Подруга главной героини - Рада Мэй
– Рози, прости! Знаю, тебе не нравится, когда я сюда прихожу, но я очень волновалась! – запричитала она, бросившись ко мне. Протянула руки, чтобы обнять, но замерла, словно не зная, позволю ли я ей такую вольность.
Если Розанна не хотела даже общаться с матерью на виду у высокородных студентов академии, то объятия тем более категорически не приветствовала. Дурочка, не умеющая ценить то, что имеет! Если бы мои родители были живы, я бы ни на кого их не променяла!
Я решительно сделала шаг навстречу женщине и сама крепко обняла её, замирая от волнения и странной смеси нежности и грусти. Да, с родственниками у меня всегда были хорошие отношения, но, как и любой ребёнок, я мечтала о материнском тепле, которого фактически не знала.
– У меня всё в порядке, не о чем волноваться, – заверила слегка дрогнувшим голосом.
А вот мама Розанны явно была не в порядке. Она выглядела очень больной и, несмотря на нездоровую бледность, казалось, горела. У неё точно была высокая температура.
– Я обнаружила, что ты забрала мой медальон и поняла для чего! Пожалуйста, не делай этого! Не показывай Ральфану! – отстранившись, взволнованно заговорила женщина, глядя на меня с тревогой и мольбой. – Он никогда не признает незаконнорожденного ребёнка, так зачем унижаться? Да и не нужен он тебе.
Похоже, речь о голубом украшении. Видимо, оно имеет какое-то отношение к Ральфану, и именно этот медальон Рози хотела предъявить ему в качестве доказательства их родства. Самое интересное, что вернула его мне родная дочь этого типа. Какое странное совпадение! Если, конечно, это совпадение. Как же сложно ориентироваться, не понимая, что вокруг происходит!
– Да, я уже сама это поняла и не стала ему ничего говорить и показывать, – успокоила я собеседницу, тоже с тревогой вглядываясь в её лицо. Бледность вдруг резко сменил лихорадочный румянец, а голубые глаза излучали нездоровый блеск, в то время как её кожа оставалась сухой и очень горячей. – А как... ты себя чувствуешь? Плохо выглядишь. Что-то болит?
– Нет, голова только немного кружится, но скоро пройдёт, – с трудом изобразила она ободряющую улыбку сухими, потрескавшимися губами. – Это ничего, главное, чтобы у тебя всё было хорошо!
В глазах этой женщины, обращённых на меня, было столько нежности и тепла, что у меня перехватило дыхание, а в следующую секунду, эти глаза закрылись, и она начала медленно оседать на снег.
Я едва успела подхватить её почти у самой земли, и испуганно осмотрелась по сторонам, стараясь не поддаваться панике, к которой была очень близка.
Когда мы с Виолой отправились к дознавателям, свободный экипаж – местный аналог такси, удалось поймать прямо у ворот академии, куда он довёз пассажиров. К счастью, в этот момент неподалёку остановились целых два таких «конных такси», и я сразу заняла первый освободившийся, с трудом дотащив до него маму Розанны.
Кучер, оценив нашу недорогую одежду, сначала не обрадовался таким пассажирам, но когда я протянула ему одну из монет, полученных от Паулинера, сразу проникся и даже помог занести женщину в экипаж и устроить поудобнее.
На просьбу поскорее доставить нас в ближайшее лечебное учреждение, мужчина ответил, что поблизости находится только дорогая частная лечебница, лечение в которой не каждому по карману. Женщина по-прежнему не приходила в себя и продолжала «гореть», так что раздумывать было некогда, пришлось соглашаться. Благо деньги у меня имелись.
До большого белого здания лечебницы мы доехали довольно быстро. Кучер, отрабатывая щедрую плату, даже внёс маму Розанны в помещение и сказал, что подождёт снаружи – вдруг придётся за лекарствами ехать.
Внутри всё оказалось ожидаемо дорогим и пафосным. Сама обстановка как бы намекала – только для солидных клиентов. Темноволосая красотка, встречающая пациентов в приёмной, смерила нас надменным взглядом и посоветовала обратиться в лечебницу попроще.
Я не стала терять драгоценное время на возмущение. Просто дала понять, что у меня есть средства, чтобы оплатить их услуги, и маму сразу окружили несколько лекарей. Они быстро осмотрели её и тут же увезли, велев мне дожидаться новостей в приёмной.
Здесь были созданы все условия для комфортного ожидания в уютных креслах среди красивых цветущих растений, украшающих помещение, но я не могла просто сидеть и ждать. Предпочла двигаться, нервно вышагивая из угла в угол.
Девушка с ресепшена куда-то вышла, других посетителей не было, а медики всё никак не возвращались. Мне оставалось лишь надеяться, что мама Рози поправится. От мысли, что она больше никогда не откроет глаза и не посмотрит на меня как сегодня, почему-то становилось горько, и я уже не понимала мои это эмоции или Розанны?
Такое слияние пугало. Я всё чаще чувствовала себя каким-то мутантом-гибридом из двух личностей, что тоже не внушало оптимизма. Радовало лишь, что в этом странном тандеме главной была всё же я – Анна Волкова, а не Розанна Листард.
Когда нервы были на пределе, и я уже собиралась кого-нибудь найти, чтобы выяснить, наконец, как там мама Розаны, открылась входная дверь, и в помещении появился… Винсент Паулинер собственной персоной.
Глава 14
Его мне сейчас только не хватало! Я отвернулась, понадеявшись, что мужчина просто пройдёт мимо, потому что совсем не было настроения снова с ним препираться. Увы, Павлин уже успел меня заметить и вместо того, чтобы просто проигнорировать «нищую, безродную студентку», сухо и холодно проворчал:
– Листрад, снова ты? Преследуешь меня?
Угу, а ещё солнце только ради него всходит! Ну до чего же самовлюблённый тип!
– Представьте себе, мир вокруг вас не вращается. У меня есть свои причины здесь находиться, – ответила, с трудом сдерживаясь, чтобы не высказаться более резко.
Сейчас, когда стало ясно, что всё происходящее – не сон, с влиятельным аристократом следовало быть осторожнее. Правда, у меня это как-то плохо получалось. Вот зачем он меняет курс и прямиком направляется ко мне? Я ведь ничего такого пока не сказала. Сам же нарывается.
– Очень надеюсь, что эти причины не имеют отношения к моему племяннику, – с едва уловимой угрозой в голосе заявил Паулинер, подходя совсем близко и окидывая меня мрачным взглядом.
Снова угрозы и туманные намёки. Павлин в своём репертуаре.
– На что это вы намекаете? – как ни старалась говорить спокойно, нотки раздражения просочились в голос. – При чём тут вообще Даниэль?
– При том, что девицы вроде тебя часто охотятся на таких, как он, пытаясь
