Нобору Ямагути - Серенада Ностальгии

В обычной жизни есть же люди, которые подкладывают что-нибудь в то место, где у них имеется грудь? — воображал себе Сайто, а мозг его продолжал кипеть. — Нуу, например, мягкие булочки. Или тряпичных кукол. Нуу, или скатанные в шарик подушки для сидения[5].

Здесь же нет необходимости.

В таком случае все-таки это — ее грудь. Игнорирующая все законы природы недопустимая грудь".

Мальчик мельком заметил профиль незнакомки. Ее лицо краснело и краснело. От стыда и напряжения она, похоже, была не в состоянии говорить. Поскольку Сайто крепко держал ее руку, она никак не могла встать. И, тем не менее, девочка отважно металась и билась, пытаясь подняться.

У мальчика мучительно сжалось горло.

Если уж такое сталось. Я, ах, я…

Эти мягкие, тяжелые объекты на его бедре плавно меняли свою форму.

Сайто, разинув рот, уставился на девочку. Ему казалось, что обладающая чрезмерной мощью кровь прорывает клапаны его сердца и собирается хлынуть из носа. Пульс застучал в барабаны, и внутри мальчика пробудилась жизнь, исполненная возбуждения.

Уставившись на остроконечное ухо, которое проглядывало через просвет в ее тонких золотых волосах… Сайто осознал, что в его мозгу вспыхивают два впечатляющих символа.

Р и Б.

Да, если это произнести…

Революция Бюста[6].

Именно так… это была революция в размерах груди.

По сравнению с линиями тела такой размер полностью являет собой отклонение от нормы. У этой девочки-эльфа — стройное тело. Если смотреть сверху на ее тело, упавшее вот таким образом, то становится заметно. Тонкие лодыжки. Тонкие руки. И шея тонкая, и талия тоже, в общем, все тело — стройное. Однако… только ее грудь являет собой отклонение от общих правил. Грудь восставала против остального тела.

Или лучше сказать, если бы существовал закон, регламентирующий размеры груди, то, без всяких сомнений, эту незнакомку бы ждала пожизненная каторга. Нет, возможно, даже — смертная казнь. По крайней мере, если бы Луиза была судьей, то это была бы смертная казнь.

Ах, я этого не понял, поскольку она носит свободно сидящую одежду. Aах, ее руки — такие изящные, и поэтому я безотчетно предполагал, что, возможно, все тело такое же. Ах-ах, я добросовестно проверил размер ее груди.

— А, ост…, ну, — издавая очаровательным голосом какие-то нечленораздельные звуки, девочка билась и металась. "Вот же хитрюга, все ее тело такое стройное, тем не менее, только грудь почему-то необычная. Полагаю, она наверняка скапливала в груди все питательные вещества, кажется, это действует так называемый фундаментальный принцип. Мистер Мендель, я когда-то изучал ваши работы на уроках естествознания, объясните, пожалуйста… Объясните, пожалуйста, это чудо с точки зрения закона доминирующих признаков[7]…" — и вот когда Сайто размышлял так окончательно закипевшими мозгами…

— Со старшей сестричкой беда!

— Что ты делаешь с сестричкой Тифой?!

— Ты делаешь со старшей сестричкой что-то странное!

В помещение вдруг валом хлынули те самые дети, которые недавно находились рядом с Сайто. По-видимому, они внимательно наблюдали за событиями в комнате через приоткрытую дверь.

— Руки прочь от сестрички Тифании!

Кажется, такое имя было у красивой девочки-эльфа. Дети начали осыпать Сайто, который держал ее за руку, градом ударов.

— Ой! Нет! Послушайте! Это — ошибка! Дети, вы ошибаетесь!

Опомнившись, мальчик старался оправдаться, однако… Напор детей был бурным. Даже при том, что эти бесята недавно бросились бежать, словно бы испугавшись незнакомца.

Похоже, эта изящная девочка-эльф, скрывающая свою огромную грудь — этот потенциал, который невозможно описать одним словом, — являла собой сокровище собравшихся здесь детей.

— Это — пустяковое недоразумение! Поскольку у нее — необычная грудь! Я был потрясен! Поэтому вы ошибаетесь! Я был всего лишь изумлен, поэтому напал, только и всего!

— Не ошибаемся! Как ни взгляни, ты намеревался сделать с ней что-то странное!

Это было резонно.

— Негодяй! Я покончу с тобой!

— Подождите! Я виноват! Послушайте! Ох!

— И все-таки получи! — девочка с короткими золотистыми волосами изо всей силы ударила его по голове сковородой. "Кстати, во сне меня тоже били сковородкой", — несвязно размышляя об этом, Сайто снова отправился в мир бессознательного.

* * *

Поглаживая наполненную болью голову, мальчик снова очнулся.

Открыв дверь, в комнату вошла Тифания. Опять взглянув на нее, он осознал, что все-таки девочка красива. Увидев, как ее волосы, ослепительно сверкая, переливаются с золотого цвета на белый, он подумал: "Ах, изумительно, тре бьен".

— П-прошу прощения за недавнее поведение детей… Я их предупреждала, поэтому… ну, знаешь, чтобы с ними не сделали чего-нибудь странного, — пребывая в смущении, произнесла она. Тифания держала в руках Дерфлингер, и, по-видимому, ей было тяжело. С не соответствующим ее лицу исполненным напряжения возгласом: "Раз-два, взяли!", она прислонила меч к кровати.

— Дерф!

— Привет, партнер… Ты наконец-то очнулся? Замечательно, отлично.

Дерфлингер объяснил, что произошло после того, как Сайто потерял сознание.

О том, что мальчик упал на землю непосредственно перед тем, как напасть на генерала.

О том, что меч благодаря заложенной в него способности: "И сможешь ты, используя всего лишь часть поглощенной тобой магии, заставлять Гандальва двигаться", принудил Сайто сбежать в чащу леса.

— Однако знаешь, я был потрясен. Честно говоря, партнер, ты умирал. Твое сердце останавливалось. Я был расстроен, знаешь, мы с таким трудом подружились, и при всем том ты-таки умер, ах, я пребывал в замешательстве: "Че делать-то будешь, Дерф, че предпримешь, легенда?"

— К счастью, я спасся… — Сайто вновь пристально уставился на свое тело.

— Как и положено партнеру.

— Помолчи. Хотя у тебя имелась такая способность, разве ты не умолчал про нее?

— Я забыл… знаешь, я довольно забывчив. Однако мне было грустно, что партнер умер. Все-таки, партнер есть партнер. Нуу, легендой быть перестал, но партнер есть партнер… — он сказал это, по-видимому, нерешительным тоном, однако Сайто уже не слушал нытье меча.

Не обращая внимания на исполненное болью тело, он изо всех сил преклонил перед Тифанией голову:

— Я и правда прошу твоего прощения! Я… ты спасла меня, и, тем не менее, я подозревал, что ты — вражеская ловушка…