Глен Кук - Сладкозвучный серебряный блюз. Золотые сердца с червоточинкой

– Что случилось? – снова спросил я, пока он, судорожно вцепившись в мою руку, тянул меня за собой, как упрямого ребенка. Дядюшка Лестер и мальчики шли следом. Когда мы пересекали сад, направляясь к жилью Денни, я заметил очень бледную Розу, наблюдавшую за нами.

Тейт ничего не сказал.

Помещение было буквально разгромлено. Подмастерья все еще занимались уборкой. Некоторые из них щеголяли синяками, а кое-кто и повязками. Какой-то умник догадался заколотить дверь на улицу толстыми досками.

Уиллард взглядом указал на центр комнаты.

Там был труп. Он лежал на животе, одна рука была вытянута в сторону двери.

– Что случилось? – спросил я в очередной раз.

– Все произошло примерно в полночь. Я оставил здесь мальчиков на страже: вы говорили со мной таким тоном, что я начал беспокоиться. Пять человек вломились через уличную дверь. Мои ребятишки оказались на высоте. Один сумел поднять всех на ноги. Остальные укрылись в засаде и позволили налетчикам спуститься в подвал. Мы атаковали врагов, когда они собирались уходить. Мы хотели просто схватить их, но они запаниковали и начали отбиваться, не стесняясь при этом в средствах. И вот что мы теперь имеем.

Я наклонился рассмотреть убитого. Он уже начал распухать, но порезы и царапины, которые покойный получил, вылетая из моего окна, были еще заметны.

– Они что-нибудь утащили?

– Я посчитал, – ответил дядюшка Лестер. – Золото и серебро не тронуты.

– Они явились не за золотом или серебром.

– Вот как?

Все Тейты так и сияют. Но прячут свой свет под сосудом. Наверное, это рефлекс торговца.

– Они охотились за бумагами Денни. Его письмами к той женщине. Я все надежно спрятал, но здесь могло остаться что-то, чего я не заметил. Эти бумаги дороже всего металла, который они смогли бы унести.

Старый Тейт был ошарашен. Пришлось рассказать ему о нашей недолгой встрече с партнерами его сына. Он не хотел мне верить.

– Но это же…

– …ведение торговых операций с врагом, если сорвать прикрывающие срам одежды и взглянуть правде в глаза.

– Я знаю своего сына, мистер Гаррет. Денни не мог предать Каренту.

– Разве я говорил что-нибудь об измене?

Правда, мысль об этом меня посещала. Причем более конкретного свойства: что сделают с дураками, когда их схватят за торговлю с венагетами. Меня лично это не коробило. Эта война была разборкой между двумя враждующими бандами аристократов и чародеев, пытающихся установить контроль над копями, что означает господство над миром. И вызвали войну те же мотивы, что приводят к схваткам уличных шаек здесь, на улицах Танфера.

Будучи карентийцем, я, конечно, предпочитал, чтобы в сваре победила банда, стоящая во главе моей страны. Я обожаю оказываться победителем. Как, впрочем, и все остальные. Но меня совсем не задевает, если кто-то еще, помимо лордов, сумеет извлечь небольшую прибыль из схватки. Все это я постарался разъяснить Тейту.

– Дело в том, что связь с той стороной не прервалась, – сказал я. – И некоторые очень крутые парни желают ее сохранить. При этом они почему-то не хотят, чтобы мы вмешивались в их дела. Улавливаете?

– И они желают заполучить письма и бумаги Денни, чтобы можно было сохранить контакты с этой женщиной?

– Вы, папочка, быстро соображаете. Эти бумажки откроют им путь к металлу. Денни вечно будет жить в письмах, которых никогда не писал.

Он немного поразмышлял. Часть его души советовала сграбастать подвернувшийся под руку большой куш – пока не поздно. Но видимо, другая часть отличалась диким упрямством. Может, если бы он был беднее…

Так или иначе, он принял решение и отлил его в бронзе. Изменившиеся обстоятельства не смогли его поколебать.

– Я должен встретиться с этой женщиной, мистер Гаррет.

– Что ж, вы рискуете головой. – Я выдержал многозначительную паузу. – И головами членов семьи. Здесь на полу мог валяться и кормить мух один из ваших мальчиков.

На этот раз я его достал. Он надулся, покраснел и выкатил глаза – типичная для эльфа-полукровки реакция. Челюсть отвалилась, и папочку начала бить дрожь.

Но старик не дал страху овладеть собой целиком. Через полминуты он произнес:

– Вы правы, мистер Гаррет. Степень риска мне следовало оценить более тщательно. Если эти типы, как вы утверждаете, бывшие солдаты, прошедшие через Кантард, то нам очень повезло, что погиб этот несчастный парень, а не несколько моих ребят.

– Как вы изволили заметить, они запаниковали и решили просто сбежать. Но в следующий раз они ни перед чем не остановятся.

– Вы уверены, что будет следующий раз? После того как их уже почти схватили?

– Мистер Тейт, вы не совсем поняли, что здесь поставлено на карту. За восемь лет Денни и его парни ухитрились превратить горстку монет в сто тысяч марок.

И это не считая того, что они потратили на свои развлечения, подумал я про себя, чтобы не лишать старика последних иллюзий.

– Только представьте, сколько можно накопить за следующие восемь лет, располагая таким капиталом.

И возможно, попасться. Большое богатство всегда привлекает внимание. Но, думаю, Денни это понимал и собирался действовать осмотрительно.

– Не могу представить, мистер Гаррет. Я всего лишь сапожник. Мои интересы не идут дальше отношений отца с сыном. Я стремлюсь соблюдать семейные традиции, которые сохраняют у нас многие поколения. Традиции умерли вместе с Денни.

Плешивый старец явно рассердился. Думаю, он все понял и решил наплевать на последствия.

– Так вы уверены, что они вернутся?

– Изрыгая огонь, папочка.

– В таком случае я должен предпринять некоторые шаги.

– Лучшим шагом было бы полюбовное соглашение.

– Только не с этими наглыми свиньями. Они… и та женщина соблазнили моего сына. Сбили его с пути…

Я отключился и занялся подвалом. Насколько я мог заметить, ничего не изменилось. Похоже, они не нашли ничего, что я мог пропустить.

– Что? – спросил я. – Простите. Я не расслышал последние слова.

– Знаю, что у тебя со слухом, – обжег он меня взглядом.

Но когда в тебя упирается острие копья, не дашь волю чувствам, поэтому Тейт спокойно сказал:

– Я спросил, не знаете ли вы, кого можно было бы нанять для охраны помещения.

– Нет.

Конечно, кое-кого я знал. Меня. Но я был сыт по горло длинными холодными ночами, когда в одиночестве приходится ждать чего-то, что не происходит, а если и происходит, то несет с собой смерть.

Но вдруг меня осенило:

– Подождите. Может быть, найдем. Парни, которых я предполагаю взять с собой в Кантард. Если мы разместим их здесь, то оба окажемся в выигрыше.