Львиное логово (СИ) - Чайка Дмитрий

Да щаз! Ошибались все. Свет не видывал таких кровососов и хапуг, какими были евнухи. Ибо только золото и власть могли радовать их искалеченные тела и души. Они гребли под себя все, невзирая на мольбы, потому что их сердца, лишенные любви, были подобны камню. И все-таки, определённая польза от них была. Великие императоры опасались влияния родовой воинской аристократии и делали из ученых евнухов противовес безграмотным воякам. Да и после смерти такого богача, который всю жизнь грабил все, до чего мог дотянуться, наследником становился правитель, а не многочисленная хищная родня. Так что упрекать в глупости императоров древности как минимум неосторожно, люди они были весьма умные.

Нин-Ашшур раболепно склонился перед повелителем, и начал доклад:

— Величайший, я вынужден рассказать о делах, что творятся в южных областях царства. Их наместники тоже тут, потому что вынуждены были бежать. Области Меггидо, Самария и Гилеад захвачены иудейским князьком, который в безумии своем бросил вызов нашей державе.

Провинции Ашдод и Дор держатся, но больше потому, что жители не хотят отвращаться от старых богов. Езекия довольно ревностно почитает божка Яхве, которого считает единым, и рушит храмы Баала и Иштар. Наши гарнизоны выбиты, повелитель, и уже идут разговоры среди сирийских князей, они сомневаются, сильны ли мы по-прежнему, раз спускаем такое. Наместники Сидона и Дамаска тоже весьма обеспокоены, государь.

Великий царь задумался. Ничтожество, чьих дочерей он познал на ложе и отдал своим рабсакам, восстало. Что привело к этому? Почему мелкий князек, чей город устоял только из-за болезни, выкосившей половину его войска, так осмелел? Что же он, великий царь, упускает в этой картине? Единый бог, единый бог, что же крутится в голове этот единый бог? Вспышка прозрения привела великого царя в ярость.

— Абаракку сюда!

Высший придворный чин Империи, помня судьбу предшественника, стал перед повелителем, ни жив, ни мертв. У великого царя очень скверно работала процедура увольнения. Ни двухнедельной отработки, ни компенсации отпуска, ни выходного пособия для уходящих на пенсию придворных, ничего этого не было. А вот получить тупой кол в задницу, для самого нерасторопного было раз плюнуть. И вот сейчас Великий Царь был в ярости.

— Скажи, Абаракку, ты не находишь странным, что иудей, почитающий единого бога, восстал против нас именно сейчас, когда нам нужно сокрушить персов? — прошипел Синаххериб.

— Но, повелитель, там каждый новый царь то вводит единобожие, то снова молится идолам Баала. Отец Езекии почитал древних богов, а сын почитает Яхве. Там, в этой Иудее, каждый десятый-пророк, и каждый второй — проповедник. Очень беспокойные люди, государь. Всё ищут своего бога, и не могут найти.

— А кто у нас еще почитает единого бога, скажи мне?

— Персы, повелитель, — трясущимися губами произнес Абаракку, бледнея на глазах.

— И у тебя, который должен вставать утром и ложиться спать ночью с мыслью об этих пастухах, не возникло мысли, что это совпадение не случайно?

— Конечно, возникло, повелитель, мы ищем связь, — врал на ходу чиновник.

— Государь, гонец от вашего великого сына Ашшур-надин-шуми, — зашел Глашатай Царя.

— Зови, — коротко ответил Синаххериб.

В зал вошел гонец и упал на колени.

— Великий государь! Ваш смиренный сын Ашшур-надин-шуми выражает свое глубокое почтение и преданность. Он сообщает, что во вверенном ему Вавилонском царстве все спокойно, и все благословляют Ваше имя. Земля дает хорошие урожаи, налоги собираются в полном объеме, а люди почитают богов. Но шпионы сообщают, что вскоре персы большими силами перейдут Тигр и пойдут на Ур, Урук, Лагаш и Эриду. Весь юг в опасности. Халдеи снова зашевелились, узнав такую новость, а в Вавилоне ждут, что предпримет Великий Царь для защиты своих городов.

— Вот видишь, — почти ласково сказал Синаххериб, — ты искал связь, а я ее нашел за тебя. Стража! Взять его!

Вавилон. Храм Мардука. В то же время.

Аткаль-ан-Мардук, верховый жрец храма Мардука, главного бога Вавилона, был в ужасе. Новости, что передали ему шпионы, были весьма неутешительны. Персы планируют перейти Тигр и занять города южного Шумера. Еще лет пять назад он посмеялся бы над этим, но после того, как нищие горцы отобрали у всемогущей Ассирии восточные провинции и вассальную Манну, эти новости уже не казались смешными. А уж резня, в которой погибли жрецы Суз почти поголовно, ясно дала понять всем служителям богов, что их ждет впереди. В лучшем случае — нищета и изгнание, в худшем — смерть на бронзовом крюке. Нет, только не это. Не для того его великие предки держали в кулаке эту землю, чтобы какие-то пастухи все пустили прахом. Жрец потирал жирный подбородок, а изощренный ум работал изо всех сил.

Его личные покои поражали великолепием. Облицованные стены были покрыты тончайшими тканями с вытканными на них цветами и птицами. Мебель покоряла изящной резьбой, а светильники — прихотливыми орнаментами. Служитель Великого Бога ел изысканные яства, пил самые тонкие вина, и имел гарем, которому позавидовали бы иные цари. Да и почему нет? Тысячелетиями храмы собирали налоги, а не платили их. Огромные жертвы обогащали жрецов, и еще ни один судья не вынес решения против, если была тяжба с храмом. Последние две тысячи лет Храм собирал богатства. Конечно, бывали плохие времена. То амореи разграбят город, то эламский царь Шутрук-Наххунте. Не то ничтожество, что недавно задушили евнухи, а великий древний царь-завоеватель, суровый и отважный боец, лично водивший колесницу в бою. Хотя, по слухам, новый эламский царь тоже отважный боец. Тьфу, опять эти персы в голову лезут.

Все те перемены, что произошли на востоке, не остались без внимания Аткаль-ан-Мардука. У него в голове сложилась вполне стройная система власти в новом царстве.

Во-первых, царь Ахемен. Могучий воин, которого обожают воины. Боец, каких мало. После его речей воины бесстрашно идут на врага, зная, что он не прячется за их спины. Прямой и честный, до тошноты. Имеет кучу жен и детей, которым уже и счет потерял.

Во-вторых, Нибиру-Унташ-Лагамар, бывший настоятель провинциального храма, ставший первосвященником царства. Образован, не жаден, жена умерла, детей у него нет. Любит власть, и ее у него предостаточно. Очень умен и опасен.

В-третьих, Хумбан-Ундаш и Камбис, неукротимые бойцы, полководцы, изощренные в военных хитростях. Воевали сначала друг против друга, а потом вместе во всех битвах. Не расстаются, не завидуют друг другу. Почти как братья.

В-четвертых, хазарапат Хидалу. Мелкий писец, вознесенный волей царя на высший пост из-за своего ума и необыкновенной памяти. Предан царю, как собака, знает, кому обязан своим положением.

В-пятых, Хутран. Вечно хмурое отродье преисподней, вызывающий ужас у воров и грабителей. Не женат, равнодушен к деньгам. Имеет свое понимание о справедливости и законе, и выбивает зло из людей в буквально смысле, палицей по голове. Навел в царстве такой порядок, что там не знают, что такое воровство, грабежи и взятки. Чудовище, а не человек.

В-шестых, Харраш. Бывший ростовщик, которого пощадили, когда остальных казнили лютой смертью. Ведет все финансовые операции казны. Мыслимо ли дело, ростовщиком выступает сам царь, и процент держит весьма умеренный. Харраш зарабатывает для царя больше, чем тот получает от военных походов.

И наконец, в-седьмых, Пророк единого бога. Священная цифра семь. Вот корень зла и источник всех проблем. Это его изощренные хитрости позволили победить куда более сильных врагов. Это его идеи легли в основу новой религии, адепты которой бродят по всем дорогам, сбивая паству с пути истинного. Это он превратил сонное захолустье в процветающий край. Не Ахемен же, который был обычным неграмотным сотником, все это сотворил. Нет, вот оно, абсолютное зло, которое нужно победить. Но как? Он живет в крепости под серьезной охраной. По сведениям, полученным у подвыпившего строителя, под его поместьем ловушки и лабиринты. Сам он отличный боец, ежедневно упражняется с одним из лучших мастеров копейного боя. Одна жена, трое детей. Гарема нет. Стоп. Одна жена, нет наложниц. Почему? Слаб по мужской части? Не похоже, он еще молод. А если? Да нет, быть того не может… Нужно уточнить… может получиться.