим подвигам и совершать благие деяния как можно реже.

Поддавшись общему порыву, я тоже махнула пару раз рукой Констану, который от волнения побледнел и стал сам на себя не похож. Я, невольно шмыгнув носом, вспомнила, что двадцать с лишком раз попросила его писать письма и непременно возвращаться на каникулы. Ну что ж, до свидания, будущий некромант! Доброго пути тебе и удачи Академии — пусть ее стены будут достаточно крепки для того, чтобы устоять пред твоим дарованием.