Диана Удовиченко - Верховный маг империи

Тай бежал, обгоняя других первозданных, отталкивая тех, кто попадался на его пути. Успеть, успеть уйти, пока Мелли не сломалась, не погибла. В том, что девушка обречена, он даже не сомневался. Только молился, чтобы это произошло как можно позже. Ему была безразлична ее судьба, как и судьба всего Аллирила. Инстинкт выживания диктовал свои правила. Пусть сдохнут все, главное – спастись самому! Над лесом стояла тишина. Это значило, что Светозарная все еще держится. Каждую секунду этой тишины Элл’Ситайар воспринимал как дар небес, каждое мгновение прибавляло в нем надежды. Но вдруг молчание леса лопнуло, разорвавшись стоном таким громким, как будто это кричал сам Аллирил. Тая бросило в жар, затем – в холод. Это снова началось! Мелли не выдержала противоборства с чудовищем. Он понесся, не разбирая дороги. Падал, вставал, снова бежал. Позади и впереди, со всех сторон, раздавались полные боли крики. Щупальца, невозможно огромные, обрушивались как будто с неба, хватали деревья, зверей, эльфов, сжигали в ледяном пламени. Каждый раз, когда мимо проносились языки Зеленого огня, сердце Тая совершало болезненный скачок, билось где-то в горле. Он уворачивался, кувыркался по траве, проявляя чудеса ловкости. Один раз, когда извивающаяся конечность едва не достала его, Элл’Ситайар схватил за волосы бежавшую впереди девушку и толкнул ее прямо на язык. Тех секунд, за которые тварь испепелила эльфийку, хватило, чтобы уйти. Он бежал и бежал, уже не заботясь о правильном дыхании, не думая ни о чем, почти сойдя с ума от страха… Нога зацепилась за торчащий из земли корень, Тай споткнулся и кувырком полетел в скрытый травой неглубокий овраг. Скатившись на его дно, он сильно ударился спиной о камень. Резкая боль возвестила о том, что ушиблен позвоночник. Ноги почти отнимались, отказывались слушаться. Владыка Дома Хрустального дождя приподнялся на локтях, подполз к росшей в овраге молодой березке и сел, опершись на ее тонкий ствол. В глазах потемнело от боли, и он не сразу заметил тянущееся к нему щупальце. Тай увидел его в последний миг своей жизни и испытал острое мгновенное облегчение: больше не надо было бежать, скрываться. Все кончено, он проиграл. Леденящее пламя коснулось его, и умирающему Элл’Ситайару показалось, что в пляшущем языке соткалось спокойное, умиротворенное лицо Лиа.

– Будь проклята… любимая… – выдохнул Тай и перестал существовать.

Дыхание бездны неслось над лесом, опаляя и убивая все, что попадалось на его пути. Чудовище разрасталось, занимало огромное пространство, и то, что находилось под ним, становилось выжженной пустыней. Длинные языки без труда догоняли убегающих эльфов, хватали их, распыляя на крохотные частицы…

Зеленый огонь распространялся все дальше, во все стороны, пожирая стонущий лес. Он уничтожал и землю – священную живую землю Аллирила – высасывал из нее энергию и превращал в пустую мертвую золу. Над волшебной страной стоял неумолчный крик эльфов и зверей. Вечный дуб, погребенный под толщей зеленой массы, держался дольше всех. Но и он пал, со стоном теряя съежившиеся листья, скручиваясь и корежась. Вскоре в этом уродливом скелете нельзя было узнать чудесное дерево. Погибло средоточие магии, и вместе с ним умерли все волшебные существа, населявшие Аллирил. Зеленый огонь не успел их настигнуть – лишенные магии жизни, они угасли сами. Легкими цветками падали на землю маленькие прелестные флори. Их радужные крылышки тускнели, превращаясь в серую кисею. Заходились в предсмертном хрипе добродушные безобидные выворотни. С тяжелыми стонами истаивали в воздухе игривые лесные духи. Хохлатые остромордые вудерсы, которые так любили обкидывать эльфов сосновыми шишками, замертво падали с деревьев. На полянах лежали тельца наряженных в зеленые костюмчики гриннали. По чистой, как слеза, воде серебряной реки Галлиур плыли покрытые сверкающей чешуей вайтари, когда-то веселые и шкодливые, а теперь напоминающие снулых рыб.

Зеленый огонь двинулся дальше, к болотам, испокон веков служившим пристанищем гоблинскому племени. Но тут ему нечем было поживиться. Шаманы предсказали пришествие беды, и маленький народец, не надеясь на могущество первозданных, ушел из леса к горам Золотой цепи. Низкие хижины стояли пустые, только в одной из них собрались древние старики, не пожелавшие расстаться с родными местами. Монстр пожрал их, оставив на стенах тростниковых жилищ невнятные тени дряхлых тел.

Много часов Зеленый огонь буйствовал над лесом и наконец занял его полностью. На самой окраине уже лениво, как бы нехотя, слизнул последних эльфов. Подрожал над Аллирилом и, свернувшись внутрь себя, втянулся в бездну. Идти дальше он не мог, его охотничьи угодья заканчивались на границе государства первозданных. Монстр ушел, оставив после себя мертвую землю, на которой стояли мертвые деревья. Жизнь покинула лес, но здесь уже зарождалось ее странное подобие. Нечто необъяснимое, кошмарное, не имеющее право на существование бродило среди корявых стволов. Теперь здесь была территория бездны.

А на опушке иссушенного леса сидели те, кто успел убежать – эльфы, охранявшие границу, когда Зеленый огонь прорвался в лес. Их было всего несколько десятков. Когда-то они были молодыми, сильными мужчинами и женщинами – магами и воинами, которыми гордился Аллирил. Теперь же никто не узнал бы в них сыновей гордого и прекрасного народа. Сгорбленные, покрытые морщинами, седые, словно древние старики, они тупо смотрели друг на друга провалившимися тусклыми глазами. Они сумели спасти свои тела, но не спасли разум. Те, кого раньше называли первозданными, забыли свой язык и происхождение. Они забыли все. И только странная сила словно тянула их в мертвый лес. Повинуясь ее призыву, безумные существа встали и медленно двинулись обратно, на свою родину. Возможно, они остались существовать там, в чаще голых стволов, в буреломах и выжженных оврагах, и охотились друг на друга, чтобы добыть еду. Может, сами стали добычей того, что поселилось в Аллириле. А может, просто тихо умирали, так и не вспомнив, кто они и зачем живут здесь… Этого уже не узнает никто.

Зеленый огонь собрал богатую жатву. Исчез волшебный Аллирил, будто и не было его на свете…

По всему Виндору кипела работа. Я с интересом смотрел по сторонам, наблюдая, как к городу возвращается его лицо. Посреди площади Семи королей, прямо под виселицей, на которой в назидание народу все еще болтались воняющие тела мятежных магов, стоял бородатый человек в широком сером балахоне. Его худая плутовская физиономия имела подозрительно просветленное выражение.

– Смотрите, смотрите, люди! – взывал он – Вот уже небеса побагровели! Солнце прячет свой лик за черными тучами, а стены храма кровью сочатся! Доколе? Доколе будете поклоняться вы богу, отвернувшемуся от вас? Доколе возносить будете неискренние молитвы? Было видение: во сне явилась ко мне Ат-тана – всемилостивая мать всех богов! И приказала она отныне молиться ей и почитать ее Верховным божеством! Слушайте, люди! Слушайте волю всеблагой Ат-таны!