Хладнокровное чудовище (СИ) - Евгения Александрова
Большее благо…
Вальдер задумчиво расстегнул тесный ворот рубахи. Большая ответственность говорить за всех, но и неоспоримо то, что люди, обладающие магическим даром, превосходят тех, кому тот дан не был.
В дверь постучался Гаррет и передал донесение.
— Как вы просили, командир.
Вальдер пробежал глазами по первым строкам, свернул бумагу и с улыбкой кивнул.
— Спасибо. Быстро и точно, как и всегда, Гаррет! Отдыхай.
— Вам тоже не помешает, — хмыкнул вояка.
Вальдер чувствовал внутри нетерпение, толкающее в новый бой. И снова быть со своей командой. Направлять их и вдохновлять, отдавая свой долг Империи.
Ребята заслужили победу — после того, как ушли с Корсакийских. Это было жаркое и горячее приключение. Не без побед и не без поражений, но хорошая встряска. Однако сейчас Вальдер почувствовал, что больше не хочет об этом думать. Не сейчас. Есть дела поважнее. И брачный союз, заключенный под взглядами чужих богов, не имеет никакого значения.
А всё же Ясмин была хороша. Особенно — в момент пожара, который сама и устроила. Словно из-за него она и проснулась и зажглась так ослепительно-ярко.
Однако лелеять и любить женщин — не его стезя. И от одной мысли, что можно провести всю жизнь с одной женщиной, посвящать ей всё время и силы, становилось откровенно скучно.
Дождавшись, когда Гаррет заберет камзол, чтобы привести форму командира в порядок, и скроется за дверью, Вальдер снова развернул донесение, о котором запросил ранее.
'Айдан де Марит. Двадцать пять лет. По национальности ивварка, благородных кровей. Состоит в совете ордена дараханов Итенского архипелага. Обучалась под руководством Сиркха, всю жизнь провела в монастыре и посвятила ему дальнейшую службу.
Наставница, дорре — из явных. Последние пять лет занимается развитием монастыря. До переворота во власти и восхождения Сиркха на трон была одной из приближенных к нему учениц.
Одна из претенденток в предстоящем отборе. Характер тяжелый, скрытная, друзей мало. Родители погибли в детстве, несчастный случай. Сильный магический дар. Одиночка.'
Человек, добывший сведения, постарался больше положенного — хотя характер у девушки было видно и без особых копаний. С одной стороны, есть что-то общее с Ясмин — тоже сирота, но с другой, у Айдан помимо магической силы явно выстроенные границы и уверенность в себе, которую не сломить парой слов.
Вальдер прошел к камину и отправил бумагу в огонь.
И не сказать, что он нарочно хотел сломить кирию ди Корса, но та сама действовала наперекор закону и уговору. И подставлялась раз за разом, обнажая слабость. Зачем-то он был ей нужен, однако теперь это в прошлом.
А вот Айдан… С ней пока больше вопросов, чем ответов. Она должна прийти сама, она знает, что он слов на ветер не бросает. Но может сглупить и прислать кого-то из своих людей — что ж, тогда игра закончится быстрее, чем планировалось.
Сбросив обувь и пройдя по мягкому ковру, Вальдер принялся расстегивать парадную рубаху, когда в дверь негромко постучали. Надо же. Так быстро?
* * *
Не став дожидаться помощи от Гаррета, Вальдер отпер дверь сам и остался в проходе, оперевшись о косяк.
В темноте коридора замерла Айдан, накинувшая поверх светлого платья накидку с капюшоном, скрывающим почти всё лицо, будто прийти к Вальдеру лично — была тайная незаконная операция, о которой никто не должен узнать.
— Сента де Марит…
— Я могу пройти? — раздраженно проговорила она, чуть глотая «р» на ивварском и не снимая капюшон.
— Всё ещё не слышу вежливости в вашем голосе.
— Пожалуйста, сентар ди Арстон, могу я войти? — подчеркнутые темно-вишневым оттенком губы, видневшиеся из-под тени капюшона, растянулись в притворно-вежливой улыбке.
— Попробуйте.
Он посторонился, но самую малость, вынуждая Айдан протискиваться в проходе мимо него, но как не отомстить за издевательское «солдат» и не позлить дерзкую дамочку ещё немного?
Дождавшись, когда Айдан пройдет в комнату, он прикрыл за ней дверь и повернулся.
— Прошу прощения за внешний вид, — не торопясь застегивать рубашку, сказал Вальдер, — думал, вас стоит ждать позже.
— О, не извиняйтесь, — чуть нервно ответила дарханка, оставаясь с покрытой головой, словно всё ещё в монастыре. — Это совершенно в вашем духе, и я ничуть не удивлена.
Вальдер цокнул.
— Раз не удивлены, я не буду делать приличный вид ради вас, сента де Марит. Смиритесь с моей греховностью и неприличием. Знаете, есть определенная свобода в том, чтобы позволять другим думать, что ты плохой, если тебе с этим комфортно.
— Как глубоко, капитан, я впечатлена. Можете отдать мне письмо, которое вы так некстати подобрали, и мы с вами разойдемся?
— Письмо, — задумчиво проговорил Вальдер, — которое вам было так нужно, но вы не удосужились дождаться меня после аудиенции у Его Величества, а позже весьма неубедительно требовали назад…
— Не устраивайте представление, — проговорила Айдан, стянув капюшон. Поняла, что она тут надолго. Локоны соблазнительно легли на ключицы, привлекая внимание к полуобнаженной груди в вырезе платья. Замерцало золотое украшение на лбу. — У меня предостаточно дел, помимо возни с вами, капитан, и поверьте, была бы моя воля — я бы просто силой забрала его у вас. Но император не любит ждать, и вас забрали на встречу раньше, чем я это успела.
Император не любит ждать. Вальдер вспомнил строки, которые прочитал совсем недавно. Она одна из тех, кто будет участвовать в отборе, а значит, будет держаться за свою честь… до последнего. И всё-таки в ней было слишком много противоречий.
— Думаю, вам не стоит меряться со мной силой, — улыбнулся Вальдер.
Она явно была заинтересована, проявляла к нему личное внимание, выяснила, где он живет. Возможно, считает, что он может быть полезен при дворе, если имеет честь разговаривать с Сиркхом напрямую. А возможно…
— Одного не понимаю, капитан ди Арстон. Как вас могут ценить ваши солдаты, которые вынуждены вам подчиняться, — напряженно проговорила Айдан, но взгляд её скользнул по его груди и животу, которые приоткрыла расстегнутая рубашка.
— Очень легко. — Вальдер подошел к столу, зажег одну из погасших свечей от самой крохотной в подсвечнике. — Я отвратительно честен.
Айдан издала короткий грудной смешок, словно этот ответ ей особенно понравился, но взгляд оставался сдержанным и изучающим. Её лицо не было классически правильным и идеально красивым, но именно эта неправильность делала образ запоминающимся.
Дарханка, будто чувствуя его пристальное внимание, облизала краешек
