Лорел Гамильтон - Гамильтон

- Не делай этого, только не сейчас.

- А я считаю, что сейчас самое время, Ричард. Сейчас самый момент. Нам нужно призвать ardeur, так что отцепляйся.

- Жан-Клод, - обернулся он к вампиру.

- Сегодня странная ночь, мой Ульфрик. Мне бы вступиться за тебя. Попытаться бороться за то, чтобы ты остался с нами, но… кажется, ты этого не хочешь. Я, как и ma petite, начинаю уставать от постоянных упреков от того, кто мне не безразличен. Сегодня это ранит сильнее, и я знаю, что причиной тому Коломбина. Она смеется над нами, даже теперь. Она перестала воздействовать на паству. Она направила всю свою силу на нас, потому что нащупала нашу слабость. Слабость, которая существовала изначально.

- Ты имеешь в виду меня, - произнес Ричард.

- Я имею в виду наш триумвират. Он дал трещину, и я не знаю, как это исправить. Я чувствую, что Анита выковала тесную связь со своими слугами. С ними она сильнее. Мой триумвират должен бы быть сильнее с вами двумя, но это не так.

- Из-за меня, - констатировал Ричард.

- Нет, из-за того, кем мы все являемся, mon ami. Впрочем, какова бы ни была причина, я устал от этих ссор. - Он отклонился назад, откинув голову к лицу Ашера. - Я пренебрегал теми, кого люблю, чтобы пощадить твои чувства, и чувства Аниты.

- Вы все любовники, - сказал Ричард. - И не пытайся утверждать обратное.

- Нам придется вызвать ardeur, Ричард, - произнес Жан-Клод. - Отпусти Дамиана, иначе будешь втянут в то, что вскоре произойдет. Если это зло, и ты можешь его избежать, тогда отпусти. Отпусти нас, Ричард, отпусти нас всех.

- Это вампирские штучки, - встрял Малькольм. - Не позволяй ей втянуть тебя в то, о чем ты потом пожалеешь.

- Это действительно вампирские штучки, но Ричард сказал то, что думает, так что мы с Анитой пришли к единому мнению. Мы устали от всего этого, Ульфрик. Мы устали от того, что ты делаешь из нас злодеев. Если мы злодеи, то отпусти руку. Если же мы не злодеи, продолжай держаться, но в любом случае - ты знаешь, что мы должны сейчас сделать. Если не хочешь в этом участвовать, тогда ты должен отделиться от нас.

- Отпусти, Ричард, - сказала я.

Он взглянул на Жан-Клода, потом повернулся ко мне.

- Ты действительно этого хочешь?

- А ты этого хочешь? - вопросом на вопрос ответила я.

- Не знаю, - признался он.

- Тогда отпусти меня, Ричард. Отпусти меня.

И он отпустил.

ГЛАВА 45

Ричард упал на колени. Голова его склонилась к полу, и он прикрыл ее руками, словно мог таким образом избавиться от нахлынувших сомнений. В одиночку он не мог противостоять силе Коломбине. Он был одинок, но мы - нет.

Рука Дамиана в моей включила его в круг нашей силы. Он относился к некоторым остальным моим мужчинам примерно так же, как Ричард, но Дамиан был куда как более практичным созданием. Прижав его к себе так, что Жан-Клоду пришлось передвинуть руку, чтобы Дамиан смог подойти ближе, я услышала его мысли, или скорее, почувствовала их. Он не считал эту судьбу горше смерти, что бы не предприняли Жан-Клод и остальные мужчины; ничто не могло быть даже вполовину так ужасно, как то, что он вытерпел в руках своей мистресс. Еще одна мысль, которую я успела уловить прежде, чем Жан-Клод взял контроль над нашими сознаниями, заключалась в том, что мы стоили того, чтобы за нас сражаться. А потом Жан-Клод уселся на водительское сиденье нашего метафизического автобуса, и наступило спокойствие. Мы все неожиданно почувствовали абсолютное спокойствие.

Я стояла, прижавшись спиной к Жан-Клоду. Когда он притянул нас с Дамианом к себе, он нас развернул, как в танце, плавно и неизбежно, так что мы оказались стоящими в кольце его руки. Он держал нас обоих. Моя рука покоилась на талии Дамиана, прижимая его к изгибам моего тела почти без зазоров. Его собственная рука лежала на моих плечах, ладонь охватывала мою руку, и снова я не могла вспомнить, когда мы успели так тесно прижаться друг к другу. Рука Жан-Клода лежала на плечах Дамиана, вторая обвивала Натаниэля, прижавшегося к его боку, так что она касалась одновременно и меня. Не знаю, куда Натаниэль дел свою вторую руку, но Ашер все еще стоял у Жан-Клода за спиной.

Коломбина стояла прямо напротив нас, вся радуга цветов и красок. Шарики на ее золотом колпаке тоже были разноцветными, в тон трико. Ее человек-слуга стоял за ее спиной, весь в черном. Он казался ее темной тенью.

- Ты очень сильна, Коломбина, - сказал Жан-Клод. - Я даже не почувствовал, как ты залезла к нам в мозги. Твоя магия весьма деликатна.

- Какой замечательный комплимент, спасибо. - Она исполнила легкий реверанс, придерживая свою пародию на юбку так, словно она была намного длиннее. Мне бы уже начать нервничать, но я стояла в круге знакомых рук и была полностью расслаблена. Так же чувствуешь себя, когда тебе введут наркоз перед операцией - спокойствие, едва ли не жидкое тепло, в котором, казалось бы, можно плавать. Часть меня подумала, что так обычно делают перед тем, как сделать очень-очень больно. Но эта мысль вскоре утонула в теплом спокойствии.

- Твое нападение на паству было отвлекающим маневром, - произнес Жан-Клод голосом, от которого шли мурашки по кожи, но я даже не поежилась. Казалось, что его прикосновение защищает нас от воздействия его же голоса.

Коломбина засмеялась, но в ее смехе не было того осязаемого тембра, как в смехе Жан-Клода или Ашера. Даже сквозь созданную Жан-Клодом дымку спокойствия вокруг нас ее смех звучал плоско и невыразительно, даже по-человечески, пожалуй. А может, из-за этой дымки так и казалось. Я не была уверена, способна ли еще чувствовать хоть что-то сквозь эту завесу, или же его сила защищала меня от нее.

Смех резко оборвался, застыв на этих ярко-алых губах. Она уставилась на нас серыми, смертельно серьезными глазами.

- О, нет, Жан-Клод, то был не отвлекающий маневр. Но я готова признать, что могла недооценить тебя и твою слугу. Если бы я отняла у нее публику, у меня было бы достаточно сил, чтобы победить вас легким способом.

- А теперь? - живо спросил Жан-Клод.

- Полагаю, теперь потребуется прямая атака на тебя лично.

- Если ты настолько пряма, тогда тебя будет просто уничтожить, - сказал он беззлобно.

- Моя сила может быть деликатна, но не обманывайся на этот счет. Я могу нанести прямой удар. Настолько же прямой, насколько пряма сила, которую ты держишь в своих руках вместе со своей слугой с волосами цвета воронова крыла.

Она сделала движение изящной рукой, и человек за ее спиной выступил вперед. Он снял одну из перчаток и вложил руку в ее.

- Ты не единственный мастер, чье прикосновение пробуждает силу в слуге, Жан-Клод, - произнесла она.