Тайны городка Мэлон - Сергей Геннадьевич Лысков
– За все надо платить, Ральф Тук, – сквозь зубы говорила она чужим странным голосом. – Твоя цена – полторы серебряные монеты!
– Отпусти, – прошипел Ральф, но Сара не унималась. – Отпус… – только и успел прошептать Ральф, как в тишине подвала послышался хруст позвонков. Тело тут же обмякло. Где‑то в углу заржал конь, стукнув копытом, и из глаз женщины ручейками полилась густая бордовая жижа. С последней каплей ее остолбеневшее тело рухнуло рядом с мужем.
– Ху‑х! – кто‑то невидимый затушил фонарь, и в погребе воцарились привычный для этого места мрак и тишина.
Празднику урожая быть!
Шла вторая неделя, как Стела Чатэр перестала контактировать с миром. Сначала Гарри списывал это на тоску о муже, как‑никак трое детей и годы совместной жизни, но когда дочь отказалась от еды, заперлась в комнате и, как обезумевшая, с утра до поздней ночи лишь тихо перебирала пуговицы на любимом сюртуке Тома, вздрагивая от каждого скрипа. Бургомистр запаниковал, и было от чего – дочь болезненно выглядела, тело ее чернело, мышцы сохли, а взгляд с каждым днем терял ясность, становясь все более и более безумным.
Бедняжка угасала на глазах.
– Добрый вечер, святой отец, – поцеловал Гарри руку священнику.
– Добрый. Извини, что заставил ждать.
– Всё в порядке, рад, что нашли время, святой отец, проходите, – он предложил войти в гостиную.
Упитанный коротышка нервничал. В руке его был зажат молитвенник, в глазах – нотки паники, он все время крутил головой, пытаясь найти причину, по которой его пригласили в дом бургомистра. Слухи о помешательстве его единственной дочери множились, количество версий росло, как на дрожжах. Вспоминая ее истерику на рыночной площади, люди стали шептаться о серьезной беде в семействе Болдов.
Священник вытер испарину с лысины.
– А где же твоя дочь? – кусая тонкие губы, спросил он.
– Наверху, в спальне.
– Тогда не будем медлить, – решительно заявил преподобный. – Принеси воды.
– Джимми, набери воды, – приказал бургомистр.
Мужчины молча поднялись в спальню, священник отворил дверь и украдкой вошел. Стела не стала менять позы и как‑то еще реагировать на приход «гостей» – как сидела на кровати, так и продолжила сидеть. Рядом стоял разнос с едой, но та была нетронута.
– Дочь моя, когда ты в последний раз молилась? – подойдя к ней, спросил святой отец.
– А зачем? – не поднимая головы, спросила она в ответ.
Следом за остальными в комнату вошел Джимми с тазиком воды. Спросил, будут ли еще распоряжения, и, получив отрицательный ответ, поспешно удалился. Дрожащей рукой святой отец зажег свечу. Тишину комнаты наполнили звуки молитвы на латыни. Тягучее и монотонное бормотание нарастало, и с каждой строкой молитвы лицо Стелы мрачнело. Окунув в тазик распятье, святой отец перевернул страницу молитвенника и начал все заново. Наконец он замер, зачерпнул в ладонь воду и резким движением окропил бедняжку.
– Что вы делаете! – вскрикнула та.
– Не бойся, дочь моя, это зло говорит твоими устами, – ответил святой отец и еще раз окропил вдову водой. – Молись, моя хорошая, проси у Бога защиты! Молись, Стела!
– Прошу вас, прекратите, – закричала она.
А священник, не обращая внимания на мольбу, тараторил заученные слова на мертвом языке и с каждым упоминанием о Боге окроплял бедняжку вновь и вновь, пока в какой‑то момент взгляд Стелы не стал ясным. Она улыбнулась и едва слышно прошептала:
– Я хочу пить.
– Конечно, дочь моя, – ответил святой отец и позвал бургомистра.
Жадно глотая святую воду, Стела выпила целую кружку. Затем посмотрела на отца и заплакала. Ее исхудавшие руки дрожали, она хотела обнять его, но не хватало сил. Гарри сам обнял бедняжку и, не стесняясь священника, зарыдал. Слезы радости сами лились из глаз, казалось, безумие отступило и теперь все будет хорошо, но тоненьким, близком к писку голоском Стела попросила:
– Помогите Тукам! Том отомстил им, он приходил ко мне ночами и рассказывал, как он это сделал.
Взгляд ее был испуганным.
– О чем ты? – насторожился Гарри.
– Он убил их, – еле слышно добавила она.
– А ты уверена, что тебе это не привиделось? – спросил святой отец. – Может, это был сон – про покойного мужа?
– Нет! Он сидел у окна и говорил со мной, – стояла на своем Стела. – Громадный, весь в крови, он терзал меня каждую ночь своими разговорами. Клянусь вам, святой отец! Я знаю, что он умер, но его призрак был настолько живым, что я боялась ему возразить. Он и вел себя, как живой.
Священник посмотрел на бургомистра, намекая на рецидив помешательства, но Гарри, словно стесняясь сказанного дочерью, опустил голову. Да, звучало как бред. Как покойник мог стать живым? А Стела не успокаивалась, озвучивая все новые и новые подробности, и в какой‑то момент даже святой отец засомневался, а бред ли это? Откуда она могла знать про битую посуду и выложенное на столе слово «лжец»? А подброшенные тыквы из сарая Болдов? Все эти совпадения нельзя выдумать. Да, ей могли рассказать, но тогда уместен вопрос – кто?
– Гарри, а мы можем позвать Ральфа, вы же соседи? – неожиданно предложил священник. – Время позднее. Надеюсь, он еще не спит?
Нервно играя желваками, Гарри покосился на подошедшего на зов помощника.
– Нет, святой отец, – пробасил Дюк. – Когда закончилась ярмарка, Ральф с женой как сквозь землю провалились.
– Что значит «провалились»? – растерялся священник.
– Ну, дома их точно нет, – ответил бургомистр. – Заходить не заходили – поставили дежурных. Не первый день караулим.
– Они в погребе, – тихо сказала Стела.
Все трое замерли, не понимая, как на это реагировать. Ну откуда она может знать, что случилось с Ральфом и Сарой Тук. Она же не выходила из дома все это время, более того, спроси Стелу, который сегодня день – та не ответит, и тут такая осведомленность о судьбе соседей. Ладно, сплетни о событиях в кабаке и на ярмарке могла рассказать прислуга, но то, что призрак Томаса совершил кровавую расправу, казалось уже перебором.
–
