Анастасия Анфимова - Последний подарок богини

— Ты дерзок! — тот вскинул подбородок.

— Как и любой свободный житель этого города, — парировал Александр.

— Говорить ты умеешь, — уважительно кивнул Рионис.

— И не только говорить, — ещё шире улыбнулся Алекс, положив ладонь на рукоять кинжала.

— Они с Акульим зубом отбились от налётчиков, напавших на бордель «Сладкий родничок», — с удовольствием проговорил сын советника.

— Когда укр убил Дума Валуна? — встрепенулся молодой человек. — Ты это видел?

— Увы, занят был, — развёл руками юноша.

— Жаль, — поскучнел собеседник. — Никто не знает подробностей.

— Купи хорошего вина и сходи в «Сладкий родничок», — посоветовал Александр. — Приятно проведёшь время, а потом Акулий зуб сам тебе всё расскажет.

— Скажешь, что от меня, — снисходительно добавил Корнелл.

— Обязательно схожу, — воодушевился Рионис. — А вы куда в такое время? В харчевню или в бордель?

— В Лавку поэтов, — пробубнил Мерк.

— Я слышал, твои стихи неплохо продаются.

— Мне не нужны деньги! — взвился Корнелл.

— Это все знают, — рассмеялся приятель. — Ты прославляешь свою любовь…

— Хочешь ссоры? — голос сына советника дрогнул, губы сжались в тонкую полоску.

— К нашему великому городу, друг! — с дурашливым испугом пояснил Рионис. — К древним традициям и славным предкам.

Молодой радланин вскинул голову и, не глядя на откровенно посмеивающегося приятеля, прошёл мимо.

— Что передать наставнику?

— Что ты меня не видел, — не оборачиваясь, крикнул Мерк, пояснив. — Мы вместе занимаемся у Нумеция Тула.

Алекс кивнул. Кажется, эти двое относятся друг к другу, мягко говоря, неоднозначно.

— В прошлом году он три месяца провёл в Либрии у славного философа Пигона Федахского и теперь считает себя очень умным.

— И осёл может слушать мудреца, — пожал плечами Александр. — Но от этого не перестанет быть скотом.

— Акелия права, ты философ, — усмехнулся Корнелл, добавив. — Почти пришли.

Юноша обратил внимание на два больших зарешеченных окна, снабжённых мощными ставнями. За ними виднелись стеллажи с книгами и свитками, неторопливо ходили люди. У широко распахнутой двери стоял здоровенный раб, приветствовавший сына советника почтительным поклоном.

— Этот человек с вами, господин Корнелл?

— Да, — не останавливаясь, бросил Мерк.

Войдя внутрь, Александр не заметил ни одной женщины, и это заставило его насторожиться.

— Сюда, — позвал его молодой радланин.

Юноша обернулся. Небольшая часть торгового зала была огорожена резной деревянной решёткой, возле которой за столом сидел тощий, пожилой мужчина с короткой бородой на костлявом лице.

— Вас сегодня очень много, господин Корнелл.

— Мордсин подождёт меня в общем зале, — заискивающе проговорил тот.

— Мне не нравится, когда в мою лавку приходят неотёсанные наёмники, с ног до головы увешанные оружием!

«Ого! — подумал юноша. — Так разговаривать с сыном советника?»

— Я отёсанный, — он улыбнулся. — Обещаю вести себя благопристойно, не нарушая покоя этой обители знаний и поэзии.

Мужчина удивлённо захлопал короткими, редкими ресницами.

— Проходите.

Пропустив Алекса вперёд, Мерк одобрительно похлопал его по плечу. При других обстоятельствах тот посоветовал бы ему больше так не делать. Но он обещал вести себя благонравно. Пришлось смолчать. В маленьком закутке не имелось прилавков, свитки и книги лежали прямо на полках. Тут же нашлись и две женщины, среди которых Александр безошибочно определил возлюбленную своего спутника. Вот только сидевшая за маленьким столиком девушка о чём-то оживлённо беседовала с молодым либрийцем в богатом оранжевом хитоне.

— Ирдия, — негромко сказал Корнелл. — Я…

— Мерк, умоляю, подожди немного! — взмолилась та, не отрывая глаз от рисунка на папирусе.

Юноша заглянул через плечо невысокого сына советника и увидел геометрический чертёж. Спутник девушки бросил на них короткий взгляд и продолжил:

— Какова площадь усечённого треугольника, если его высота — 24 дюйма, нижнее основание составляет четвёртую часть от высоты, а верхнее основание — на 2 дюйма меньше нижнего?

«Это они про трапецию что ли?» В голове Алекса тут же всплыли воспоминания об уроках Анны Ивановны. Сколько времени провела СашаДрейк у доски, рисуя квадраты, параллелограммы, трапеции…Математика давалась ей довольно легко.

— Так сколько у тебя получилось?

— Сто квадратных дюймов! — негромко произнёс юноша.

Ирдия и молодой человек вскинули головы.

— То есть, я хочу сказать, что площадь этой трапец…, усечённого треугольника составляет сто квадратиков со стороной один дюйм.

Девушка посмотрела на собеседника.

— Он угадал, — кивнул тот. — Действительно, сто. Только у нас их называют хета.

— Ты просто назвал первое попавшееся число, юноша? — спросила Ирдия.

— Я высчитал.

Корнелл нервно хихикнул.

— Что-то больно быстро у тебя получилось? — прищурился молодой человек.

— Я знаю простое правило, — невозмутимо ответил Александр.

— Вот как! — удивилась подруга Мерка. — Расскажи нам его?

— Площадь усечённого треугольника равна половине суммы его оснований, помноженной на высоту, — отчеканил тот.

— Никогда о таком не слышал, а я служу Арилаху из Локин — поджал губы парень. — Он один из величайших математиков. Откуда же тебе знать такое правило?

— Мне рассказал о нём один келлуанский маг, — ответил Алекс. — Он же научил находить площади различных фигур и рассказал об их свойствах.

— Почему же ты не знаешь, что такое хета? — язвительно поинтересовался молодой человек.

— Подожди, Прикл, — отмахнулась Ирдия, и в её глазах вспыхнул весёлый азарт. — Если ты так много знаешь, может, сможешь решить ещё одну задачу.

— Я рискну, — улыбнулся Александр.

Он сам не понимал, зачем ввязался в этот разговор, привлекая к себе излишнее внимание. Возможно, потому что успел стать достаточно известной персоной, и теперь осталось только, что называется, поддерживать марку. Сейчас он был готов отстоять честь российского образования.

— Подвинься, — велела девушка Приклу. — Мерк, принеси, пожалуйста, табурет.

Алекс решил ещё пару предложенных задач, иногда лишь спрашивая или уточняя то или иное понятие. Молодые люди удивлённо переглядывались, наблюдая, как он покрывает кусок папируса арабскими цифрами, а затем называет правильный ответ. С каждым его ответом Прикл всё больше и больше раздражался.