Максим Волосатый - Воины клевера

— А это еще и не все, — ухмыльнулся Тахор. — Вчера вечером из Территорий с жутким каким-то боем вырвалась Команда глемма Теренса, слышал про такого?

— Один из пяти членов Совета Старших Команд в баронствах, правильно? — уточнил Ирил.

— Угу, — подтвердил Теренс. — Выходили они отбиваясь чуть ли не от лапинаэира, помнишь что такое?

— Да, — коротко кивнул Ланья. Твари такого калибра запоминаются и против воли.

— А самое интересное, что они вытащили из Территорий штук тридцать халь Огненного Лепестка, которые не смогли почему-то вернуться к себе. К нам провалились. Придется им теперь задержаться. Все понятно?

— Да, — глядя бараньими глазами на Тахора, подтвердил Ирил. — То есть нет.

Са- Сефара была права. Ирил потихоньку начинал переставать воспринимать происходящее. Безумный день брал свое. К чему тут какие-то халь? Да еще из Огненного Лепестка. Ему от этого ни холодно ни жарко.

— Если ты помнишь, — подала голос из своего кресла Торквани, — то из Пестика ты можешь отправиться в любой Лепесток, кроме Огненного. Тут людям не свезло. Как обычно. А перемещаться им домой через Старшие Расы после всего, что случилось, — не самая лучшая идея. Или ты про другое спрашивал?

— Про другое, — благодарно подтвердил Ирил.

— А вот тут и начинается самое интересное, сынок, — Са-Сефара отложила в сторону трубку, отодвинула чашки и оперлась на стол. — Боевые халь Огненного Лепестка в Пестике {а никем другим они быть не могут) — это удар по всем халь Клевера. Если эти халь смогут тут прижиться, то у людей появляется масса возможностей для совершенствования в хальер, что раньше для них было недоступно. Как думаешь, рады будут этому остальные Лепестки? Я думаю, что нет.

Ланья замотал головой, показывая, что он тоже так думает.

— И вывод из всего этого, — продолжила Торквани, — я полагаю, будет таким: Лепестки устроят в Пестике охоту на любого, у кого есть хоть капля способностей к хальер. И уже неважно, человек это или кто другой. Тут уж принцип простой: вали всех, Несуществующие разберутся, кого простить.

— И тут я, такой красивый, посреди всего этого, — упавшим голосом проговорил Ланья.

— Ты, конечно, помнишь, как я тебя назвал? — делая глоток доша, полуутвердительно-полувопросительно пробурчал от окна Тахор.

— Придурок и есть, — сокрушенно согласился Ирил.

— Не кори себя, — заступилась за него Са-Сефара. — Помнишь, что я сказала, когда пришла? Рано или поздно это должно было случиться. Ты все равно бы себя выдал. А с приходом этих халь у вас, вернее у нас у всех, — поправилась она, — появляются некоторые шансы.

— Какие шансы? — немного воспрял Ирил.

— Существует вероятность, что основные усилия Лепестки сосредоточат все-таки на этих людях. А остальных будут искать так, спустя рукава. А вот если у этих халь получится еще и отвоевать себе право на жизнь, то тут и у нас появляется возможность нос-то высунуть. Понимаешь?

— Не очень, — признался Ирил. — Но это неважно. А сейчас-то мне что делать?

— Сейчас? — присмотрелась к нему Са-Сефара. — Сейчас тебе надо идти поспать, а то ты уже меня от Тахора не отличаешь.

Это была почти правда. Ирил держался только на вбитом годами тренировок рефлексе, не позволяющем «отрубиться» без разрешения наставника.

— Давай-ка, — Торквани неспешно поднялась из-за стола, — отправляйся ты спать. Все равно тебе раньше, чем Совет приговор вынесет, из дома выходить нельзя. Мы постараемся, конечно, чтобы они побыстрее решали, но два-три дня по-любому это займет. Так что — спать немедленно, а утром продолжим разговор. Тем более что нам еще эту твою Сову надо просветить и проинструктировать.

Ирил выбрался из кресла. Его немного шатнуло. Спать хотелось неимоверно, даже дош уже не действовал. Но Ланья все же нашел в себе силы задать вопрос, на который за все это время так никто и не ответил:

— Са-Сефара.

— Ну, — повернулась к нему Торквани, — чего еще мы не выяснили?

— Ну вот вынесет Совет решение, я его выполню, а дальше-то что? Что мы будем делать, пока халь из Огненного не объяснят Лепесткам, что нас трогать нельзя?

— Ах это, — улыбнулась Са-Сефара, — тут тоже все просто.

Она неспешно подошла и с высоты своего роста ласково потрепала Ирила по голове:

— Мы будем прятаться, малыш. Долго-долго прятаться.

Я тебя научу, — в ее глазах промелькнула и исчезла грусть. — А теперь иди спать. Нам еще завтра много придется разговаривать.

И Ирил пошел. И уже в дверях комнаты его настиг голос наставника:

— Спокойной ночи, халь. С днем рождения.

Голос Тахора звучал странно торжественно, и Ланья обернулся посмотреть, что же такое случилось. Торк встретился с ним глазами, выдернул из ножен лесной нож и медленно приложил его ко лбу, приветствуя уже признанного халь воинским салютом торков. Где-то внутри у Ирила зажегся горячий огонек восторга. Тем же движением он выдернул свой нож и повторил салют. Как равный с равным. Тахор криво ухмыльнулся. Ланья, как на крыльях, печатая шаг, вышел из комнаты…

И надо же было этому дурацкому ведру стоять прямо под ногами… И тут же, в ответ на жестяной грохот, из комнаты донесся сварливый голос наставника:

— Но это абсолютно не означает, что ты теперь можешь ходить не глядя под ноги.

Ирил расхохотался. Жизнь продолжалась.

Глава 5

— Они меня не видели! Ты представляешь, не видели! — Сова от восторга приплясывала на месте. — Все пятеро стоят, с отцом разговаривают, а меня не видят.

— Ты ненормальная, — у Ирила вдруг перехватило горло. — Ты глупая сумасшедшая дур…очка!

В последний момент он все же смог справиться с собой. Обижать Сову было не за что, но все равно Ланье очень хотелось взять ее за плечи и как следует потрясти, чтобы все эти дурацкие идеи… Вышибить все это из головы. Дурь эту… Видимо, со стороны это тоже было заметно: Сова беспокойно посмотрела на него и аккуратно отодвинулась.

— У тебя часом не очередной приступ начинается? — немного обиженно поинтересовалась она.

Понять ее, в принципе, было можно: она на крыльях летела похвастаться своей победой к единственному человеку, который мог это оценить, а тут на тебе…

— Ты в своем уме?! Пятерка воинов-листьев. Желтые стрелки, — Ирил все же решил объяснить. — Нельзя так рисковать. Они же амулетами увешаны как не знаю кто.

— На школу разума амулеты не распространяются, — лукаво улыбнулась Сова. — Да будет тебе известно. Я же тебе говорю, они ничего не заметили. Поговорили с отцом — и ушли. А раз так, значит, все сработало. Нет? И вообще, ты чего завелся?