Андрей Фло (Клаузов) - Дорога Испытаний

В нутрии у него сперва всё похолодело, а потом обдало жаром. В голове загудело, словно его кто-то только что-то со всей силы огрел тяжелым мешком с песком. Все последующие слова матери до Фло доходили с трудом. Её голос доносился откуда-то из далека, словно их разделяло не три метра кухонного стола, а огромная река. И плачь матери, и рёв Грендж – всё было таким далёким.

– Доигрался, Фло, – сквозь слёзы причитала Кшенжара. – Ты думал, что тебе вечно всё будет сходить с рук? Думал – твои выходки будут терпеть бесконечно? Может быть, твои дружки с Нижнего города, и терпели бы. Но не в обществе, в котором мы живём. Наши законы были созданы сотни тысяч лет назад самыми великими волшебниками, среди которых были друиды. И то – что эти законы действуют и поныне, лишь подтверждает их правоту и силу. Люди не могут их нарушать, вот так просто и надеяться на безнаказанность. Когда-то всякому терпению приходит конец… Сегодня наступил конец терпению Шелера и Великих Магистров.

Услыхав о Великих Магистрах, Фло понял, что всё более чем серьёзно. Если в дело вмешиваются эти четверо, то помощи ждать уже неоткуда. Фло влип по самые уши, и теперь сам дьявол не сможет ему помочь!

Пару минут на кухне царила полная тишина. Мать перестала плакать; Грендж прекратила реветь. Лишь дождь тихонько стучал по темным стёклам. Каждый думал о своём.

– Когда? – спросил Фло, наконец.

Кшенжара пожала плечами.

– Не знаю. Завтра будет "разбор". Там скажут. Но, думаю, надолго они откладывать не станут. Уж больно серьёзное это дело.

Фло вздохнул и взглянул на сестрёнку. Может быть ему и показалось, но в её заплаканных глазах читался упрёк. Как будто бы она говорила: "Что ж ты, Фло? Ведь ты мой старший брат. Должен мне пример подавать, а ты вон чего вытворяешь!"

Фло это не понравилось. Он отвёл взгляд и спросил:

– Мама, что мне делать?

Кшенжара грустно улыбнулась.

– Думаешь, у тебя есть выбор? Тебе придётся отправиться к Зеркалу, как это не прискорбно.

"Тебе придётся отправиться к Зеркалу". Слышать эти слова из уст родной матери было дико. И страшно. Почему она не пытается защитить Фло? Почему подбодрить подбодрить?

"Потому что ничего уже изменить нельзя"! – сам себе ответил Фло.

– Раз так, – проглотив вставший в горле комок, неуверенно проговорил Фло. – Раз так, то я отправлюсь к Зеркалу. Отправлюсь, и получу это чёртово прошение! Получу, всем на зло! Ты, мама, ещё будешь мной гордиться! Обещаю!

Кшенжара снова улыбнулась. Но на этот раз совсем не грустно. Так может улыбаться только мать, которая искренне и беззаветно любит свое непутевое чадо.

– Хотелось бы верить тебе, – тихо проговорила она.

Со вздохом поднявшись из-за стола, она подняла на руки Грендж. Та бросила короткий взгляд на Фло и уткнулась матери лицом в грудь.

Кшенжара тоже взглянула на Фло и добавила, неожиданно ласковым голосом:

– А пока, ложись спать. Завтра будет трудный день.

Уже лёжа в своей кровати, в полно темноте слушая, как монотонно стучит дождь, Фло подумал, что его мать, всё-таки, самая лучшая мать на свете. Удивительно, но раньше он этого почему-то не замечал.

– Клянусь, – тихо проговорил Фло, смахнув с глаз накатившуюся слезу. – Клянусь, что больше никогда не заставлю её плакать!

И не смотря на все переживанья сегодняшнего дня, он сразу же крепко уснул. Лишь прошептал напоследок:

– Обещаю!

3.

Часов в десять утра, в отличном настроение и в полном неведенье, в дом Раусов с работы вернулся глава семейства – Гио. Даже сонный вид не мог скрыть радости на его лице. Прямо с порога он принялся рассказывать о том, какую прекрасную рекламу он со своими коллегами сегодня ночью придумал.

– Увидав её, наверное, только последний идиот не захочет купить утилизатор "Прок"! – в захлёб кричал Гио, снимая куртку. Он был слишком увлечён рассказом о своём очередном шедевре, чтоб заметить кислое выражение лица жены и сына. К тому же последний, вместо того, чтоб сидеть за партой в Академии, сейчас находился дома.

– Честное слово! – продолжал Гио, усаживаясь за стол, где его уже ждал завтрак. – Мне даже самому захотелось купить этот утилизатор! Хотя он и похож больше на низкокачественное садовое ведро! Не чета, конечно, нашему "Онгузеру"! Но рекламка получилась что надо! Пальчики оближешь!

Он весело хохотнул, шевеля своими усами-стрелками, и действительно облизал указательный палец, которым случайно залез в миску с мендоговым вареньем.

Этим утром за столом весёлыми были лишь Гио, без умолка вещающий о своих трудовых подвигах, да Грендж, которая, сидя на своём высоком стульчике, с поразительной меткостью швыряла свой омлет в хлебницу. Кшенжара и Фло грустно ковырялись вилками в тарелках. Казалось, что слова Гио доходят до них лишь на уровне подсознания.

– За такую работу, наверняка премию дадут! – не унимался Гио, пережевывая омлет. Его усы-стрелки по очереди подымались и опускались, словно вёсла гребца. В любое другое время это здорово позабавило бы Фло. Но, только не сегодня.

– Немного, конечно! Но, думаю, на маленький семейный праздник хватит! Может, в закусочную Драков сходим! Мы уж давненько ни куда все вместе не выбирались!

Гио некоторое время молча жевал, самодовольно улыбаясь. Когда же с завтраком было покончено, он весело подмигнул Фло и сказал свою самую любимую фразу:

– Твой отец – гений! С таким отцом с голоду не помрёшь! Знаешь почему? Потому что я самый любящий отец в мире!

Он хотел ещё чего-то сказать, но вдруг нахмурился, от чего его густые брови угрожающе нависли над глазами. Вытерев рот салфеткой, Гио спросил:

– Эй, парень, а ты, почему не в Академии? Сегодня, вроде, никакого праздника нет. Или я так заработался, что не заметил, как наступили выходные?

Ответом ему была тишина.

И только тут Гио, наконец-то, обратил внимание на мрачный вид жены и печальное подавленное состояние сына. Брови его нахмурились еще сильнее, а усы настороженно замерли в горизонтальном положении.

– Что случилось, – поинтересовался он. С его лица разом слетела сонливость, а из головы вылетели утилизаторы "Прок".

Гио бросил короткий взгляд на Грендж, словно ожидая, хотя бы от неё, каких нибудь объяснений, а потом вновь уставился на сына.

– Фло! – строго произнёс он, на пол тона повышая голос.

Фло тут же перестал ковыряться вилкой в тарелке и взглядом затравленного зверя, покосился на отца.

– Ну-ка, расскажи мне – что у вас произошло, – попросил Гио заискивающим тоном.

И Фло рассказал.

Тут-то всё и началось.

В отличие от Кшенжары, Гио не обладал хладнокровным спокойствием и уравновешенностью. И потому, позабыв о том, что он самый любящий отец в мире, Гио принялся орать на сына, не брезгуя при этом употреблять неприличные слова (хотя, после каждого и добавлял "Прошу прощения"). Он то срывался на дикий крик, то тихо и ласково спрашивал: "Какую ошибку мы допустили в твоём воспитании?". То кричал, что Фло опозорил его, чуть ли не на всю страну, то вздымал руки к потолку и интересовался у богов, за что они послали ему такое наказание (в лице их сына Фло).