Пол Андерсон - Три сердца и три льва
В глазах Альфрика сверкнул гнев и тут же исчез.
– Доброе утро, сэр Хольгер. Как себя чувствуешь? – герцог склонил голову в приветствии, а его руки диковинно жестикулировали.
– Прекрасно, господин мой, – поклонился Хольгер. – Надеюсь, вы тоже? – О, ты здесь несносный мальчишка! Снова хотел от меня скрыться? – Меривен схватила Хольгера за руку. Откуда она взялась, прах ее побери? Пойдем, кони нас ждут, пора на охоту, – и потащила его за собой, прежде чем он успел опомниться.
Они прекрасно провели время, пуская соколов на журавлей, диких павлинов и других птиц, незнакомых Хольгеру. Меривен весело тараторила, и Хольгер смеялся с ней вместе. Этот анекдот об охоте на василиска… Вряд ли он годился для большой кампании, где присутствуют дамы, но в самом деле был смешной. И Хольгер полностью отдался бы веселью, но память не давала ему покоя. Та женщина, что была с герцогом – Хольгер ее знал!
Он видел ее какой-то миг, но она до сих пор стояла перед глазами. Хольгер знал, что голос у нее низкий, что она горделива и капризна, что временами бывает приятной, а временами ужасной, но все зигзаги ее настроения – не более чем изменчивый покров, таящий под собой несгибаемую силу воли. Меривен выглядела довольно бледно в сравнении с… как же ее все-таки зовут?
– Ты грустен, господин мой, – девушка из Фаэра накрыла его ладонь своей. – О, нет. Нет. Я задумался.
– Оставь! Позволь, я чарами разгоню твои думы, они – дитя печали и мать непокоя, – Меривен сорвала зеленую ветку, согнула, взмахнула ею, произнесла несколько слов, и веточка превратилась в арфу. Меривен заиграла, запела любовную балладу. Баллада ему понравилась, но все же…
Они повернули коней, возвращаясь в замок, и Меривен вдруг схватила его за руку.
– Гляди, вон там! – шепнула она. – Единорог. Они тут редко показываются. Он увидел прекрасного белого зверя, шагавшего меж деревьев. На единственном его роге красовалась веточка плюща. Секундочку! Хольгер напряг глаза, всматриваясь в полумрак – что это, кто-то идет рядом с единорогом?
Меривен напружинилась, как пантера.
– Если подкрадемся поближе… – шепнула она. Ее конь двинулся вперед, бесшумно ступая по мягкому мху.
Единорог стал, оглянулся на них, и тут же его не стало – мелькнула, исчезла белоснежная тень. Меривен выругалась с неженской изобретательностью. Хольгер промолчал он знал теперь, кто шел рядом единорогом – на миг его глаза встретились с глазами Алианоры. Но и она уже исчезла.
– Ну что ж, такова жизнь, – сказала Меривен и они тронулись дальше, бок о бок. – Но не горюй так, господин мой. Потом, быть может, соберем ловчих и выследим эту тварь.
Хольгер хотел сейчас одного – лицедействовать как можно талантливее. Она никак не должна была почуять, что подозрения его вспыхнули вновь. А ему следует хорошенько все обдумать. Нет, ничто не давало оснований плохо думать о Фаэре, просто вид Алианоры что-то подтолкнул в нем. И ему необходимо посоветоваться с Гуги.
– Прости, – сказал он – Я тебя покину. Хочу перед обедом принять ванну. – О, моя ванна достаточно велика для нас обоих и для тех милых проказ, которым я тебя хочу научить, – сказала Меривен.
Хольгер жалел, что на нем нет сейчас шлема закрывавшего бы пылающие уши. – Я хотел бы вздремнуть немного, объяснил он неуклюже. И добавил в приливе вдохновения: – Нужно как следует отдохнуть перед ночью. Ради тебя. У меня ведь тут хватает соперников…
И распрощался, прежде чем она успела ответить, почти вбежал к себе в комнату. Гуги, свернувшись клубком на постели, глянул на него. Хольгер склонился над ним.
– Рано утром я видел женщину, – сказал он быстро и тихо, а потом описал ее – не впечатления от сегодняшней краткой встречи, а то, что таилось в глубине его памяти, казалось, годами. – Кто бы это мог быть?
– Хм-м… – протер глаза Гуги. – Похоже, это фея Моргана, королева. Может, это ее самую Альфрик нынче с Авалона и вызвал? Тогда уж наверняка самая отпетая чертовщина готовится…
Фея Моргана! Она! Хольгер был уверен в этом, хотя и не знал, отчего. Авалон – да, он видел этот остров птиц и роз, радуги и чар, но где видел, когда, при каких обстоятельствах?
– Расскажи мне о ней, – настаивал Хольгер. – Все, что знаешь.
– Ох… Ты к ней теперь дорожку бить начнешь? Она не для таких, как ты или даже сам герцог Альфрик. Не задирай глаза высоко – солнце выжжет. А если луна высосет разум, не лучше получится.
– Да нет же, нет! Я просто хочу все знать. Может, удастся догадаться, зачем она здесь.
– Та-ак… Да много-то я не знаю. Авалон, он западном океане лежит, а о тех краях мы столько знаем, сколько наши старухи болтают. Но знаем мы, что фея Моргана – сестра Артура, того самого, что был у бриттов последним великим королем. В ней тоже та самая кровь, сильная и дикая, что в их род из Фаэра попала. Самая это сильнейшая ведьма в христианском мире, и у нехристей, да и в Серединном мире она с любым может потягаться. Она бессмертна и хитрая до ужаса – никто не знает, за Порядок она стоит, или а Хаос, или за себя саму. Говорят, она Артура унесла, когда он лежал смертельно раненый, выходила его и спрятала, чтобы воротился, когда настанет час. Может, так оно и есть, а может, она что коварное и измыслила, чтоб ему воротиться не дать. Ох ты, ну тоска прямо берет под одной крышей с ней быть…
Ничего определенного. Моргана могла прибыть сюда, чтобы помочь Альфрику справится с бедой Хольгера, но могла и оказаться тут по каким-то своим делам, ничего общего с Хольгером не имевшим. Как бы там ни было, все выглядит довольно странно.
В спальню вошел гоблин.
– Наш милостивый герцог празднество для замковых слуг устраивает, сказал он. – И ты, гном, зван.
– Гм… – Гуги пригладил бороду. – Спасибо большое, да не хочется что-то приболел.
Гоблин поднял безволосые брови:
– Плохо на то посмотрят, если весельем пренебрежешь…
Гуги переглянулся с Хольгером. Датчанин кивнул. Быть может, его хотят разлучить с гномом, но если это так, помешать невозможно.
– Иди, Гуги, – сказал Хольгер. – Повеселись.
– Да у ладно. Береги себя, – и Гуги затопал за гоблином. Чтобы немного подумать, Хольгер улегся в ванну и закурил трубку. Казалось, он угодил в паучью сеть. Она такая нежная, милая даже, но из нее не вырвешься. Его охватила паника, хотелось кричать, убегать.
Он овладел собой. Сделать он ничего не может, остается притворяться, будто все в порядке. К тому же подозрения основаны на одних лишь смутных тревогах. И все же…
Пока он нежился в воде, ему принесли новый наряд, бальный. Хольгер надел его, пуговицы и пряжки застегнулись сами собой. Едва он закончил, круглая дверная ручка превратилась в металлические уста и изрекла: – Его светлость герцог просит позволения войти.
– У – ух! – вскрикнул от неожиданности Хольгер. Справился с собой. П – п – пусть в – войдет…
Видимо, рабы входили и выходили без позволения, и их вообще не полагалось замечать, но знатные господа свято хранили право друг друга на одиночество.
Фарисей вошел. Его бледное лицо, лик статуи, растянулось в улыбке.
– Я принес добрые вести, – сказал он. – Посоветовался со многими Силами, и теперь могу с уверенностью утверждать, что велики твои шансы попасть домой.
– Я… вы… не знаю, как благодарить…
– Понадобится какое-то время, чтобы собрать снадобья для чар, сказал Альфрик. – А пока что… Думаю, ты охотно примешь участие в празднестве, которое мы устраиваем именно по этому поводу. В Бугре Фей.
– Где? А, да. Я его видел. Альфрик взял его под руку:
– Тогда пойдем? Заверяю, что время ты проведешь прекрасно. Эльфы знают, как сделать человека счастливым.
У Хольгера не было большой охоты участвовать в оргии, но разве он мог отказаться? Они спустились во двор. Там уже собирались обитатели замка феерический водоворот красок, плывущих отовсюду, потоком изливавшихся по широкой лестнице. К ним подошла Меривен, и Альфрик поручил ее заботам Хольгера.
– Я тебя провожу в Бугор, – сказала девушка. – Не хочу, чтобы тебя похитила какая-нибудь из тамошних красавиц.
– А остальные разве туда не пойдут?
– Попозже. Мы с тобой пойдем первыми. Остальные придут попозже. Увидишь, как мы все продумали.
Хольгер подумал о смертельной ловушке, но тут же отбросил эту мысль он шел туда не один, в сопровождении Меривен.
Торжественная процессия вышла из ворот прошла по мосту и двинулась лугом к усыпанному розами Бугру. За спиной Хольгера легко ступали несшие воинов кони, на концах длинных копий развевались вымпелы, музыканты дули в рога, перебирали струны арф и лютней, сотня господ и дам Фаэра, танцуя, приближалась к Бугру. Хольгер услышал иную музыку, плывшую навстречу. Высокие тона, прелестные звуки проникали в кровь, растекались по жилам, кружили голову. Он улыбнулся Меривен, внезапно воспылав к ней желанием, и светлые, распущенные по плечам волосы девушки закрыли лицо Хольгера, почти ослепив его. Они пахли молодым вином. Бугор отворился. Сквозь застилавшие ему глаза волосы Меривен датчанин увидел там, внутри, мерцающее сияние и черные силуэты на его фоне. Музыка заставила его ускорить шаги, он не мог больше ждать.
