Клайв Льюис - Серебряное кресло

Карабкаясь на четвёртый, путники были уверены, что теперь-то находятся на вершине. До сих пор склон хоть в какой-то степени укрывал их, теперь ветер дул со всех сторон. Как ни странно, гора была такой же плоской, какой казалась издали. Во многих местах снег едва припорошил камни, ибо ветер поднимал его и бросал им в лицо. Внизу тоже кружились снежные вихри, и ноги скользили, как по льду. В довершение бед гору перерезали и пересекали какие-то выступы, разделяя ее на неравные прямоугольники. С северной стороны этих выступов намело много снегу, и, перелезая через них, все промокли.

Борясь с ветром, Джил надвинула на лоб капюшон и опустила голову. Пальцы у неё окоченели. Она замечала всякие странные вещи: справа высились глыбы вроде заводских труб, слева шёл неестественно ровный утёс. Но ей было всё равно, и она об этом не думала. Думала она о замёрзших пальцах (и носе, и щеках, и ушах), горячей воде и мягкой постели.

Внезапно она поскользнулась, проехала футов пять и с ужасом обнаружила, что скатывается в узкую трещину, неожиданно возникшую перед ней. Это была не то траншея, не то шахта фута в три шириной. Несмотря на встряску, Джил почувствовала облегчение: здесь не было ветра. Затем она увидела встревоженные лица Юстэса и Хмура, склонившиеся над краем траншеи.

– Ты не ушиблась, Джил? – крикнул Юстэс.

– Наверное, сломала обе ноги! – крикнул Хмур. Джил встала и сказала, что всё в порядке, но ей самой не выбраться наверх.

– А куда это ты свалилась? – поинтересовался Юстэс.

– Это окоп какой-то или осевшая тропа, – ответила Джил. – Она довольно прямая.

– Ну и дела! – воскликнул Юстэс. – Она идет прямо на север! А может, это дорога? Тогда мы могли бы укрыться от этого чёртова ветра. Много там снегу?

– Почти нет. Наверное, он через неё перелетает.

– А что там дальше?

– Подожди, сейчас посмотрю, – ответила Джил и пошла вдоль траншеи. Далеко она не продвинулась: траншея резко свернула направо, и она крикнула об этом своим спутникам.

– А что за углом? – спросил Юстэс.

Джил показалось, что там какие-то извилистые ходы и тёмные отверстия пещер. Одной поворачивать за угол ей совсем не хотелось, особенно когда Хмур прокричал сзади:

– Осторожней, Джил! Такие канавы часто ведут в пещеру дракона. У великанов тут могут жить гигантские черви или жуки.

– Кажется, эта дорога недалеко уходит, – сказала Джил, быстро возвращаясь назад.

– Мне хочется самому взглянуть, – сказал Юстэс. – И вообще, что значит «недалеко»?

Он сел на край траншеи и скатился вниз. (Все уже так промокли, что промокнуть больше не боялись.) Джил он просто отодвинул. Хотя он ничего не сказал, она поняла, что Юстэс заметил, как она струсила, и пошла за ним, стараясь не забегать вперёд. Поиски ни к чему не привели. Джил и Юстэс прошли немного вперёд, повернули направо, потом снова повернули, уже налево, и через несколько шагов опять обнаружили поворот направо. Скоро они оказались в тупике.

– Нет, толку не будет, – проворчал Юстэс, а Джил, не теряя времени, отправилась назад. Когда они вернулись, квакль без труда выудил их наверх своими длинными руками.

Наверху было ещё хуже. В траншее уши у них начали оттаивать, они могли ясно видеть, легко дышать и говорить спокойно, не стараясь перекричать ветер. Тем труднее им было возвращаться на этот зверский холод, а тут еще Хмур как раз спросил:

– Ты твёрдо помнишь знаки? Какому надо следовать теперь?

– Да ну их, эти знаки, – заворчала Джил. – Кажется, кто-то что-то попросит ради Аслана. Не буду я их здесь вспоминать.

Как видите, она спутала порядок знаков, и всё потому, что перестала повторять их каждый вечер. Она, конечно, еще знала их и вспомнила бы, если бы потрудилась, но машинально припомнить уже не могла. Вопрос Хмура разозлил ее, ибо она и сама сердилась на себя за то, что не помнила как следует уроков Аслана. Недовольство, муки холода и усталость побудили её ответить: «Да ну их, эти знаки», – в глубине души она так не думала.

– Разве этот знак следующий? – удивился Хмур. – Вроде нет… Ты перепутала. Мне кажется, на этом плато надо осмотреться. Вы заметили…

– О чёрт! – завопил Юстэс. – Нашёл время любоваться видами! Ради всего святого, пошли дальше!

– Ой, смотрите! – воскликнула Джил.

Все повернулись и увидели, что на севере, много выше, появились огни. Ещё отчётливее, чем в прошлый вечер, было видно, что это свет в окнах – в маленьких окнах, наводивших на мысль об уютных комнатах, и в окнах побольше, наводивших на мысль о залах, где гудит огонь в очаге, а на столе стоит горячий суп или вкусное жаркое.

– Харфанг! – воскликнул Юстэс.

– Всё это хорошо, – продолжал Хмур, – но я хотел сказать…

– Да замолчи ты! – оборвала его Джил. – Нельзя терять ни секунды. Разве ты не помнишь, что сказала дама? Они рано запирают. Надо успеть, неужели не понимаешь?! Мы погибнем без крова в такую ночь.

– Ну, ещё не ночь… – начал Хмур. Но дети хором сказали:

– Идём, – и заковыляли по скользкому плато так быстро, как только могли.

Квакль брёл за ними, что-то бормоча, но сейчас, когда дети боролись с ветром, они не услышали бы его, если бы и хотели. А они и не хотели, ибо только и думали о ваннах, постелях и горячем чае и очень боялись опоздать в Харфанг.

Несмотря на спешку, шли они долго. Когда же они наконец пересекли плато, им снова встретились уступы, по которым пришлось спуститься. В конце концов они добрались до самого низа и увидели Харфанг.

Он стоял на высокой скале и, несмотря на многочисленные башни, больше походил на огромный дом, чем на замок. Очевидно, любезные великаны не боялись нападений. Окна были совсем близко от земли – а этого не бывает ни в одной мало-мальски путной крепости. Там и сям виднелись какие-то дверцы, так что войти и выйти из замка можно было и не через ворота. Дети приободрились. Само это место показалось им приветливым, а не страшным.

Сперва взбираться вверх было трудно, потом они нашли слева путь полегче, но всё равно лезли с трудом, особенно после такого дня, и Джил чуть не отказалась идти дальше. Последние шагов сто Юстэс и Хмур почти тащили её. Наконец они очутились перед воротами, те были открыты, а решётка поднята.

Как бы ты ни устал, не так уж легко входить в замок великанов. Несмотря на свое недоверие к Харфангу, Хмур выказал наибольшую храбрость.

– Ну, твёрже шаг! – сказал он. – Не показывайте, что вам страшно. Самое глупое, что мы вообще пришли сюда. Но раз уж мы здесь, глядите посмелее.

С этими словами он шагнул к воротам, встал под аркой так, чтобы эхо усиливало его голос, и громко крикнул: