Александра Лисина - Время перемен. Лабиринт Безумия

— Выход?! — она сильно вздрогнула, припоминая подробности. Неловким движением отерла внезапно вспотевший лоб, но за что-то зацепилась и в немом изумлении уставилась на свою левую руку, на которой появилось что-то неправильное. Что-то непонятное. Пугающее и дико знакомое. То, чего еще неделю назад там не было — изящное колечко в виде свернувшегося Дракона с крупными желтыми глазами. И в пасти он держал искусно ограненный, невероятно крупный, поразительно яркий изумруд — до боли знакомый изумруд Рода Л’аэртэ.

Великий Дракон, уютно устроившись на ее безымянном пальце, будто для него и был предназначен, смущенно мигнул желтыми радужками. А Белка внезапно содрогнулась всем телом и шарахнулась прочь.

— Мама!!

Этот перстень… этот проклятый перстень, который ей до сих пор снился в кошмарах! До сих заставлял просыпаться от собственного крика, потому что раз за разом, как и двадцать лет назад, мучительно давил на грудь и мешал вдохнуть, тяжелым обручем ложился, лишая воли и самой жизни, сковывая движения, заставляя бессильно метаться в клетке собственного тела, как волчицу в темном каменном подземелье. Он так долго приносил ей боль! Так страшно когда-то щерился зубастой пастью прямо в лицо! Так издевательски подмигивал и злорадно держал в сознании — все время, пока Талларен Илле Л’аэртэ на живую вырезал на ней свои проклятые руны!!

И вот теперь снова?!

— НЕТ!! — Белка хрипло вскрикнула, рванулась прочь и кубарем скатилась с постели, едва не сшибив по пути оторопевшего дядюшку. С грохотом рухнула на пол, но почти мгновенно вскинулась, вскочила и заметалась по комнате, шаря по сторонам полубезумным взором — испуганная, дрожащая и почти не владеющая собой. Она очень смутно помнила, как Таррэн о чем-то просил накануне, почти не сознавала, что случилось, не понимала, что происходит и почему так трудно стало дышать. Напрочь позабыла, что сама согласилась с этим выбором и какое-то время даже собиралась ехидно поинтересоваться чужим самочувствием. Подозревала, что что-то неладно и что Темный эльф не зря так боялся, но ТАКОЕ…

На какой-то миг она позабыла обо всем, кроме того, что однажды точно такой же перстень ее пытались заставить надеть. Таким же кольцом пытались сломить ее волю. Намеревались уничтожить саму ее суть. Мучили. Медленно вытравливали всякую жизнь, не слыша ни криков, ни слез, ни мольбы о смерти.

— Нет!!

— Белка!! — придушенно ахнул Воевода, когда она зашарила глазами по сторонам, явно намереваясь от всей души шарахнуть проклятый перстень обо что-нибудь тяжелое, и в слепой ярости замахнулась. Он вдруг мощно прыгнул, сбил с ног и молниеносно перехватил бешено сопротивляющуюся девушку, поражаясь про себя, откуда у нее вдруг взялось столько сил. Только-только в себя пришла, едва губами шевелила, а поди же ты! Словно демон вселился, а стремление уничтожить ненавистную побрякушку превратилось в навязчивую идею. — Стой!! Белка, это же кольцо Таррэна!!

В ответ донесся лишь полный глухой ярости рык.

— НЕТ!! Не надо!! Не смей!! Так нельзя!!

— Р-Р-Р-Р…

— Да остановись же!! Белик, твою мать!!! А ну, хватит! ХВАТИТ, Я СКАЗАЛ!!! Он же сам его тебе отдал!! САМ, слышишь?!! И ты согласилась!! Это ЕГО кольцо!!!

— Что? — внезапно замерла она, обвисая в руках опекуна безвольной тряпкой.

— Это кольцо Таррэна, и ты убьешь его, если сделаешь это! — в сердцах воскликнул Урантар. — Слышишь?!! Он только так сумел обойти твою защиту! С его помощью смог тебе помочь! Он сказал, что это — единственный способ избежать магии рун! Талларен заставил твою защиту слушаться лишь родового перстня Л’аэртэ, но не подумал о том, что у них с Таррэном они ОДИНАКОВЫ!! Понимаешь?! Если бы не кольцо, ты погибла бы еще там, в Месте Мира, и мы не донесли бы тебя до Заставы! Белка!! Он жизнь тебе спас, и ты не имеешь права так с ним поступать!! Остановись, пожалуйста…

Но она и сама уже поняла, что ошиблась и видит перед собой совсем другое кольцо. Не то, что когда-то причинило ей столько мучений. Не разбитое, не сломанное, не разорванное надвое ее ненавистью в том проклятом подземелье. И совершенно не то, что было продемонстрировано Танарису, а потом забыто на залитой кровью поляне. Да, с тонкого золотого ободка на нее смотрел крупными желтыми глазами самый настоящий Дракон. Изящный, прекрасный, до боли похожий, невероятно знакомый и выполненный столь же великолепно, как тот, другой. Но, в отличие от первого, в глубине этих желтых глаз светилось что-то иное, совсем другая жизнь, смутное напоминание о недавней трагедии, боль, страх, сомнение и неподдельное раскаяние. Пережитый ужас, смешанный с непередаваемым облегчением от того, что все получилось, и новая хозяйка жива и здорова. Осознание собственной вины. А еще — терпеливое ожидание и робкая надежда, будто он знал, что происходит в ее душе, сочувствовал, молча просил прощения за эту боль и обещал, что не станет противиться ее выбору, каким бы он ни оказался.

Да, родовой перстень — это средоточие жизни Перворожденного, его второе сердце, заключенная в камне часть бессмертной души, источник самого бессмертия эльфов. Но он может также стать и источником смерти, если попадет в нечистые руки. Причиной боли, горя и страшных мучений, от которых будет невозможно укрыться. Тот, кто владеет сердцем эльфа, может с легкостью забрать его жизнь, поэтому родовые перстни берегли, как зеницу ока. Их нельзя украсть, нельзя продать или обменять, невозможно подделать, потому что скрытая магия не позволит ошибиться. Этот перстень можно только отдать — добровольно, безропотно, и лишь тому, кому безгранично доверяешь. Или же той, кому вверяешь свою судьбу отныне и навсегда. Вместе с душой и телом.

Но что же наделал этот ушастый дурак?!!! Как он мог так поступить?! Знал ведь, на что идет! Знал, чего это будет стоить! ВСЕ знал и все равно доверился!!! Оставил в залог свою душу, сердце, саму жизнь!! Он… он… боги, что же он натворил?!!

Золотой Дракон печально сверкнул и уставился на Белку крупными желтыми глазами, словно понимая, за что его так ненавидят. Если бы не жизненная необходимость, он никогда бы не покинул свою тюрьму, не вернулся бы к свету, не стал бы напоминать о прошлом, но случилась беда, и он просто не смог остаться в стороне.

Прости…

Белка неслышно застонала и опустила занесенную руку, словно у нее не осталось никаких сил. Это хуже, чем смерть. Страшнее, чем ненависть. Ужаснее, чем многовековая война, потому что если бы речь шла только о мести, она бы справилась. Но едва его радужки на миг ожили и невесело загорелись изумрудным светом, став невероятно похожими на настоящие, ЕГО глаза, едва шепнули ЕГО голосом, у нее просто не хватило духу ударить. И даже снять это дурацкое кольцо она не смогла. А когда Дядько осторожно, все еще сомневаясь, разжал объятия, наконец, измученно закрыла лицо ладонями и надолго застыла, раскачиваясь то ли отчаяния, то ли от запоздалого страха, то ли от осознания того безвыходного положения, в котором оказалась по вине проклятого эльфа.