Шамраев Юрьевич - Честь - дороже жизни (2 части) (СИ)

— Сэр, не знаю как вас там, а вы разве не видите кто вам противостоит?

— Теперь вижу. Салазар! — раздался его громкий голос больше похожий на рык, — неси сюда мою красную сумку. Расторопный слуга словно ждал эту команду, тут же выскочил на ристалище и передал рыцарю длинную красную сумку, всю в гербах и геральдических знаках.

Сэр Франк, на колено, — рявкнул он на меня. Не успел я ничего понять, как его тяжелый турнирный меч буквально вдавил меня в землю, так что мне волей или неволей пришлось преклонить колено. Стало так тихо, что было слышно как где то за замком каркали вороны. Все затихли в нетерпении и ожидании.

— Я, сэр Эбергард, граф Гогенлорц, барон Форстер, лорд Самершит и прочее, возвожу вас сэр Франк в рыцарское достоинство, своим мастерством и волей к победе, вы заслужили это высокое звание, этот меч и эти шпоры. Из своей сумки он вытащил меч, увидев который я ахнул, — Меч Вангортов!

— Он самый, будь достоин его и этих шпор, и он протянул мне золотые рыцарские шпоры, что жалобно звенели в его ручищах.

— Клянусь я буду достойным рыцарем, буду всегда и везде чтить рыцарский кодекс… — остальные мои слова заглушил рев сотен глоток.

— А все таки согласитесь сэр Франк, что я был ближе к победе, чем вы.

— Сэр Эбергард, не хочу вас расстраивать, но у вас есть очень уязвимое место. В настоящем бою я вас бы убил или ранил, а вот на турнире, признаюсь, у меня шансов ни каких не было, ну или почти не было.

— Вы меня заинтриговали сэр Франк и что же это за уязвимое место?

Я наклонился к его уху, словно нас кто то мог подслушать в этом реве:

— У вас подмышками при замахе открывается достаточно большая щель между пластинами. Турнирным мечом кольчугу не пробить, а вот боевым мечом или острым кинжалом вполне, так что сэр Эбергард, учтите это на будущее.

Рыцарь снял перчатку с руки и подняв правую руку словно он наносит удар, — проверил мои слова. — А действительно. Вы правы, ну ничего, не все такие наблюдательные как вы сэр, а я что нибудь придумаю.

— А ну тихо, — рявкнул он так, что перекрикнул весь гул и возгласы. Дождавшись тишины он продолжил, — только что сэр Франк рассказал как он мог легко мог победить меня в настоящем бою и я признаю его правоту. По этому я признаю свое поражение в этом турнирном бою и объявляю сэра Франка победителем схваток на мечах.

Как только он закончил, то поднялся такой невообразимый шум и гвалт, что не возможно было не только ничего разобрать, но даже расслышать свой голос. Я подошел к побледневшей леди Лауре и преклонив перед ней колено, смотря в её лицо сиплым голосом произнес: — Миледи, объявляю вас дамой своего сердца. Можете всецело располагать мной. Я готов по первому вашему зову придти к вам на помощь и выполнить любое ваше поручение, если оно не будет противоречить рыцарскому кодексу и моей чести. Клянусь в этом перед господом богом и всеми святыми.

— Я принимаю вашу клятву сэр Франк и со своей стороны клянусь никогда не злоупотреблять своим положением дамы вашего сердца и вашим положением моего рыцаря. С этими словами она сорвала лету с плеча своего платья и повязала ею мой шлем. Это было встречено новым взрывом восторга…

После такого зрелища распорядитель турнира посовещавшись с председателем турнира объявил, что все оставшиеся участники допущены ко второму туру, который состоится завтра по утру и будет идти на выбывание до двух чистых побед или шести очков.

А потом все и зрители и участники турнира дружно направились в замок надеясь и не без основания, что хлебосольный хозяин устроит грандиозный пир по случаю возведения его внука в рыцарское достоинство прямо во время схватки на мечах и не с кем нибудь, а с самим непобедимым графом Гогенлорцем, который до этого не имел ни одного поражения в схватках на мечах, а теперь сам, при большом скоплении народа признал себя побежденным.

Меня на руках отнесли к замку и поставили на ноги только возле центрального входа. Я счастливо улыбался, прижимая к груди драгоценный меч и не менее драгоценные шпоры.

— Сэр Франк, — голос маркиза вернул меня к действительности, — вам надлежит переодеться, привести себя в порядок и с королевой пира, которой без сомнения буде леди Лаура, по моему сигналу, рука об руку появиться в общем зале и занять свои места. И тон и вид маркиза говорил о том, что он чем то недоволен, хотя и пытается это скрыть.

В мою комнату занесли большую лохань, в которой я с удовольствием вымылся. Свежая рубашка, чистые штаны и парадный камзол, а главное новый, рыцарский меч на поясе и золотые шпоры на сапогах. Что может быть лучше… Вскоре в комнату по хозяйски вошла принцесса, которая тоже переоделась и выглядела восхитительно.

Она сразу же начала командовать: — Мою ленту сними со шлема и повяжи себе на левое предплечье. Да не так, боже, Франк, ты что нибудь делать умеешь или только махать мечом?

— Ну, я ещё копьем неплохо владею…

— Оно и видно. Ни какого куртуазного воспитания. Ну вот скажи мне, почему ты не выразил восхищения ни моим платьем, ни моим видом? Что так тяжело сказать мне несколько ласковых слов? Для тебя это пустяк, а мне приятно.

— Миледи, вы сегодня чертовски очаровательны, привлекательны и восхитительны. Клянусь, более красивой девушки чем вы я не встречал.

— Ну вот видишь, можешь же когда захочешь.

— Леди Лаура, но ведь это не комплимент, это правда. Ни кого красивее вас я не видел.

— Это потому что ты вырос в дремучем уголке. А знаешь сколько таких как я красавиц в королевском дворце?

— Не знаю и знать не хочу.

— А вот это правильно, нечего на других глазеть, когда я рядом. А увижу, глаза выцарапаю. Кстати, ко мне действительно вчера кто то в комнату залез. Стекло оказалось разбито, а в моей постели утром я нашла три стрелы, которые пробили и одеяло и перину, так что и сегодня я ночую у тебя. Просто маркиз посоветовал тебе об этом утром не рассказывать, что бы не нервировать перед схватками, а вечером можно.

А потом мы целовались. И мне опять досталось, я видите ли мну её платье. А как его не мять, если к ней иначе близко не подойти?…

В дверях возник как привидение Мартин.

— Вам пора, его светлость ждет вас.

Рука об руку под восхищенные взгляды опоздавших гостей мы по лестнице спустились к общему залу, где были накрыты столы. По команде створки дверей распахнулись и мы под торжественную музыку дворцового оркестра медленно пошли к центральному столу, где на возвышении стояло четыре кресла с высокими спинками. Нас приветствовали радостными криками и даже осыпали лепестками роз.

Мы сели в центральные кресла, а справа от меня сел сэр Эбергард, а с лева от леди Лауры мой дед сэр Морт. Потом он, дождавшись когда все рассядутся, наполнил свой кубок и поднял его над головой: — За пополнение рыцарской семьи, за сэра Франка и его прекрасную королеву леди Лауру! Ура!