Ольга Романовская - Перстень Мериада

Ваше поведение оскорбило меня, я не желаю Вас оправдывать, потому что это было мерзко, недостойно дворянина, но, тем не менее, я Вас простила и предлагаю Вам дружбу.

Надеюсь, Ваше наваждение окончилось, если нет, то я прошу Вас, забудьте меня: я никогда не смогу ответить на Ваши чувства. Я Вас использовала для достижения собственных целей, флиртовала… Но я никогда не дарила Вам надежды!

Вы, наверное, впервые не смогли получить то, что хотели. Ничего, на Вашем пути будет ещё много женщин, многие будут красивее и лучше меня. И обязательно найдётся та, которая Вас полюбит. А без любви… Понимаете, это обман, низость и, если хотите, предательство по отношению к себе самой. Да Вы и сами знаете, что я бы никогда не пошла на это. А если втайне надеялись, то жестоко ошибались.

Если судьба занесет Вас в Лиэну — милости прошу ко мне. Поверьте, я буду гостеприимной хозяйкой!

Не жалейте о том, что было.

Искренне желаю Вам счастья.

Всё кончено. Ничего нет, не было и не будет.

Ваша бывшая «дала надженес».

Девушка со вздохом поставила последнюю точку и запечатала письма. Когда вернулась Лайна, она попросила отправить их с первой почтой. Грандванке льстило, что с ней обращаются, как с равной. Сбегав куда-то, она вернулась уже без писем.

— Дарунта, возьмите меня с собой! — без всяких предисловий попросила Дайна. — Я хочу стать такой, как Вы.

— Какой такой?

— Сильной и смелой.

— В этом я Вам не помощница, это зависит только от Вас.

— Я хочу сражаться во имя добра!

— Во имя добра? — Стелла рассмеялась. Для этой девушки с горящими глазами такая жизнь — романтика, а как раз романтики в ней меньше всего. Сбежать бы от этой жизни, променять её на привычный дворцовый мирок! — Сражаться с кем?

— С теми, с кем сражаетесь Вы.

— А с кем я сражаюсь? Не знаю, что Вам рассказал барон, но я вовсе не народная героиня. Я не воюю со злом и использую оружие исключительно для самообороны. Я никогда не задавалась такой пафосной целью.

— А я хочу!

— Зачем? Не портите себе жизнь пустыми детскими фантазиями.

— Я хочу ездить верхом, стрелять из лука, путешествовать…

— И причем тут борьба со злом? — покачала головой девушка.

— Но ведь это так замечательно! Быть свободной, независимой, открывать для себя новые страны, помогать слабым…

— Что? Спать и есть, где попало? И если бы только это! Знаете, как страшно смотреть в лицо смерти? А убивать? Это противоестественно, всё внутри восстает против этого, а Вы должны убить. Вы сможете убить человека, не задумываясь, без всяких сантиментов? А боль? Такой путь неотделим от боли, унижения и боли.

Грандванка молчала, но Стелла видела, как нервно подергивается её нижняя губа. Значит, у неё есть шанс отговорить её.

— Я не буду никого убивать, — прошептала Лайна.

— Тогда убьют Вас. Лайна, поймите, между романтикой дорог из книг и реальной жизнью нет ничего общего. Если хотите бороться со злом — боритесь, но не с оружием в руках. Для этого вовсе не нужно сбегать из дома.

— Но как еще?

— Делайте добрые дела, помогайте ближним. Уверена, Вы преуспеете на этом поприще.

— Но этот так скучно!

— Зато гораздо полезнее. Мой Вам совет: ещё раз подумайте.

Грандванка ушла, плотно притворив за собой дверь.

Утром, сразу после завтрака, принцесса собралась в дорогу. Никакие уговоры и резонные доводы барона Инкседа о том, что она устала и должна немного отдохнуть, на неё не действовали. Тогда барон вызвался проводить её до сиальдарской границы.

— Дороги нынче небезопасны, а так я буду уверен, что с Вами ничего не случится.

— Но со мной и так ничего не случится.

— Охотно верю, но неужели Вы хотите оставить нас в томительном неведении относительно Вашей судьбы? — продолжал настаивать Орет.

— Зачем Вам лишние неудобства?

— Какие неудобства, дарунта? Мне всё равно нужно наведаться в имение тёщи, оно как раз неподалёку от сиальдарской границы.

Стелла уступила, хотя в глубине души догадывалась, что в тёщино имение — это только предлог, чтобы проводить её. Что ж, если ему так хочется, пусть провожает. В конце концов, рядом с ней будет человек, который в случае чего развеет сомнения пограничной охраны на счёт её происхождения — не каждый поверит, что принцессы могут просто так, запросто, переезжать из страны в страну.

В Сиальдар принцесса въехала через лес Зачаби. С весны в нём ничего не изменилось, только на полянах зажглись огоньки ягод. Зато её отношение к лесу претерпело изменения. Теперь она знала, какие сюрпризы он может ей преподнести. Да и местные оборотни не казались такими уж страшными — главное, найти к ним подход. Путь к сердцу Маскаля вёл через желудок, и на этот раз ей было чем его угостить. Только вот оборотня не было. Но девушка об этом не жалела: разговоры с оборотнями мало напоминают светские беседы в гостиных.

Дорога петляла, пришлось ехать медленнее, сократив дневные переходы. Чем больше она углублялась в лес, тем осторожнее становилась. Особенно страшно было по ночам, когда злые духи пугали её громким свистом. Теперь от былого оптимизма не осталось и следа. Сразу вспомнились и человеческий череп, и страшное жилище Маскаля. Кто знает, может в этот раз добродушному оборотню захочется полакомиться не ее припасами, а ей самой?

Наконец, пару раз свернув не туда, Стелла выбралась на гирлянскую дорогу. В душе снова воцарилось спокойствие. И, правда, чего бояться? Лесов, что ли, она не видела? Принцесса их столько перевидала, что на всю жизнь хватит! Лес более-менее сухой, радует солнцем, волки не нападают — что ещё нужно для счастья? А для счастья не хватало самой малости — симпатичной долины с фермерским домиком. Ей настолько опостылела простыня изо мха и иголок, что девушка с радостью втридорога заплатила за постель с периной. Да и на внешний вид это, с позволения сказать, ложе влияло не лучшим образом. Страшно подумать, сколько трухи было у неё в волосах, а ведь она их каждый день расчёсывала.

Как-то раз девушка проснулась на рассвете.

Мутный туман низко стелился над землей; откуда-то издалека, из-за горизонта разливался нежный розовый свет.

Было слишком рано для того, чтобы встать и позавтракать, поэтому принцесса решила попытаться снова заснуть.

Её взгляд упал на пригорок — там, наполовину скрытая туманом, навострив уши, сидела рысь. Блестящие влажные глаза смотрели мимо девушки. Значит, бояться пока нечего, главное, не двигаться.

Пятнистая кошка встала и, прогнув спину, потянулась, пластично растянув туловище от головы к хвосту. Она спрыгнула с пригорка, прошла всего в нескольких шагах от Стеллы и затерялась среди деревьев.