Будет кровь (СИ) - Сапожников Борис Владимирович

— Не «Мартель», конечно, — кивнул старик, — но будет чем попотчевать ребят Рохо.

Мы вместе с Джеком, который вызвался помогать на общих основаниях, вытащили картечницу из подвала и установили в том же сарае. Как оказалось, сам сарай старик поставил по всем правилам военной науки: отсюда простреливались все подходы к ферме.

— Джек, — обратился я к парнишке, — остаёшься за часового. Смотри во все глаза, и не пропусти пыль на горизонте.

— Есть, сэр! — вытянулся преисполненный гордости мальчик. — Я не подведу.

— Мы все рассчитываем на тебя, — добавил я, и мы вместе со стариком, хозяином фермы, вернулись к дому.

— Думаешь, справится? — глянул на меня старик.

— Справится, — кивнул я. — Уж лучше меня, да и вас тоже. Мне отдохнуть надо до вечера, с ног валюсь просто.

— Так иди спать, парень, — хлопнул меня по плечу старик. — Гостевая комната свободна, там диван и одеяла есть. А как соберёмся, я тебя разбужу.

Я последовал его совету — сейчас ни о чём кроме сна думать просто не мог. Может, с ног и не валюсь, как сказал старику, но те несколько часов, что оставались до отъезда в Отравиль, лучше посвятить отдыху. Иначе в городе я уж точно буду не состоянии контролировать ситуацию.

Диван был старым, зато продавленным в нужных местах и очень удобным. Одеяла и пару подушек я обнаружил в шкафу. Устроившись на диване, я почти сразу уснул. Немного побурчал желудок, однако ничего есть и пить я не рискнул. В городе может быть очень жарко, и схлопотать пулю в живот могу запросто — несмотря даже на нательную броню. Так что о еде пока придётся забыть.

Кто-то тронул меня за плечо, и я тут же сунул руку под подушку, где лежал один из «нольтов». Но как только зрение сфокусировалось, понял, что надо мной стоит старик. За окнами — темень, значит, нам пора выдвигаться в Отравиль.

Наскоро умывшись, я порадовался, что перед тем, как улечься всё же разделся. Оказалось, супруга хозяина фермы привела мой костюм в порядок, и я не был больше похож на пыльное чучело. Теперь у нас было куда больше шансов не вызвать тревогу на перроне.

В город отправились не на грузовике, оказалось, что кроме старой картечницы у хозяина есть автомобиль.

— Не люблю я его, — сказал старик, когда мы осматривали «Болт модель 2», стоящий в переделанном из коровника импровизированном гараже. — На нём-то мальца моего и привезли сюда. Никто потом за ним не приехал, а я вот поддерживаю его на ходу, но и только. Ни разу за руль не садился.

Кожа сидений автомобиль сильно потрескалась, но и только — в остальном автомобиль был в идеальном состоянии, и даже заправлен. Хотя слабо представляю себе, где старик мог достать для него бензин в такой глуши.

Миссис Уэлдон вместе с сыном и женой хозяина фермы расположились на заднем сидении, а мы со стариком — впереди. За руль сел я, стараясь вспомнить навыки вождения, надеясь, что они не подведут меня. А то в прошлый раз я водил очень давно. Но на то, чтобы проехать от фермы до Отравиля по ухабистой дороге моих умений вполне хватило, и даже ночная тьма не стала особой преградой. Отравиль пускай и не урб, но света от него и ночью достаточно — ориентиром он был отличным, мимо не проскочишь.

— А вы были полицейским? — неожиданно спросил у старика Джек.

— Почему ты так решил, мальчик? — удивился тот.

— Ну, автомобиль же полицейский, — ответил Джек. — Справа от вас держатели для дробовика — такие только полицейских машинах делают.

— Нет, мальчик, — усмехнулся старик как-то совсем не весело, — это не полицейский автомобиль. Но дробовик в нём был, верно. Мой малец очень любил дробовики.

И он уставился на приближающиеся огни Отравиля — города, который сожрал его сына.

Остановили нас ещё на подъезде к перрону — пара кварталов вокруг него были оцеплены астрийскими жандармами. Старший на посту, крепыш-гном с нашивками унтер-фельдфебеля, вскинул руку, а стоящие за его спиной солдаты подняли винтовки. Целиться в автомобиль никто не стал, однако намерение показали.

Я вылез из авто и подошёл к крепышу.

— Я везу аришскую аристократку с сыном и слугами, — произнёс я, протягивая гному паспорт миссис Уэлдон, куда кроме сына предусмотрительно вписали и стариков. К паспорту добавил и своё удостоверение. — Нам стало известно, что «Серебряный экспресс» сегодня сделает остановку в Отравиле, и миссис Уэлдон хотела бы сесть на поезд, чтобы покинуть эти негостеприимные края.

Гном долго и придирчиво изучал документы при свете ацетиленовой лампы, которую держал рядом один из солдат. Потом вместе с солдатом отправился к автомобилю, а мне велел ждать на посту и не делать глупостей.

— До полуночи ещё час, — сказал он, наконец, вернувшись обратно на пост, — разводящий со сменой придёт раньше. Пускай он и решает.

Мне это совершенно не понравилось, однако выбора не оставалось — только ждать. Прорываться через астрийских жандармов в мои планы не входило. Разводящим оказался молодой лейтенантик с лихо закрученными усами, наверное, и на фронте не побывал даже. Явно из аристократов — породу всегда видно. Те, кто кичится чистотой рода и многими поколениями титулованных предков, всегда ведут себя по-особенному, смотрят свысока даже на старших по званию, а уж с младшими офицерами или унтерами и вовсе разговаривают через губу.

Узнав от меня, что в автомобиле аришская дама, он решил лично засвидетельствовать ей своё почтение. Подошёл к окну, поклонился, будто на светском рауте, и даже попросил ручку для поцелуя. И миссис Уэлдон повела себя именно так, как от неё ждали: выходить из авто не стала и отвечала с прохладной надменностью, достойной титулованной особы. Лейтенантик оказался ею просто очарован.

— Садитесь и езжайте скорее на перрон, — заявил он, возвращая мне документы, — экспресс будет стоять всего две минуты.

— Благодарю вас, — ответила ему из автомобиля миссис Уэлдон, и юнец просто растаял.

Как же мало надо таким вот мальчишка для счастья.

— Где вы научились таким манерам? — удивился я, садясь за руль и заводя «Болт». — Вы же говорили, что родом с юга и отлично умеете править телегой. Как-то не вяжется это с аристократической надменностью, что вы показали этому сопляку.

— В Аришалии своя аристократия, — ответила миссис Уэлдон, — и там все смотрят на восток, на Аурелию, и берут оттуда всё, что только можно. Наверное, даже ваши принцессы не могут потягаться в надменности и аристократичности с дочерями скотоводов, чьи родители полжизни провели по колено в бычьем дерьме.

Последние слова её заставили меня рассмеяться — напряжение, сгустившееся, когда мы въехали в Отравиль, как рукой сняло.

Во второй раз наше авто остановили уже около самого перрона. Тот был оцеплен солдатами, но руководил ими не кто иной, как мой знакомец, старший лейтенант Хаупт. Я снова вышел из автомобиля с документами в руках. Хаупт быстро ознакомился с ними — просто побежал глазами, ему точно доложили о нас, и он уже знал, что будет делать.

— Миссис Уэлдон ждут на перроне, — сказал он, — с сыном и слугами, раз они вписаны в паспорт. А вот тебе придётся остаться.

Конечно, «Серебряный экспресс» не для таких, как я.

— Я и не собирался уезжать, — ответил я, — у меня ещё здесь дела.

— Знаю я твои дела, детектив, — мрачно глянул на меня старший лейтенант. — Ты славно раскачал эту лодку, и твоё счастье, что завтра моего полка здесь уже не будет. Бойня начнётся со дня на день, и если бы в ней пострадал кто-то из моих солдат, я бы нашёл тебя. Уж будь уверен.

— Брось, лейтенант, — отмахнулся я. — Бандиты могут резать друг друга, но всегда дадут пройти твоему патрулю. Связываться с полевой жандармерией дураков нет.

— Тем лучше, — кивнул Хаупт, явно испытывавший ко мне неприязнь.

Он и сам дураком не был и понимал, что стрельба в городе: ограбление и убийство — моих рук дело. Интересно, дошли до Отравиля новости и разгроме усадьбы Рохо, или её обитатели не стали выносить сор из избы. Я бы поставил на второе — веспанцы, скорее, сами начнут вендетту, рискуя столкнуться с солдатами, но никогда не покажут своей слабости перед врагом. Что для них, что для исталийцев репутация на первом месте.