Татьяна Шуран - Матка

— Да, поучительно…

— Спрашивается, зачем усугублять и без того изуверскую практику?

— Специфика материала. Жажда самоутверждения за чужой счет — в данном случае лучший источник бесперебойного фанатизма.

— А что говорит по этому поводу Беля? Ведь организация сект полностью противоречит… ну, во всяком случае, тем принципам, на которых она обучает нас.

— Уверен?..

— Насколько я поняла, стихии, созданные интенсивным коллективным переживанием, к тому же закрепленным во всех этих молитвах, амулетах и прочей обрядности, теоретически способны вторгаться в мир четвертого измерения и вести там боевые действия. Кажется, Беля пока невысокого мнения об их потенциале в этом смысле, но рассматривает их как вариант.

— Что касается войны с габбро, возникает вопрос. Если габбро — это стихия, четвертое измерение — тоже, почему создатели стихий не вступают с ними в противостояние? Алла, вот ты практиковалась по части геофизического и психотронного оружия — у тебя есть предположения?

— Именно что предположения, догадки. Как мне показалось, создатели стихий по-своему нейтральны. То есть, они действуют не по собственной инициативе, а в логике определенных законов, которых мы не знаем. Плюс в масштабах, в которых они привыкли мыслить, вторжение габбро, возможно, не такая уж страшная катастрофа. Есть еще вариант, довольно пессимистичный: возможно, создатели стихий элементарно недостаточно сильны для войны против габбро. В конце концов, будучи паразитом, каменная раса вобрала в себя весь жизненный потенциал существовавшего до нее человечества. Сейчас они практически безраздельно контролируют планету.

(Стас Ладшев) — Ты мне объясни в конце концов, там было что-нибудь или не было?

(Юрий Стальногоров) — Я сам не понял… Сначала было. А потом оказалось, что было другое.

— Но что вы увидели? Как все происходило?

— Мы шли вроде как в очередную общину людей, изолированно проживающих в условиях перманентного противостояния с габбро. Беля же не объясняла, сам понимаешь. По ее рекомендации можно кого угодно встретить, хоть жирафа с двумя головами. Так вот, те люди поначалу показались нам даже какими-то нетипично нормальными. Тихий такой домик на пригорке, вроде как в викторианском стиле, хотя не совсем: общий контур скорее как у типовой застройки; в меру запущенный сад, похожий на рощицу. Ну и хозяева — почтенное семейство, как в английском детективе о наследстве. Господин лет за сорок, дама — вроде как его жена, несколько вздорный вихрастый молодой человек — я так понял, сын, две девочки-близняшки помладше, еще какие-то две девицы, пожилой слуга, экономка. И одеты все тоже немного странно — опять же, вроде повседневная одежда, но какая-то старомодная. Только это, как сам понимаешь, еще не повод для подозрений. А что нас действительно удивило, так это их неуверенное поведение. Ведь как обычно бывает: приезжаем мы — неотесанные невежды, нас сгружают в жилой блок, дают сопровождающих, чтоб мы не отчудили лишнего, ликвидируют безграмотность по избранным направлениям и больше нами особо не интересуются. А тут наоборот. Они как будто не знали, о чем говорить, и больше расспрашивали, чем рассказывали, причем формулировали все осторожно, такими безликими фразами, и растерянно поглядывали на нас, словно проверяли, какое производят впечатление. Даже как-то непривычно показалось попасть в центр такого трогательного внимания. Но, в общем, они казались милыми, вежливыми, только довольно скованными людьми. Так мы проболтали изрядное количество времени, причем Беля, вопреки обыкновению, принимала заинтересованное участие в беседе, иногда буквально подсказывая нашим собеседникам слова, а также поясняя некоторые наши ответы, словно работала переводчиком. Короче, в итоге они замолчали, как будто у них вопросы кончились, и Беля уточняет:

— Расходимся?

Они переглянулись и умиленно так кивают нам, мол: спасибо, до свидания. И вдруг — раз, в один момент — все пропало. То есть абсолютно все: и люди, и дом, и сад! Остались только мы на скалистом пустом пригорке, заросшем репейником. А Беля бросается к нам с азартными расспросами:

— Ну как? Что понравилось? Что показалось неубедительным? Общие впечатления?

Мы в полной прострации топчемся на местности. Солнце садится, где были совершенно отчетливые стены — гуляет вечерний ветерок, и такое ощущение, что мы не поняли смысла встречи. Спрашиваем:

— Что произошло? — А она:

— Да вы расскажите сначала, что вы, люди непосвященные, поняли, а то мне как заинтересованному участнику трудно оценить их аутентичность!

Короче, все, что мы видели, оказалось чем-то вроде коллективной фантазии гигантских подземных червей! Беля сказала, что сами они, в силу физиологических особенностей, не могут выйти на непосредственный контакт, и потому для общения и взаимопонимания создают фиктивную версию мира, который собираются изучать: сначала воспроизводят обобщенную модель внешнего облика, а потом корректируют по существу, пока не добиваются органичного слияния со средой… Беля называла их кварцергерами.

(Стас Ладшев) — Так кто такие, в итоге, кварцергеры?

(Беля) — Ой, ну кварцергеры — это такие существа, которые обитают глубоко в недрах земли, как червяки в нашем яблоке всеобщего раздора… Шучу.

— И давно они там обитают?

— Давно. Они подолгу живут. По несколько сотен тысяч лет.

— И они не выходили с людьми на контакт потому, что у них нет подходящего средства общения?

— Да просто потому, что люди на фиг никому не нужны! Шучу. В целом ты прав. Вылезать на поверхность для них не только трудоемко, но и опасно. Они очень мудрые существа, но для человеческого мира слишком необычные и уязвимые.

— Они правда выглядят как гигантские белые черви?

— Да, настолько огромные и медлительные, что человек, встретив кварцергера, не поймет, что перед ним. Он попросту начнет физически прорубаться сквозь инертную, как ему будет казаться, массу слизи, и червь погибнет. Причем неважно, с какой стороны смотреть, у кварцергеров нет ни глаз, ни рта, ни конечностей, они устроены совершенно по-другому в сравнении с гуманоидами.

— А с какой биологической формой их можно сравнить?

— Не нужно сравнивать, они и есть в буквальном смысле черви, только высокоразвитые. Хоть люди и мнят себя самыми продвинутыми существами на планете.

— Да, высокоразвитый червь — даже звучит как-то парадоксально…

— Вот, вот они, пережитки империалистического мышления! Если бы ваши правозащитники вовремя задумались о проблемах интеллектуальной дискриминации беспозвоночных, то, вполне возможно, пережили бы вторжение габбро наравне с кварцергерами.