Хозяйка чайной (СИ) - Наталья Александровна Буланова
“Чтобы было видно разные стадии кипения” — подсказывает голос в голове.
Алисия начинает в картинках показывать, куда заливать, как зажечь искры и какие стадии кипения есть.
Крабий глаз, рыбий глаз, жемчужные нити, шум ветра в соснах и бурные валы, до которой нельзя доводить. Все эти стадии — по нарастающей. И я с удивлением экспериментирую, следя за поведением воды.
Вот это да. Сто раз варила макароны в кастрюле, видела эти пузыри при начале закипание, но не думала, что они могут по-особенному называться и по ним можно понимать, какая температура сейчас у воды.
И не знала, что когда во всю бурлит — это уже мертвая вода, которой чай заваривать нельзя. Так говорит Алисия.
Удивительно, но мне очень интересно все это постигать — незнакомую сторону чая, его мастерства. А еще мне очень понравилась магия в чашке, и я хочу еще раз повторить ее.
“Работает только с человеком”, — говорит Алисия.
— Так я и хочу. Я же человек. Пусть чашка покажет мой мир.
“Для этого нужна чайная церемония. Только тогда раскрываются внутренние миры людей” — тихо поясняет прежняя хозяйка тела.
И я замолкаю. Понимаю. В этом есть что-то сокровенное, интимное, атмосферное.
Наверное, так правильно. Магия не для всех, не для любого момента. Для нее нужен определенный настрой и мастера, и гостей.
Я завариваю себе один из черных чаев с васильком, лепестками подсолнечника, цукатами ананаса и земляникой. Пробую и наслаждаюсь вкусом, который раскрывается во рту.
Такое ощущение, что тут и чай необычный, магический. Или мне просто так кажется?
После небольшого чаепития рассматриваю мешки в чайном складу. С удивлением обнаруживаю множество отдельных ингредиентов в упакованных мешках. Их явно еще никто не открывал.
Так я нахожу бутоны роз, сушеные кубики имбиря, мяту, сушеные ягоды и многое другое.
Когда солнце встает, я умываюсь, нахожу совсем новенькую щетку и радуюсь как маленькая. Все-таки такие мелочи создают ощущение комфорта. И пусть щетка тут допотопная, я рада и ей. Еще нужно Рикки раздобыть.
Я привожу себя в порядок, меняю платье на более праздничный вариант: изумрудное, с кружевом, но не вычурное. Заплетаю волосы во французскую косу, а потом иду в зал встречать рассвет. Он особо красив в западное окно, которое выходит на горы. Оранжевый диск встает ровно между двумя самыми высокими вершинами, освещая горную деревушку.
И я вся словно заряжаюсь энергией солнца. Я очень много жду от этого дня. Возлагаю большие надежды.
Открываю ворота чайной. Осматриваю крутой подход и тяжело вздыхаю.
Да уж! К нам подняться нелегко. Надо будет обязательно с этим что-то сделать, но пока… пока нет ни сил, ни времени, ни финансов, чтобы сделать это чужими руками. Я могу только украсить дорогу к нам цветами.
Обратила внимание, что по пути к горному источнику цветы так плотно растут друг к другу, что им тесно. Можно пересадить несколько кустиков сюда. Может, приживутся?
Пока что вид чайной немного жалкий. Утро уже в самом разгаре, но никто не спешит к нам. Ни одного человека.
Рикки просыпается, выбегает ко мне:
— Госпожа, почему вы меня не разбудили? Жуть сколько времени! Солнце-то высоко.
Мальчик оббегает меня по кругу в нетерпении, его глаза горят:
— Госпожа, сколько я пропустил гостей?
Я с печальной улыбкой взъерошиваю его волосы:
— Пока ни одного.
Рикки тут же весь поникает: его худые плечики опускаются, он всхлипывает носом.
Мы стоим на дороге в чайную между отелем “Отдохнули” и таверной “Горный рай”. Из последней в открытое окно доносятся стоны:
— Убей меня. Голова раскалывается.
— И меня. Все бы отдал, чтобы полегче стало.
И тут меня осеняет.
У меня есть то, что снимает похмелье. Это кудин — чаеподобные напиток!
Осталось только каким-то образом продать это страдающим.
Глава 5. Часть 2
— Рикки, за мной!
Мы возвращаемся в чайную. Где-то на заднем дворе я видела лавку на колесиках. Она напоминала короб на четырех колесах с навесом, внутри — полки, сверху — поверхность, похожая на стол. Даже вывеска сохранилась “Чайная”.
Я уже видела эту лавочку в воспоминаниях Алисии.
— Принеси, пожалуйста, метлу! — Прошу я Рикки, а сама выдираю тележку из объятий сорняков.
Мальчуган быстрый, как ветер — в мгновение ока приносит мне необходимое, да и для себя веник прихватить не забывает. Вместе мы приводим лавочку на колесиках в чистый вид.
— Такая старенькая… — Рикки морщится. — Ее бы покрасить.
— Знаешь, Рикки, есть такое понятие, как минимально жизнеспособный продукт.
— Это как? — хлопает он глазами.
— Вот смотри: мы лавочку использовать можем?
— Можем. Но она не очень красивая.
— Это уже второй вопрос. Представь, что мы закупили краску, сделали красивую вывеску, но… никто не покупает. И тогда наши затраты были бесполезны. А так мы можем без вложений узнать, берут ли с тележки напитки, и после уже вложиться, чтобы получить еще больше денег с красивым внешним видом. Понимаешь?
Рикки чешет затылок и неуверенно кивает.
Я же бегу заваривать кудин. Беру пять чашек, кидаю в каждую по листу дерева падуба широколистного, свернутого скруткой гвоздь, и заливаю водой в стадии “шум в соснах” — это когда пузырьки беспорядочно поднимаются со дна, но сама вода еще не бурлит горной рекой.
И тут же напиток приобретает яркий изумрудный цвет, а по воздуху разносится насыщенный аромат свежескошенной травы.
Я беру большой поднос, ставлю все пять чашек и осторожно выхожу во двор. На прилавке тележки есть высокие края, что позволяют не переживать, что с поверхности что-то скатится вниз. Однако, писец подкрался незаметно с другой стороны — резкая дорога вниз к таверне не способствовала сохранности чая в кружках.
— Я возьму поднос в руки! — Вызывается Рикки, видя, как я пытаюсь медленно спускать тележку с напитками вниз.
— Только не обожгись! — прошу я.
Вот так командной работой мы достигаем цели — улицы перед отелем и таверной.
Я поправляю сбившееся платье, провожу рукой по волосам, а потом распрямляю плечи, чтобы громко, на всю улицу, прокричать:
— Дегустация уникального антипохмельного напитка! Всего пять порций. Не упустите возможность почувствовать себя лучше прямо сейчас.
Мимо проезжает телега, извозчик жадно смотрит на мои формы, а не на напиток.
— Вот смотри, Рикки. Извозчик — не наш клиент.
— Почему?
— Мы какой напиток продвигать собираемся?
— Кудин.
— Вот. А он что делает?
— Снимает похмелье.
— Вот. А извозчик
