Норман Хьюз - Сердце врага

Грациан, восседавший в своем неизменном кресле посреди идеально круглой лужайки, перед накрытым столом, являл собой образец радушного хозяина.

— Прошу простить, что не встаю перед вами, моя дорогая! — Он поклонился с преувеличенной любезностью. Палома уже поняла, что он обращается к ней на «ты», лишь когда говорит о деле. В остальное же время разыгрывает из себя вельможу, принимающего высокопоставленную гостью. Еще одна из его бесчисленных игр…

— Я тоже не могу ответствовать должным образом, Месьор. — Глаза ее лукаво блеснули. — В этом мужском наряде мне не присесть в поклоне, как подобает даме. Но и приветствовать вас на манер наемников было бы несколько… странно Гак что, увы, наша встреча обречена начаться с несовершенства.

— Увы… — Грациан казался искренне огорченным. — Но о каком приветствии наемников вы ведете речь?

— Это особый жест — перед нанимателем. Разве ваша стража никогда…

— О, нет. Среди тех, кто мне служит, практически нет наемников как таковых. А мои люди… У нас такие зовутся кровниками. Ничего общего с наймом. Я же говорил, их предки служили нашему роду. Это совсем иное…

Палома помолчала, впитывая новую информацию.

— И все же, — продолжал настаивать Грациан, — что это за приветствие. Я невероятно любопытен, знаете ли…

Наемница развела руками.

— У меня нет оружия. Я не сумею показать.

— И вас это огорчает?

— Неимоверно.

— Больше, чем отсутствие женского платья?

— О, несомненно!

Теперь замолчал он. Два темнокожих слуги — странно, а во Дворце ведь совсем нет женщин! — сноровисто расставляли на столе блюда с яствами. Горячие лепешки, масло, сливки, тонкие ломтики мяса, овощи, золотистый сыр, сочащийся на срезах янтарными каплями. Ни даже когда они исчезли, Грациан не торопился заговорить. Не слишком ли много она выдала ему о себе в этих нескольких неосторожных словах? Ну, да теперь поздно жалеть! И Палома молча принялась за еду.

— Это — одно из немногих развлечений, что мне еще осталось, — неожиданно подал голос вельможа.

— Что именно? Хорошо поесть? Или ставить гостей в тупик?

Он засмеялся. Его смех нравился Паломе. В нем была одновременно и сдержанность, и едва уловимый оттенок печали — и одновременно открытость, почти детская доверчивость. В других условиях, при других обстоятельствах этот человек мог бы… мог бы достичь величия. Неудивительно, если он сам ощущает в себе это — все эти загубленные возможности, — неудивительно, что он так полон горечи!

— С чего мы начнем поиски убийцы?

Она спросила нарочито резко, злясь сама на себя за неуместные размышления. Утро — время решительных действий. Мечты и романтическую грусть следует приберечь для ночи! Грациан улыбнулся одними глазами, так что у Паломы вновь возникло неприятное ощущение, что он читает в ней, как в раскрытой книге, и отозвался в тон ей, по-деловому сухо:

— Я для того и решил поговорить именно здесь, в саду. Дворец относительно безопасен — и все же тут надежнее. Для начала я хочу знать вce, что известно тебе.

Это было несложно. Скупо, но не упуская важных деталей, скрыв лишь все то, что имело отношение к Вертрауэну, Палома поведала свою короткую историю.

Один немедийский вельможа нанял ее убить своего врага, барона Скавро. Она готовилась сделать это в Бельверусе, но тот неожиданно исчез. Три седмицы ушло на то, чтобы напасть на след — и она отыскала его в Коршене. В мерзкой халупе на улице Горшечников. Что барон делал там и почему скрывался в Коринфии, ей неизвестно…

— Не буду скрывать, я пришла убить его. Но кто-то успел побывать там до меня. Немедиец был мертв, когда я появилась… ну, а остальное тебе известно. — Незаметно для себя, Палома вновь перешла с Грацианом на «ты».

Повинуясь жесту господина, слуги безмолвно принялись убирать со стола остатки трапезы, давая собеседникам время поразмыслить в молчании. Наконец, потягивая разбавленное вино, Месьор промолвил задумчиво:

— Странная история… Стало быть, Скавро приехал сюда не меньше двух седмиц назад, жил тихо, как мышка, в какой-то нищей дыре, как будто прятался…

— Но это ему не помогло. Его убили не враги, а друзья!

— Вот как? — Грациан поднял брови. — И откуда же такие сведения?

Но Палома лишь с улыбкой покачала головой.

— Э, нет… мой дорогой. Теперь твоя очередь выступать в роли сказителя. Будем играть по-честному.

Грациан поморщился. В беспощадном свете дня вид калеки был непригляден — запавшие глаза, бескровные губы, болезненно-бледное, с глубокими залысинами, одутловатое лицо человека, обреченного на вечную неподвижность… Но сейчас Палома читала на нем и иные, давние отметины. Следы былых пороков, пресыщенность, изощренное коварство. Ей подумалось, что было бы неплохо узнать побольше о его предках — тех, что правили Коршеном прежде. Их нравы могли бы многое поведать о человеке, с которым столкнула ее судьба.

В любом случае, опасно было бы недооценивать Грациана.

Ум, хитрость, жестокость — всем этим он обладал сверх меры. И то, что она невольно прониклась к нему уважением и симпатией, делало вельможу еще более опасным.

Такой, как он, не задумываясь воткнет нож между ребер, при самом нежном объятии — если только решит, что это может принести ему хоть малейшую выгоду.

Будет ли он честен с ней? У Паломы на этот счет не было ни малейших иллюзий.

И все же он заговорил:

— Ты права. Будем играть в открытую. Я и не Надеялся, что ты с первого раза выложишь мне все карты. — В голосе его звучало одобрение. Еще бы. Он и не мыслил, что люди могут поступать иначе! — Итак, вот что известно мне. Видишь ли, мне нравится, насколько возможно, быть в курсе того, что творится в моем городе. Когда-то это имело вполне объяснимый практический смысл, теперь стало лишь… привычкой. Как бы то ни было мне докладывают обо всех приметных чужаках в городе, обо всех странностях и тайных делишках. Скавро давно привлек мое внимание. Он не в первый раз в Коршене. Впервые мои люди засекли его, когда немедиец стал уж слишком пристально интересоваться Черными Жрецами. Есть тут у нас такая секта чернокнижников… Безумцы, в основном, безобидные, как младенцы. Мы не трогаем их нарочно, они подобны свече, которая привлекает мошкару. Куда опаснее, если вся эта некромантская мразь расползется по углам, откуда их не достать.

— А так вы следите и за ними, и за всеми новичками, падкими на эти фокусы…

Грациан кивнул.

— Именно. Так мы и вышли на Скавро. Поначалу он меня не слишком заинтересовал. Даже когда я случайно выяснил, кто он такой на самом деле. В конце концов, ну хочется богатому бездельнику пощекотать себе нервы в компании магов-недоучек… У вас-то в Немедии с этим строго… Но потом, где-то с полгода назад, появились первые странности. Он стал искать выходы на моих сводных братцев.