Лорел Гамильтон - БОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОСТУПКИ

назначенного похитителями времени. Что ты делать, когда так рано

приезжаешь на встречу с похитителями? Выходить? Ждать? Что об этом

сказала бы мисс Мэннерс? Держу пари, что ни в одной из ее книг это не

было сказано.

Сначала из машины вышел Рис, за ним Баринтус. Он придержал дверь

для меня и подал мне руку. Я была в юбке, летней блузке и небольшом

жакете, прикрывающем кобуру с пистолетом за спиной. Рис и Баринтус

были в легких длинных плащах, скрывающих оружие, ножи, мечи, а у

Риса еще и маленький топорик за спиной. Часть оружия была спрятана

магически. Я уезжала из дома, оставив большую часть своего оружия там,

потому что, попав в мою руку, оно должно было только убивать. Мы

надеялись, что мы были здесь не только для этого. Если бы пришлось

вызывать полицию, то мы должны были бы выглядеть так, словно мы

приехали спасать Джулиана, а не убивать Стива и его маленькую подругу.

Уверена, что мы смогли бы так сделать в случае, если бы один из соседей

вызвал бы полицию.

Мы подошли к двери, как будто мы были гостями. Но при этом было

чувство неправильности, ведь тогда нужно было бы позвонить и

дождаться приглашения войти. Дойл просигналил нам, когда мы еще

были в машине — они не рискнули войти в дом, опасаясь, что Джулиана

убьют прежде, чем они смогу спасти его. Как только мы войдем, Баринтус

воспользуется магией, чтобы проверить каждую камеру, которая была

здесь установлена. Если мы рассчитали верно, то и команда поддержки

должна была войти в то же самое время. Я доверила Дойлу право выбрать

время посещения.

Рис позвонил в дверь. Они с Баринтусом задвинули меня между собой и

приказали не высовываться, пока Рис не скажет, что можно. Поэтому я не

видела, как открылась дверь.

По сухому голосу Риса я поняла, что это случилось.

— Такое количество оружия не лучшее для дружественного визита.

— Где принцесса?

— Мерри, по маши рукой

Я помахала рукой из-за его плеча.

— Прекрасно, проходите, но если ты попробуешь примерить магию, то твой

друг будет мертвым прежде, чем доберетесь до него. С ним Сладкая

Горечь.

Мне не понравился голос, но я прошла за Рисом в дверь. В этот момент

я почувствовала, как луч камеры прошелся по моей коже волной магии,

да так сильно, что я на мгновение затаила дыхание. Никогда еще я не

чувствовала подобного, даже в волшебной стране.

Баринтус вошел последним и сделал то, что мы запланировали. Он

воспользовался магией, как плащом, когда пытаешься понять, не

сработала ли тревога. Но никакого шума при этом не было, просто магия.

Рис поставил меня за собой, загораживая своим телом.

— Здесь слишком много следящих устройств, которые слишком

чувствительны к Баринтусу. — Просто он был Мэннэном Мак Лиром. Это

слишком много магии само по себе и для камер слежения внутри этого

здания тоже.

Если бы Баринтус не был бы чертовски впечатляющим внешне, то это

могло и не сработать, но в семи футовом великане с длинными волосами

цвета моря и с искрами в темно-синих глазах было и не понять, насколько

волшебное существо стояло перед тобой.

Сладкая Горечь спустилась с балкона, который нависал над открытой

частью огромной гостиной. Это была одна из самых больших комнат, которые

я когда-либо видела. Я увидела ее над плечом Риса, пока он и

Баринтус пытались уговорить Стива Пэттерсона опустить оружие.

У нее в руке был окровавленный нож, почти такой же большой, как она

сама, и только от взгляда на ее лицо я поняла, что сейчас она была

Горечью, а не Сладостью. И сейчас мы должны были встретиться с ее

внутренним Хайдом лицом к лицу.

— Она у нас за спиной, Рис, — сказала я тихо.

— Меня волнует оружие, — сказал он, продолжая улыбаться, чтобы

успокоить Пэттерсона.

Я повернулась к ней и громко произнесла:

— Я здесь, чтобы помочь тебе стать выше, чтобы ты смогла заниматься

любовью со Стивом. — Это была единственная вещь, которая, как мне

казалось, могла бы дойти до нее через жажду крови, которую я видела на

ее лице.

Неистово бьющиеся крылышки чуть замедлили свое движение. С

невероятно длинного по сравнению с ней ножа капала кровь. У ножа

должна была быть деревянная или керамическая ручка, чтобы она могла

держать его.

— Они здесь, чтобы помочь нам, Горечь. Они помогут тебе стать

действительно большой.

Она снова моргнула, как будто услышала слова, но не могла их понять.

Неужели мы опоздали. Неужели ее психическое заболевание настолько

изъело ее изнутри, что жажда крови стала важнее любви?

— Сладкая Горечь, — сказал Стив, — пожалуйста, милая, ты слышишь меня?