Кристина Зимняя - Жена на полставки

— Через час тебя устроит? — промокнув рот салфеткой, уточнил муж.

— Конечно!

— Тогда буду ждать тебя в кабинете, — поднявшись, сообщил муж. По пути к двери небрежно чмокнул меня в висок и уже на пороге, словно вдруг вспомнив, спросил: — Кстати, милая, ты не нашла ключ?

Я застыла, не донеся до рта намазанную джемом булочку, и уже почти привычно соврала:

— Нет, милый, не нашла! А что?

— Если найдешь, ни в коем случае не прикасайся! — нахмурившись, порекомендовал супруг. — Обязательно позови меня!

— А если тебя не будет дома?

— Дождись непременно! А лучше… — Грэгори немного помедлил и, шагнув обратно в столовую положил передо мной невзрачный каменный кругляшек: — Вот! Если что- то случится, немедленно воспользуйся.

— Фонит?[35] — удивилась я. — Откуда?

Артефакты связи были вещью дорогой и, в общем- то, запрещенной для бытового применения. Правом использования, да и самими камнями владели только охотники, чтобы в случае крайней необходимости вовремя послать сигнал о помощи. Ведь фониты, выплавляемые из редкого минерала, позволяли мысленно дотянуться до кого- то только один раз, после чего превращались в мертвый кусок камня.

— Это мой.

— А как же…

— Я возьму запасной на работе, — с этими словами муж скрылся за дверью, оставив меня задумчиво изучать вопиющее нарушение правил скромно лежавшее возле тарелки.

На третьем этаже Чарди- мола у меня по- прежнему была своя комната. Она- то и являлась истинной целью моего визита. Тетя Марвейн весьма удачно оказалась занята приемом какого- то важного гостя, а потому я, не тратя времени на пустую беседу, сразу поднялась к себе. Небольшая спальня с одним окном и крохотной ванной не менялась еще с тех пор, как я ночевала в ней, когда приезжала сюда с родителями. Светлые стены, простые шторы, узкая кровать, трехстворчатый шкаф, несколько подушек на низком широком подоконнике, раскрытая на середине книга и… толстый слой пыли.

Уборкой здесь явно пренебрегали. Оно и понятно — своего мага, для подзарядки чистящих механизмов в доме не было, нанимать чародея для прижимистой тети было слишком дорого, а прислуга не спешила заниматься никому не нужной комнатой. Я открыла шкаф и вытащила с верхней полки, из- за стопки старых свитеров уродливую колючую конструкцию. Сдув пыль с подоконника, положила на него каменного «ежика», села рядом и принялась перебирать пальцами острые иглы в поисках той единственной, что позволяла извлечь содержимое уродца.

Плодом моих вчерашних размышлений было решение, во- первых, обязательно показать какому- нибудь магу прячущийся в недрах сумки ключик, а во- вторых, проследить за мужем. И для того, и для другого нужны были деньги. И вот тут- то начинались проблемы — у унаследовавшей от отца целое состояние Эльзы Варейс, ныне супруги так же весьма небедного лэйда Брэмвейла, денег не было.

Вернее они были — в банке. Самом надежном, принадлежавшем лично Повелителю нашего шахада. И пользоваться я ими могла свободно, всего лишь приложив кольцо к печати на счете. Вот только все денежные операции фиксировались, и в конце месяца присылались на дом в виде длиннющего перечня — кому, когда и сколько. И в моем случае попадал этот список прямиком на стол к мужу. А мне вовсе не хотелось, привлекать его внимание к таким сомнительным тратам, как услуги мага и найм шипа.

Через полчаса безрезультатного верчения в руках «ежика», когда я уже почти уверилась, что бесповоротно забыла, как его открывать, указательный палец, наконец, прострелило острой болью. Та самая игла, коротенькая, притаившаяся между тремя длинными соседками, все- таки получила положенную для опознания порцию крови. Такие хищные шкатулки для ценностей были в моде лет тридцать назад и со временем уступили место более красивым усовершенствованным версиям. Вот только я свою колючку, принадлежавшую когда- то маме, ни за что бы не променяла на самый красивый ларчик.

Да и надежность новых вариаций казалась мне сомнительной. Если бы мой тайник открывался на голос хозяйки, тетя с ее даром давно бы была в курсе содержимого. А вот про способность подделывать кровь я ни разу не слышала.

«Ежик», впитав алую каплю, медленно втянул колючки. Превращаясь в гладкий матовый шар с полосой посередине. Я аккуратно «разломила» его пополам и вытряхнула на колени свои незатейливые сокровища — сломанную брошку в виде паучка обнимающего зеленый камень, миниатюру с семейным портретом, шпильки с позолоченными бутончиками, засушенный цветок, длинные стеклянные бусы и внушительную пачку купюр.

Отец верил, что детей нужно учить обращаться с деньгами, и регулярно выдавал мне несколько бумажек на карманные расходы. Но поскольку меня и так баловали, тратить было особо не на что. Тетка, конечно, подобной щедростью не обладала, но на все праздники, не утруждая себя поисками подарка, отделывалась парочкой купюр.

Я пересчитала свой капитал — сумма оказалась небольшой, но на консультацию мага средней руки и несколько дней пользования наемным транспортом должно было хватить. Деньги и паучка, которого решила попробовать починить, переложила в сумку, остальные «драгоценности» стряхнула обратно в шкатулку. Вновь обросшего иголками «ежика» завернула в один из свитеров и сунула под мышку, рассудив, что надежный тайник мне и дома понадобится, и отправилась вниз в надежде быстренько распрощаться с хозяйкой дома и приступить к осуществлению плана.

Ольда — тетина кайра — дремала в кресле под лестницей. Докладывать обо мне было некому, спросить, освободилась ли лэй Чарди, тоже было не у кого, и я направилась к гостиной, чтобы самостоятельно определить, готова ли родственница принять единственную племянницу. Дверь приоткрылась без скрипа и, услышав чужой голос, я хотела так же осторожно ее закрыть, но разговор невольно привлек мое внимание.

— Неужели ничего нельзя сделать? — взволнованно вопрошала тетка.

— Мара, я тебя сразу предупреждал о последствиях, — увещевал незнакомец.

— Ты говорил, что в худшем случае она сойдет с ума! — капризно напомнила собеседнику женщина. — Меня бы и это устроило.

— В худшем, — терпеливо подтвердил мужчина. — К счастью, этого не случилось. Пойми, Марвейн, психика подростков очень нестабильна, а девочке сколько было? Чуть больше десяти?

— Двенадцать.

— Шанс, что внушение сработает, точно как надо, был один из ста.

— Но ты же согласился, Эрвил! — воскликнула тетя.

— Я был должен тебе услугу, дорогая, а ты совершенно не желала ничего слышать.

— И что же делать?