Аркейн. Яркие огни Зауна - Алена Реброва
— Ну, что скажешь? — спросил Экко под вечер, когда они уже закончили экскурсию и сидели на балконе его квартиры, потягивая коктейли в скорлупках огромных орехов. Хеймердингер, узнав, что у Экко будут гости женского пола, забеспокоился и внезапно съехал, так что сейчас они были одни.
— Даже не знаю… — лениво протянула Джинкс.
Она сложила руки на перилах балкона и поставила на них подбородок: наблюдала за тем, как Иша играет с толпой местных детей. Такая довольная… Джинкс даже кольнуло то, что Иша так смеется не вместе с ней. Она вздохнула, словно принимая где-то внутри поражение.
Возвращаясь мыслями в прошлое, Джинкс понимала, что не оставила бы Силко. Он нуждался в ней так же сильно, как и она в нем, это было просто невозможно. Но если бы… если бы как-то так вышло, что она смогла бы уйти и оказалась здесь, у нее могла бы быть совсем другая жизнь. Она тоже бы видела во снах флажки и фестивали, а не темную толщу воды.
— Ты построил потрясающее место, Экко, — призналась она. — Я представить не могла, что такое возможно в Зауне…
Она подняла руку и коснулась одного из светящихся жуков, в честь которых назвали себя дружки Экко. Жук полетел над всей деревней с ее маленькими окнами, флажками на стенах и рисунками… с колодцами чистой воды и здоровыми улыбающимися людьми.
— Ты можешь остаться, если захочешь, — напомнил Экко, незаметно пододвигаясь поближе. — Жить здесь и помогать, чем сможешь.
Веки Джинкс чуть дрогнули, когда она почувствовала, что колено Экко касается ее бедра, а их плечи вот-вот окажутся рядом.
Глаза, подернутые розовой пленкой, следили за людьми внизу. Джинкс подумала, что там сейчас наверняка веселее, чем на этом душном балконе, где нужно решать что-то важное… Миг, она перепрыгнула через перила и, слетев вниз, ворвалась в игру.
Экко встревоженно встал, но увидев, что она приземлилась без проблем, облокотился на перила и помотал головой, усмехнувшись. Вот трусиха!
— Кто не спрятался, я не виновата!
Какое-то время он наблюдал, как подруга носится и визжит вместе с детьми, а потом вернулся к делам в квартире.
Когда время подошло к полуночи, детей разогнали по домам и Иша с Джинкс завалились к нему, растрепанные и валящиеся с ног. Пришлось предложить им ужин, а потом оставить на ночь на диване, потому что вести их ночью по тоннелям домой не было никакого смысла.
На следующий день Джинкс, проснувшись, обнаружила, что Иши нет. Пройдя мимо кровати, где Экко дрых как убитый, она встала на балконе и вдохнула утренний воздух, осматривая залитую светом деревню поджигателей.
Некоторые люди уже проснулись, не торопясь начинали новый день, они говорили о чем-то за утреннем чаем на сколоченных во дворах столах. Кто-то поливал цветы в клумбах из покрышек.
Она спустилась с лестницы вниз и решила пройтись по деревне без своего проводника. Воображая, что живет тут уже лет пять и знает каждого по имени, Джинкс здоровалась со всеми, кто попадался ей на пути.
— Как дела? Чудесное утречко!
— Смотришься уставшим! Была тяжелая ночь? Ничего, сегодня ляжешь пораньше!
— Отлично выглядишь, особенно в этой шляпе!
Кто-то улыбался ей в ответ, кто-то недоуменно шарахался в сторону, а Джинкс, довольная собой, продолжала игру.
Бродя по деревне, скоро она услышала приятный мужской голос, он пел милую веселую песенку, а ему нестройно подпевали дети. Она пошла на звуки и скоро вышла к полянке, на которой йордль с безумной прической играл на странном инструменте и пел, а вокруг него собралась толпа детей.
Иша тоже была тут, она старательно открывала рот, пытаясь не отставать от песенки, но слов кроме припева не знала и, когда он заканчивался, просто пела мелодию.
Джинкс остановилась в стороне, с улыбкой наблюдая за ними, а потом йордль закончил играть.
— Ну все, дети, мне пора браться за работу! Ведите себя хорошо!
Его попытались уговорить, но тут ушастый заметил стоявшую в стороне Джинкс.
— О, Паудер! Рад тебя встретить! — воскликнул йордль, которого она видела впервые в жизни, и пошел прямо к ней.
— Мы знакомы? — удивленно спросила она.
— Напрямую нет, но я хорошо знаком с твоей копией в другом мире! — улыбнулся Хеймердингер.
Джинкс опустила уголки губ. Экко говорил, что в деревне живут очень разные люди, но она не думала, что он имел ввиду нечто такое. Выходит, она тут не одна с приветом.
— Что ж, в этом мире меня зовут Джинкс, — сказала она. — А тебя?
— Профессор Сесил Б. Хеймердингер, — представился йордль и лицо девушки оживилось.
— Сесил? Я знаю одного парня по имени Зиггс, он много рассказывал о тебе!..
Когда Экко проснулся и не обнаружил в квартире ни Джинкс, ни Иши, его это встревожило и он поспешил на поиски. Не могли же они просто уйти, не попрощавшись?…
Иша оказалась в компании других детей, которые сказали ему, что девушка уже давно сидит в мастерской с профессором.
Войдя туда, Экко услышал обрывок их разговора, и ему стало любопытно. Затаившись за грудой металлолома, он стал слушать.
— …Я рад, что он по крайней мере счастлив, и держится подальше от значимых построек, — сказал Хеймердингер. Он отмерял проволоку и нарезал ее на куски нужной длинны, а Джинкс бродила по мастерской и разглядывала чертежи и детали, пытаясь понять, что поджигатели пытаются построить. — Когда-нибудь Зиггс поймет, что единственный достойный путь для гениальности — это созидание, и тогда его жизнь станет целостнее.
— Разрушение не плохо само по себе, — сказала Джинкс, копируя многозначительный тон профессора. Не было понятно, шутит она или говорит серьезно. — Оно — это только обратная сторона медали. Если такие, как мы с Зиггсом, не разрушат старое, как такие как вы с Экко будут строить новое?
Ее слова заставили Хеймердингера задуматься, а потом он вскинул брови и закивал, потрясая в воздухе указательным пальцем:
— А ведь это очень верное замечание!.. Разрушение — не зло, а неотвратимый этап цикла созидания… Это раньше никогда не приходило мне в голову!
Экко, прятавшийся позади, прыснул в кулак, и его заметили.
— О, вот и ты, соня! — воскликнул Хеймердингер. — Покажи Паудер нашу модель, посмотрим, что она скажет. Меня не оставляет чувство, что в этом мире кристаллы ведут себя немного иначе…
— Я Джинкс и я почти уверена, что вы скорее подорвете тут все, чем закончите то, что… — она склонилась к одной из досок, задумчиво глядя на расчеты. — Что
