Рейс в Обитель Покинутых - Ана Фьёрд
Вдруг крики прекратились и наступила зыбкая, звенящая тишина. Казалось, что она так ненадёжна и хрупка, что вот-вот новый полный боли крик разобьёт её на мелкие кусочки, но Ла-Урра молчала. Она сжалась в комок в углу полупрозрачных стен и лишь крупно дрожала. Наконец и дрожь прекратилась.
— Она умерла? — шёпот Сни-Жанны заставил Марго-Риту вздрогнуть.
Видимо, ощутив, как быстро тает волшебство, Сни-Жанна убрала защитный барьер, встряхнув руками. Ла-Урру уже не нужно было бояться, а Оза её кустарное волшебство вряд ли могло остановить. Марго-Рита смотрела на Ла-Урру, не в силах отвести взгляд. Оз отомстил за Миха, но вместо благодарности она ощущала лишь бесконечный страх. Браслеты на запястьях казались ей кандалами, цепь от которых, ещё не зная того, сжимал самый страшный человек планеты. Ведь он мог не оставить ей выбора: вдруг её отказ слушаться принесёт такое же наказание? Умом Марго-Рита понимала, что Ла-Урра сполна заслужила все мучения. Долго и безнаказанно она измывалась над жителями целой планеты, она убила Миха, но страх оказаться на её месте, страх быть навсегда прикованной к Озу заставлял колени подгибаться.
Задумавшись, Марго-Рита смотрела в одну точку, оказавшуюся светлой макушкой неподвижной Ла-Урры, и когда та резко подняла голову, прижала к стене ладонь и посмотрела ей прямо в глаза, она едва сдержала крик, заглушив его обеими ладонями, прижав их к губам. Рядом с ней охнула Сни-Жанна.
Ла-Урра изменилась до неузнаваемости. Её волосы, и так светлые, стали серыми, голубые глаза выцвели до прозрачности, а левый зрачок покрыла мутная плёнка бельма, ещё несколько минут назад чистую и ровную белоснежную кожу избороздили глубокие морщины и коричневые пигментные пятна, уголки рта опустились, яркие губы стали едва розовыми, кожа на шее пожелтела и обвисла. Она похудела — платье висело мешком, болтаясь на тонких костлявых запястьях. Её пальцы сморщились, суставы опухли, длинные жёлтые ногти закрутились и потемнели, а спина сгорбилась и перекосилась. Ла-Урра постарела, казалось, на сто лет и продолжала стареть на глазах.
— Помогите, — проскрипела она едва слышно. — Я не хочу умирать так.
Марго-Рита сделала над собой усилие и отвернулась, ей не хотелось смотреть, да и выступать против Оза ради Ла-Урры она не собиралась и была уверена, что никто этого не сделает. Марго-Рита ошиблась. Ощутив, как с локтя соскальзывает обхватывающая её рука, она повернула голову и увидела рванувшую к Озу Сни-Жанну.
— Стой, дура, — прошипела Марго-Рита ей в спину, — он же и тебя убьёт.
Но Сни-Жанна то ли не услышала, то ли не послушалась. Она в несколько шагов преодолела разделяющее их расстояние, остановилась рядом с Озом, сжав ладони за спиной, чтобы он не увидел, как они дрожат, и сказала ему:
— Остановитесь, пожалуйста. Она… — её взгляд метнулся к Ла-Урре, — уже получила по заслугам. И теперь не опасна.
Оз посмотрел на Сни-Жанну и вздрогнул. Его взгляд затуманился, он в два шага преодолел разделяющее их расстояние и резко прижал её к себе.
— Мира, — выдохнул Оз ей в волосы, — как же я скучал.
Сни-Жанна напряглась, не понимая, что происходит, но, услышав имя, расслабилась, позволяя старику успокоиться и осознать ошибку. Оз сделал это не сразу, он долгие несколько минут с наслаждением ощущал человеческое тепло прижатой к нему девушки, но вскоре всё понял. Та, кого он обнимал, была выше Миры и пахла по-другому — дублёной кожей и потом. Оз медленно разжал руки и изучающее посмотрел на неё.
— Как тебя зовут, девочка?
— Сни-Жанна, — ответила она и улыбнулась. Объятия дали ей понять, что не стоит его бояться, что он не тот злодей, которым пугают детей в общинах. На мгновение Сни-Жанна смогла заглянуть в его душу и увидела там лишь горечь, пустоту и тоску.
— Так и почему мне должно остановиться? — спросил Оз, не отрывая от неё взгляда. Звезда мигнула красным и погасла. Ла-Урра разразилась резким хриплым кашлем.
— Ты её уже наказал. — Сни-Жанна взглянула на неё, — она сломлена и несчастна и вряд ли уже сможет кому-то насолить, так зачем тебе нужна её смерть?
— Она убила Миру. — И, как будто оправдываясь, Оз добавил: — По злому умыслу.
— Её смерть не вернёт Миру. Ты готов убить беспомощную старушку? Расчётливо и хладнокровно?
— Я лишь отнял то, что когда-то подарил. Волшебство.
— Почему же она так изменилась?
— Волшебство даровало ей вечную юность, но ныне, когда оно её покидает, — лета берут своё. Урра родилась ещё до катастрофы, была добрым, светлым человеком. Я, словно это произошло вчера, помню нашу первую встречу, — Оз взглянул на Ла-Урру другим взглядом и увидел перед собой не сгорбленную старушку, а маленькую светловолосую девочку, крепко сжимающую в руке игрушечный паровоз. — Может быть, однажды она поймёт, что сотворила, и раскается.
Оз подошёл к сидящей на полу Ла-Урре и протянул ладонь. Та сначала вжалась в стену, словно испугавшись удара, но потом, заглянув в его добрые глаза, увидела там что-то такое, из-за чего прикоснулась иссохшей рукой к его пальцам. Оз поднял её на ноги, быстро обнял и сказал:
— Проживи остаток своей жизни достойно, Урра. В память о Мире. Прощай. — Оз стукнул посохом, из камня вырвался золотой луч, на мгновение ослепивший всех. Когда он рассеялся, Ла-Урра исчезла, лишь её одежда синей грудой лежала у его ног. По щеке Оза скатилась одна-единственная слеза, которую он не пытался стереть.
— Где… она? — с заминкой спросила Сни-Жанна.
Оз молча взмахнул правой рукой, и воздух перед ним затуманился, переливаясь серым и серебристым. Перетекая друг в друга, цвета образовали гладкую непрозрачную поверхность, на которой вдруг появилось чёткое цветное изображение. С высоты птичьего полёта оно показывало маленькую сгорбленную фигурку в тёмных одеждах, медленно бредущую по бескрайнему снежному полю. Изображение приблизилось, и наблюдающие увидели, что она шла по краю посадочной площадки, на которой стоял корабль контрабандистов. Не решившись подойти к нему, Ла-Урра двинулась дальше, видимо, понимая, что рядом с площадкой должен быть вход в общину.
