Владыка бури - Дари Псов
На небе воронка стихий вращалась всё быстрее, оглушая своим гулом. К ней присоединилась прилетевшая магрота. Все вместе они закрыли небесный свет, и теперь только учащающиеся молнии освещали людей, сущностей, фиолетовый снег и руины Мирокрая. Из небесного безумия вырвались огромные стволы земле-паро-магро-огне-воды и устремились вниз, теряя толщину. Добравшись до Мрачноглаза, они стали размером с руки и воткнулись в его тело, притянули нижнюю половинку к верхней, заполнили его изнутри, выбив искусственный глаз.
Волки хотел подойти к своей семье, но землетрясение стало таким сильным, а он всё ещё таким ослабленным, что он снова упал. Все кто хотел уже убежали, те кто решили остаться прижались друг к другу, ведь какая разница куда бежать, если мир ломается? Снова. Кзарина обняла своими крыльями оставшихся людей, а Ромао обнял Кзарину.
— Мрачноглаз! — закричала Девочка и попыталась добраться до него, но Волки поймал её, а также следующего за ней Хохота.
— Не стоит вмешиваться… — прошептал он с заботой и надеждой. — Купчиха… Она что-то делает… Надеюсь, хотя бы догадывается что…
— Удивительно, что Доминация решила пропустить такое большое собрание, — отметил первый гость, оглядывая своих необычных товарищей.
— Её уничтожил этот разрубленный божок, Гибель, — ответил ему Прозрение.
— Серьёзно, кто ему сказал адрес нашей вечеринки? Он всегда все сюрпризы портит, — пожаловался Гибель, но с интересом уставился на Купчиху и Мрачноглаза. — Я, кстати, думал, что все проходы в Эдем были запечатаны.
— Если есть запретные пути, то есть и контрабандные тропы, — раздался новый голос.
— Гибель обернулся к ответившему и нахмурился:
— Ты не из наших.
Человек с короткими белыми волосами, но с белой кожей и лицом, похожим на хищную птичью альму, пожал плечами:
— "Наши" — понятие растяжимое. Но ты прав, я скорее прохожий, чем “ваш”.
Тело Мрачника стало земляным, по нему побежали трещины, из которых вырвались кристаллы — острые и фиолетовые, как осколки магроты. Они тут же рассыпались на крошечные растения — влажные, зеленые, слегка пульсирующие. Ростки сгустились, выпустили широкие, резные листья, дрожащие под ветром стихий. Листья быстро свернулись в тонкие, колючие нити, тело обросло тёмной коркой. Она лопнула, обнажая чешуйки — сначала мягкие, переливающиеся, как водная гладь, затем твёрдые, драконьи. Через чешуйки пробилась шерсть, скрыв их. Мех побыл грубым, затем стал уменьшаться, становясь мягче и тоньше, пока не стал мягким пухом новорождённого существа. Мрачноглаз вновь обрёл двуручное человеческое тело, но в этот раз без родинок, шрамов и пупка. Его грудь содрогнулась от первого вздоха, веки дрогнули, и Мрачноглаз открыл глаза — один, как и прежде, серый, как у отца, а другой золотой, новый, живой.
— Аааах. Сказитель… будет зол, — были первые слова новорождённого. — Он так не любит воскрешений… Плохо для истории…
Купчиха, чьё лицо было перемазано грязью и слезами, радостно обняла сына, её руки дрожали:
— К демонам его истории…
Купчиха рассыпалась золотой пылью.
— Мама?
Необязательный комментарий автора: Внезапный Гамлет! И Леди Гага? И Кин-дза-дза! И В джазе только девушки.
Не стоит грустить о Купчихе, она сделала, о чём мечтала — родила.
У меня была идея концовки, где Мрачноглаз с Занозой встречаются, всё идёт к поцелую, но он заламывает ей руку за спину. Тогда бы первый удар Прелата был нанесён по Слизверту, и Заноза бы толкнула Мрачноглаза в сторону, спасая ему и его матери жизнь. Может, ещё напишу это в качестве альтернативной концовки.
Постлюдии
Самира
В Вершине наконец наступила ночь, окутав улицы и Самиру долгожданной прохладой. Ветер, бьющий порывами прозрачную занавеску на балконе, приносил с собой свежесть и ароматы выжженного песка и оазиса, а также звуки притихшего города. Самира лежала на полу среди подушек (в чём южане знали толк, так это в комфорте), раскинув руки и ноги и отдаваясь ветру. Ветер равнодушно ласкал её дыханием через её ночные шелковые одежды.
— Долго ты будешь подглядывать, как смертный, Вестник? — Самире надоело ждать, когда её незваный гость объявит о себе.
— Просто думал, а вдруг подвернётся момент тебя уничтожить, Царькута, — от других теней отделилась тень, не принадлежавшая ни одному предмету в комнате. Гуманоидный силуэт увенчала корона из рогов, а вместо глаз и рта зияли рваные прорывы света. — И мне больше нравятся дьяволиды.
Демоница в подушках покраснела, её тело вытянулось, став тоньше. Изо лба вырвались прямые, изящные рога, белки глаз почернели, зрачки вспыхнули алым.
— А если сюда зайдёт смертный? — тень нависла над новой дьяволидкой. — Зная тебя, я удивлён, что ты сейчас одна.
— А если зайдёт, то что? — Царькута, помимо метаморфирования, не шелохнулась. — Я владею этими землями.
— Частью. Меньшей частью, — поправила её тень.
— Пока тот аутсайдер не принесёт мне остальную часть, — демоница зажмурилась от удовольствия, её губы изогнулись в улыбке. — На коленях, сияя своими голубыми глазками, как мужчины умеют, считая, что заключает лучшую сделку в своей жизни.
— Очень амбициозно, — в тоне Вестника сквозила насмешка, почти вызов. Он провёл теневым когтем по подушке — ткань тут же разошлась, как по шву.
— Я делаю это, потому что хочу, — Первое Желание если и напряглась, то не показала этого. У неё был высочайший контроль над своим телом.
— Забавно. Ты захватила южный доминион. Гнев захватил северный, ну как он это называет, пока мальчонка решил выгулять свою армию в западном. Азарты правят восточным, а босс скоро вырвет у Печали обратный. Только западный и центральный свободные, потому что Амбиция отказалась от власти.
— Конечно, он не отказался. Это очередной гамбит Регента. Сам увидишь.
— Он мог испугаться Немыслимых. Знает, когда борьба за власть бессмысленна, потому что он и есть власть.
— Немыслимые? Но все их двери были закрыты, — Царькута по-прежнему делала вид, что борется с ленью за каждую фразу, но по её виску скатилась капля пота, которую нельзя было списать на жару.
— Старые каналы. — Злонамерение растянуло свою острую ухмылку, тень дрогнула, словно от смеха. Ему нравилось сообщать дурные вести. — А есть ещё старый добрый способ, называется перемещения в пространстве. Они уже сделали свой
