Аркейн. Яркие огни Зауна - Алена Реброва
Джинкс задержала взгляд на его лице. Все эти годы она видела его напряженным, с плотно сжатыми челюстями, с боевой раскраской, без которой Экко не покидал деревни. Теперь его взгляд переменился, стал открытым, так что ей казалось, что через глаза она видит вообще все, о чем он думает. При этом он как будто знал, что она видит, но его это ничуть не смущало. Он и не думал прятаться.
Сам Экко вроде не двигался, но каким-то образом становился ближе, и Джинкс кожей ощутила, что вот-вот что-то произойдет.
Молчание затягивалось, Иша вытаращила глаза, когда Экко все же протянул руку Джинкс и сделал шаг вперед. Но та вдруг вдруг наклонила голову и уткнулась лбом ему в грудь, вроде и не оттолкнула, но объятия все равно вышли неуклюжими.
— Я рада, что мы снова друзья, — сказала она тихо.
Иша возмущенно скривила рот, взмахнув руками, а Экко, улыбнувшись, похлопал Джинкс по плечу и тайком подмигнул девочке.
— Конечно друзья… — так же тихо ответил он.
Она отстранилась, взяла Ишу за руку, и, пряча покрасневшее лицо, помахала на прощание. Экко махнул в ответ и, усмехнувшись про себя, пошел к месту, где оставил летающую доску.
Вспышки
После того, как пилтоверцы перестали терроризировать лавку Зиггса, Джинкс вернулась туда. Ей нравилось изобретать и нравилось стоять у прилавка, слушать от знакомых про то, как ее устройства сработали в вылазках, хотя сама она за оружие браться не хотела — пока не хотела. Иногда с особенно наглыми клиентами приходилось, но это она в расчет не брала.
Экко снова стал приходить к ней за бомбами, иногда он оставался у них с Ишей, но чаще они вместе возвращались к поджигателям. Девчонки приходили и оставались на ночь так часто, что со временем Экко перестал складывать диван, хотя тот и занимал кучу места.
— Он приходит и говорит мне: «Бла-бла-бла! Ты мне задолжала! Где мои деньги, бла-бла-бла!..» — рассказывала Джинкс Экко, когда они сидели вдвоем в одном из баров Зауна. — А я ему говорю: «Иди к своему одноглазому барыге и тряси с него, это он задерживает поставку!»
— Ну а он что? — спросил Экко, развалившись за столом и отхлебывая пиво из кружки.
— А он разволновался что-то… — Джинкс задумчиво подперла подбородок костяшкой пальцев. Продолжение этой истории она рассказывать расхотела. — Купить себе что ли в лавку кресло как у Силко? Может клиенты посерьезнее пойдут?
— Я тут слышал какой-то наивняк из пилтовера хочет твои кусачки себе в музей, — вспомнил Экко. — Дать ему наводку?
— Мммм… А что там в музее? — заинтересованно спросила она, покрутив трубочку в своем стакане со звездами. Она пила яблочный сок с водкой.
— Оружие бандитов со всей Рунтерры, говорят даже фрейльёрдский лук есть.
Джинкс присвистнула.
— Давай конечно! Такая честь, как тут откажешься?
Вместе с кусачками в музей можно отправить кучу всего. Например, дымовые бомбы и поджигателей, переодетых курьерами, которые вынесут из музея коробки с ценным барахлом без всяких подозрений.
— Кстати про наивняк из пилтовера… Ты в курсе, в лавку вчера Хеймердингер заходил?
Экко вытаращился, пивная пена у него чуть из носа не пошла.
— Чего?…
— Хотел у нас работать, говорит, придумал какие-то супер-мощные турели, — Джинкс пожала плечами, отпив из трубочки. — Забавный он у вас, конечно!
Экко закатил глаза. Хеймердингер решил построить школу для детей в деревне, но у поджигателей не было денег на все его пожелания, и йордль сказал, что знает, где заработать. Значит, вот, что он задумал.
— Уверен, ты никаким образом не повлияла на эту идею, — сказал он, скривив рот и многозначительно посмотреть на Джинкс.
— Вообще не понимаю, о чем ты, — протянула она, скосив на него глаза, а потом хитро уставилась в стакан с соком и водкой и шумно втянула жидкость через трубочку.
Тут сзади к ним подлетела Вай и обняла, захватив локтями их шеи так крепко, что у обоих дыхание перехватило.
— Ну что, голубки, опять пришли раньше всех, чтобы поворковать!? — воскликнула она, потянув за щеку сначала Экко, а потом сестру. — Такие милые, что смотреть тошно!
— Отстань, Вай! — возмутился Экко, отпихивая ее, но Вай это только раззадорило, и она захватила его голову, встав сзади. — Вай!..
— Удар справа!.. Теперь слева!.. Не поймаешь!..
Лорис тоже был здесь, он грузно опустился напротив Джинкс и поздоровался.
— Как жизнь, Лорис? — спросила та, вальяжно раскинувшись на своем стуле. Вай рядом дружески душила брыкающегося Экко.
— Все путем, — бросил тот, жестом заказывая у бармена как обычно: четыре пива по литру и закуски на четверых. — Слышала новости? Джейс создал первый прототип механического миротворца. Сейчас чудо-машина помогает в доме таскать стариков престарелых.
Джинкс чуть не прыснула в Лориса соком.
— Он создает машины-убийцы и тренирует их на старушках, а его все за это хвалят? Серьезно!?
Лорис пожал плечами, добродушно приподняв брови.
Вай тем временем уже отстала от Экко и уселась с Лорисом, довольная собой. Принесли закуски, и она набросилась на них с таким аппетитом, будто только вышла из тюрьмы.
— Главный талант Джейса это лизать задницу совету! — заявила она. — Вот и весь секрет!
— Джейс сократил масштабы использования хекстека, чтобы снизить его влияние на среду, — сказал Экко, опускаясь на свое место. Он увиделся с Джейсом и они неплохо поговорили, так что настроения ругать Талиса у поджигателя сегодня не было. — Он умудряется продавать совету прогресс и выбивать средства на исследования, не переступая опасную черту, когда хекстек выходит из-под контроля. И при этом он еще делает что-то по-настоящему полезное для людей! Это очень непросто.
— У Экко в мастерской есть плакат с мистером прогрессом, но он его не вешает, потому что знает, что его засмеют, — предательски поведала Джинкс.
— Правда, что ли? — ухмыльнулась Вай. — Типа он твой кумир, да?
— У меня нет кумиров, — недовольно повел плечами Экко.
Дальше они болтали о новостях, политике, турнирах Вай, последних вылазках поджигателей и том, как идут дела в лавке. Лорис редко что-то говорил, но слушал всегда очень внимательно. Экко нравился этот огромный миролюбивый мужик, хотя он до сих пор вообще ничего о нем не знал кроме того, что он похоже вместе с Вай.
После этого бара они пошли в другой, где музыку ставили громче, а выпивку наливали крепче. Пол здесь дрожал от грохота, а воздух мерцал от огней софитов, разогревая толпу танцующих: Вай любила такие
