Галина Романова - Собачья работа

Тихо скрипнула дверь. Я машинально схватилась за оружие, но это оказались всего лишь слуги, которые водрузили на стол поднос с несколькими ломтями хлеба, что должно было означать пост, и кувшин с вином, а также лохань с водой для умывания, ночной горшок и внушительных размеров сундук. Сундук оказался таким тяжелым, что два парня еле дотащили его до угла. Судя по грохоту, внутри были доспехи.

— Вот, — носильщики выпрямились с явным облегчением. — Если что-то нужно, просто постучите: снаружи дежурит стража. Вам позвать священника?

В ответ покачала головой:

— Не сегодня!

Стоило двери закрыться, как я бросилась к сундуку. Любопытство взяло верх и, стоило откинуть крышку, было вполне вознаграждено. Внутри действительно оказались кожаный поддоспешник, кольчуга, броня, шлем и прочие детали снаряжения. Не слишком нового и даже на первый беглый взгляд недорогого, но именно его-то и не хватало для полного счастья. Нет, когда служила в пехоте, у меня был свой доспех — казенный, выданный на складе. Это только конные рыцари сражались в собственной броне, сделанной на заказ или полученной в наследство от отца. Они еще и за это презирали пехоту — быдло! — у той не имелось денег на покупку качественной кольчуги. А нам в начале войны и казенных доспехов не хватало. В свой первый бой многие шли просто в кожаных куртках и шапках. И стеснялись мародерствовать…

Он лежал лицом вниз в луже, вода в которой была наполовину красной от пролитой крови. Со стороны казалось, что мужчина спит, но стоило перевернуть тело лицом вверх, как сразу становился заметен обломок стрелы, засевший в глазнице. Мгновенная смерть. Рядом валялись другие — свои и чужие. Кого достала стрела, у кого не было руки или ноги, и они просто истекли кровью. Некоторые получили удары в живот и грудь — тяжелые рубящие или хлесткие режущие. Одни умерли сразу, другие умирали под ногами дерущихся.

Выжившие бродили среди мертвых тел, спокойно и деловито обирая их. Стаскивали кольчуги, наручи и поножи. Придирчиво осматривали сапоги и шлемы. Кто-то примерял рукавицу. Нашли конного рыцаря, не успевшего выбраться из-под туши коня и заколотого кем-то в шею. Сцепились из-за того, кому достанется новенький панцирь.

Я сидела над трупом со стрелой в глазнице. Пошла вместе со всеми и сначала просто брела по полю боя, озираясь по сторонам и отыскивая знакомых из числа тех, кто не пережил этой схватки. Мой первый бой. В душе еще жил страх при воспоминании о конной лаве, которую пришлось встретить. И о том позорном последствии, из-за которого вообще пошла на поле. Но мне — стыдно признаться — требовались новые штаны взамен испачканных.

— Ты чего застыл, парень? — Под шапкой коротко обрезанные волосы были не видны, а мундир и кожаная куртка скрывали грудь. — Земляка, что ли, нашел?

— Нет. Просто…

— А, любуешься! Или себе что присмотрел?

Я покачала головой. Вокруг раздевали трупы и растаскивали их в стороны. Могильщики и маркитанты трудились наравне с мародерами. Но мне не хотелось к ним прикасаться.

— Ну, не хочешь, как хочешь. Тогда отойди и не мешайся!

— Нет!

Драки не получилось — рядом валялись еще тела, раздевай — не хочу. И мужчина миролюбиво предложил:

— Пополам. Идет? Кому что будет впору.

На сей раз пришлось согласиться.

Было страшно прикасаться к мертвому телу. Убивать — это одно. А раздевать трупы — совсем другое. Я больше мешала, чем помогала, но пару поножей, хороший шлем с наносником и пояс мне все-таки выделили. Не говоря уже о штанах, ради которых все и затевалось. В отличие от моих, эти были сухие и чистые. Остальное либо пожертвовала незнакомцу, либо оставила валяться в грязи в ожидании остальных мародеров.

— Песочком кольчужку почищу — и ладно будет! — свысока объяснил парню-неумехе мой нечаянный напарник, радуясь удаче.

Я кивнула, уже ища взглядом кусты, где можно было без помех переодеться.

Не знаю, как там положено и что на самом деле чувствуют бойцы перед поединком. В сказках рыцари перед боем всю ночь молятся под окном прекрасной дамы, умоляя даровать им счастье в последний раз перед схваткой увидеть хотя бы кончик ее мизинца. Я проспала всю ночь как у себя дома, но с первыми лучами солнца была на ногах. По совету бабки Одоры выпила разведенный вином отвар девясила. Потом немного размялась и подошла к окну. На площади перед ратушей уже заканчивались приготовления. И те горожане, которые еще вчера услышали о предстоящем поединке, понемногу начали занимать свои места. Прямо как на ристалище, честное слово! Ну еще бы! После войны подобных развлечений в Пустополе не было. Ни тебе массовых народных гуляний, ни турниров, ни состязаний. Лишь однажды на моей памяти через город проехала повозка странствующих артистов. Немудрено, что народ взбудоражен! Все, наверное, гадают, из-за чего бой. Про то, что в оборотничестве и служении темным силам обвиняют самого князя, толпе явно не сказали. Объявят потом.

Опять скрипнула дверь. На пороге появился рыцарь в доспехе. Шлем он нес в руке, и я сразу узнала Коршуна.

— Доброе утро, — приветствовал он меня. — Как спалось?

— Нормально, спасибо. А вы…

— Я пришел, чтобы дать вам последнее напутствие — я же монах и могу исповедать, коли в том возникнет нужда. Не желаете?

— Нет.

На войне как-то обходились без этого — иногда только, если успевал, перед боем полковой священник отпускал нам грехи, сразу всем. Но чтобы самим искать утешения святых старцев и стариц — такого не бывало.

— Монах, — я окинула его долгим взглядом, — в доспехах и при оружии. Воинственный у вас орден, ничего не скажешь!

Коршун пожал плечами. Выглядел он, между прочим, великолепно. В такого мужчину можно было влюбиться, даже невзирая на разницу в возрасте. Сразу виден настоящий рыцарь — одна осанка чего стоит. И пусть доспехи у него простые, и черная краска местами облупилась и сползла, такие мелочи лишь подчеркивали образ воина, который не привык уклоняться от битвы и превыше жизненных благ ценил честь.

— А как еще должен одеваться оруженосец знатного господина? — парировал он.

— Вы?

— На сегодня я — ваш оруженосец, ясная панна, и пришел, чтобы не только дать последнее напутствие перед поединком, но и помочь облачиться в доспехи и приготовиться к бою. Кроме того, мне тоже предстоит сегодня сражение.

— Вам? — казалось, удивить меня больше было невозможно. А вот поди ж ты… — Но как и почему?

— Все очень просто. Меня вызвал на поединок брат Домагощ. Так что сегодня почтенные горожане увидят двойной бой — рыцари и их оруженосцы.