Е. Кочешкова - Шут

Шут задумался.

— Значит, это действительно правда, — промолвил он, не до конца, впрочем, веря в такой расклад дел. Капитан мрачно кивнул, огибая стайку озабоченных служанок, спешивших в сторону большой купальни для господ. Одна из них приветливо кивнула Шуту, однако тот не ответил, совершенно потрясенный новостями. — Но почему вы решили, что это именно ваша беседа дала основу для сплетен? Слухи летают на быстрых крыльях. А в Тайкурдане, я думаю, уже все в курсе намерений их принцессы.

— Нет. В том-то и дело! — Дени сердито дернул скулами, не позволяя себе более явного проявления гнева. — Руальд не хотел лишних пересудов раньше времени. Он планирует ее приезд не раньше конца осени.

— Да какая разница, капитан. Слухи летают. Не вините себя, — Шут видел, что Дени, хоть и не подает вида, но сильно казнится из-за сплетен, ползущих по дворцу. Сам он постарался скрыть, как тошно ему стало от последних слов гвардейца.

'Не раньше конца осени… Не позднее начала зимы… Нет, это похоже на сон, на бред, этого не может быть. Руальд всегда был так добр к Элее, я-то знаю, я видел… .

Он шел за капитаном к стене, не замечая ничего вокруг. Последние надежды почти рухнули, слухи оказались правдой. Вокруг кипела жизнь, но Шуту казалось, мир замер и раскололся глухой тишиной. 'Боги! Моя королева! Каково же ей сейчас!? — он стиснул веки со всей силы, как будто закрыв глаза, можно было спрятаться от разверзающейся под ногами пропасти…

До самой крепостной стены они не проронили больше ни слова.

Солнечный Чертог, главная королевская резиденция, был стар и крепок. Центром его являлся дворец с высокими шпилями и стрельчатыми окнами, окруженный сначала пышным садом, затем Внутренним городом, и наконец — мощными укреплениями высокой Небесной стены, имеющей семь башен по углам на равных расстояниях. Сейчас, в мирное время, ворота крепости были открыты, и попасть внутрь почти без помех мог любой желающий. Внутри стены протекала своя, особенная жизнь — здесь был маленький рынок, харчевня, постоялый двор, лавки мастеров, небольшая церковь — все, как в городе, над которым возвышался замок. С одним только отличием — внутри стены любое заведение несло на себе печать непосредственного служения короне. Ремесленники в лавках получали заказы на посуду для короля, свечи для короля, оружие для короля… И оплату за работу им выдавали не по факту выполнения поручения, а раз в две недели, как наемным работникам. На постоялом дворе жильцы не платили за комнаты, ибо являлись либо слугами гостей монарха, либо самими гостями очень мелкого сословия. Нужно ли говорить, что эти же гости посещали харчевню, где цены были в два раза ниже городских…

А на Небесной стене несли стражу гвардейцы короля. Она была высока и в тревожные времена всегда спасала жизнь обитателям замка. Имея глубокий колодец на территории Внутреннего Города и неизменно полные кладовые, члены королевской семьи со всеми их приближенными могли не опасаться и осады. Снаружи стена была почти монолитна и уходила в небо на высоту более полутора десятка человеческих ростов. Чтобы подняться на ее гребень, нужно было отсчитать сотню ступеней, уходящих круто вверх внутри стены.

— Я понимаю, Патрик, тебе бы больше понравилось в саду вести беседы, но мне на стене как-то спокойнее, — объяснил выбор места капитан, когда они оказались на лестнице, в сумеречной прохладе башни. — Там точно никто не подслушает. Дворцовые шептуны знают все потайные щели в Чертоге, ну а на стене — я хозяин. Ни одна крыса мимо не прошмыгнет.

Неспеша они поднялись на верхнюю площадку лестницы, откуда узкая дверь вела на гребень стены. Высокие защитные зубцы, стояли так плотно друг к другу, что скорее были ее продолжением с узкими просветами. Зубцы доходили Шуту до груди, они были темны от времени и местами обляпаны птичьим пометом. Не смотря на драматичность ситуации, Шут не удержался от соблазна взглянуть на Золотую Гавань с высоты. Город походил на большую живую карту. К сожалению, время было не то, чтобы наслаждаться видами. Шут выжидающе посмотрел на капитана. Тот тоже стоял лицом к городу и, казалось, блуждал мыслями где-то далеко… Заговорил он неожиданно, по-прежнему не глядя на Шута, и голос его звучал глухо:

— Я всю жизнь посвятил короне. Я не жалел ни сил, ни времени, ни любви. Я дал клятву и держал ее до сего дня. А теперь я не понимаю, что происходит. Король, которому я верил, как богам, потерял рассудок. Он потерял его, Патрик! Ты больше не увидишь Руальда таким, каким знал прежде. Нашего короля подменили, демоны забрали его душу… Это страшно, мой мальчик, это так страшно, что я больше не понимаю, кому служу — королю или марионетке в руках ведьмы…

Шут уставился на капитана в изумлении:

— Что вы имеете в виду?!

— Принцесса тайкуров — ведьма. Поверь мне, она околдовала короля. Руальд больше не хозяин своему уму, — Шут почувствовал как, несмотря на теплый еще летний день, у него похолодели руки. — Я не знаю, что она сделала, но король на нее не надышится. А незадолго до нашего отъезда домой он велел сразу же по прибытии начать подготовку моих офицеров к появлению новой королевы…

Шут медленно съехал по стене на каменный пол. Руальд, смешливый, остроглазый добрый король… Строгий к ответственным, милосердный к виноватым… Он взял Элею в жены, когда ей было всего семнадцать, чуть меньше, чем его любимому шуту. Это был брак по расчету, но Руальд очень скоро проникся необыкновенной нежностью к своей суженой. И пусть не было между ними огня страсти, но жили король и королева в согласии и понимании.

Мир рушился… Его, Шута, мир, к которому он привык и который так любил…

— И вот теперь, — продолжал Дени, — я в смятении. Долг велит мне выполнять поручение Его Величества и ждать новую королеву, а честь — защищать нынешнюю.

У Шута таких дилемм не было, но не было и идей, как противостоять воле потерявшего разум Руальда.

— Королева знает? — спросил он у капитана.

— Знает, я лично рассказал ей все еще до встречи с советником. Пока ты был болен.

Шут вспомнил их с Элеей встречу в библиотеке. Тогда он так и не понял толком, что она действительно была бледнее обычного, и что в глубине медовых глаз затаилась боль. Зато теперь память отчетливо прорисовала все детали их встречи… Движения королевы, ставшие непривычно резкими. Слишком высокий голос, готовый внезапно сорваться. И его Шута ужасную слепоту к чужой беде…

— Пойду к ней, — внезапно сказал он и решительно встал, спугнув двух голубей, присевших на гребень стены.

— Постой, Патрик! — Дени встревожено придержал его за рукав. — Будь осторожен, парень. Не пори горячку, не трепись о том, что узнал здесь. Постарайся вообще не раскрывать рта. Скоро все изменится, поверь мне, и возможно придворный шут окажется лишним, а то и неугодным. Как и королева. Будь осторожен!