Ирина Котова - Королевская кровь. Книга вторая

— Наслышан, — усмехнулся Бермонт совсем незло, — и, смею тебя уверить, брат, ты достоин.

Мариан, шагая по коридору Зеленого Крыла, поморщился. Умом он прекрасно понимал, что это случайность и Бермонт не виноват, и он должен быть благодарен королю соседней страны, за то, что не дал прервать связь с проклятым камнем, но все его существо патологически рвалось защищать жену, а как защитить от того, что не понимаешь и не можешь остановить? Остается только защищать от того, что видишь и можешь предотвратить.

Тандаджи был в своем кабинете, хотя зал с сотрудниками почти опустел. Поднял голову, невозмутимо кивнул в знак приветствия.

— Рад, что вы зашли, Ваше Высочество.

— Почему меня нельзя было предупредить, Майло? — прямо с порога, резче, чем хотелось, спросил Мариан. — И почему это было сделано таким скандальным образом? Я же убить его мог!

Тидусс пожал плечами.

— Мы не ожидали, что вы так среагируете, Ваше Высочество, да и Кембритч перегнул палку — нужно было, чтобы его с позором выпроводили, скандал никак не получался, а вы сразу лицо бить…Вы уж извините, барон, но если б мы вас предупредили, то вы бы либо воспрепятствовали, либо все равно не смогли бы сыграть достоверно…При всем уважении, Ваше Высочество, вы военный, а не актер…

— Да прекрати это выканье с Высочеством, — раздраженно произнес Байдек. — Чего вы добивались?

— Чтобы ему поверили и раскрылись, конечно, — так же спокойно объяснил Тандаджи. — Но теперь-то, благодаря вам, то есть, тебе, сомнений даже у самого недоверчивого заговорщика не останется. Достаточно только посмотреть на лицо бедняги Кембритча. Самый весомый аргумент.

Принц-консорт нахмурился, напоминание было неприятным.

— И что дальше?

— Дальше он будет просить у вас прощения, и у тебя, и у Ее Величества. На празднике дня рождения королевы, например. Уговоришь выслушать?

— Что же у вас так все сложно и грубо, — пробормотал Мариан. — Попробую, но ты должен понимать, что без последствий это не останется.

— Сложно, — вздохнул Тандаджи с некоторой даже тоской. — Но это ж Кембритч. Он тонко не работает, рубит самозабвенно сразу всей артиллерией, чтобы наверняка. Чтобы результат точно был. Вот и получает результаты в виде переломов и прочих увечий. А к последствиям и я, и он готовы. Только вот страну обезопасим, заговорщиков посадим, и на покой.

— Рановато ты о покое размечтался, — оборвал его Байдек. — Есть новая информация. И, кстати, Алина отказалась оставаться во дворце, пока Свидерский не поймает своих демонов.

— Да знаю уже, — с печалью проговорил тидусс. — Следим, охраняем, пасем. Но, не обижайся, Мариан, иногда я очень жалею, что Рудлог такая просвещенная и цивилизованная страна. Иногда очень хочется ввести сюда некоторые строгие правила, касающиеся женщин, с моей родины. Было бы куда легче. Но имеем то, что имеем. Давай свою информацию и будем думать. И, да, — добавил он, — извини меня за пятницу.

Глава 22

— Ребенок! — яростно ругалась Марина, куря прямо при младшей сестре и стряхивая пепел за окно. — В кого ты такая упрямая?

Старшая сестра сверкала глазами, а пятая принцесса угрюмо ковыряла корешок от книги и молчала. Это молчание, видимо, и выводило третью из себя.

— Почему не посидеть дома пару недель? — спрашивала Марина язвительно. — У меня такое ощущение, что как только кому-то из нас исполняется 16, способность адекватно мыслить отключается! Хватит лыбиться, ребенок, я и себя имею в виду, но сейчас речь о тебе. Ну скажи мне, неужели тебе не страшно? Ты же все видела сама, знаешь, на что способны Темные.

— Страшно, — призналась Алина, — но, Мариш, это эмоции. А рациональное мышление мое говорит мне, что раз Темных ловят лучшие маги континента, кстати, твой Мартин тоже! то бояться глупо. Уж они-то знают, что делают. Согласись.

— Мой Мартин, — усмехнулась Марина. — Скажи-ка, рациональная ты наша, а откуда ты знаешь, кто их ловит? Вася ничего такого не говорила. Или ты мне не все передала?

Алинка покраснела. Ну надо же так неосторожно проболтаться!

— Передала все…Я просто кое-что подслушала у кабинета ректора, — сказала она как можно более честным голосом, — там общались как раз твой Мартин со всеми, кто по телевизору подлинность нашей Ангелины подтверждал…, - она мучительно выдумывала, — говорили, что проверяют студентов и кого-то ловят, я тогда не поняла, а после того, как Васюта сказала, сопоставила…

Марина внимательно смотрела на нее, и Алинка все краснела и думала, что вот сейчас сестра скажет, что поняла, что она врет.

— Понятно, — сказала старшая сестра. — Поговорю-ка я с Мартом все-таки…

— Да что ж вы все пытаетесь меня раскрыть, — взвилась сестричка с косичками. — Мари! Вот тебе лично будет легко работать там, где все знают, кто ты?

— Это совсем другое, ребенок, — Марина затушила сигарету, закрыла окно. — Там мне ничто не угрожает.

— Вовсе не другое! — возмутилась Алина. — Сама понимаешь, что теперь всегда между тобой и другими будет дистанция. Ни поболтать нормально, ни покурить вместе, ни встретиться с кем-то так, чтобы не привлечь внимание.

— А что это ты про «встретиться» заговорила? Неужто у тебя там роман намечается, малышня? — с ехидством поддела ее старшая сестра. — То-то ты дерешься за свой университет, как тигрица. И кто он?

— Друг, — пробурчала пятая принцесса, стесняясь. — Зовут Матвей.

— И какой он? Крутой? Красивый? — полюбопытствовала старшая.

— Добрый, — ответила младшая. — И все, хватит меня воспитывать, Маришка. Я буду осторожной, сказала же. И так на конвои согласилась — в универ — из универа. И Зигфрид мне сегодня переноску дал, — она показала темно-серый кулон на шее. — Если что, сразу сбегу, не волнуйся. Тем более, я зачет пропустила на позапрошлой неделе, и с этой у нас опять зачеты начинаются. Не сдам — как буду нагонять? И так придется в библиотеке после пар сидеть, а я Васе сказала, что сразу после занятий буду возвращаться…

Марина помолчала, серьезно глядя на нее.

— Алин, ты смелый и глупый ребенок. Я, после того, что мы пережили, ни в 16, ни сейчас не пошла бы туда, где есть риск встретить Темного. При всей моей любви к эстриму. И если что-то с тобой случится, мы все просто с ума сойдем. Понимаешь?

— Понимаю, — жалобно проговорила пятая принцесса, поправляя очки.

— Но, с другой стороны, я еще слишком хорошо помню себя в твоем возрасте, — грустно усмехнулась Марина. — И помню, как меня раздражал контроль и нравоучения, и как я делала все наоборот. Это, наверное, надо перерасти. Делай, как считаешь правильным, но знай, что каждый раз, когда ты будешь уходить, мы все будем места себе не находить от беспокойства.