Ни слова, господин министр! (СИ) - Наталья Варварова
Однако сейчас старший принц не пускал меня к кругу:
— Они мертвы. Я обещал дяде, что не дам разрушить его заслон. Никто не приблизится к ним, пока тела не остыли. Он приказал, чтобы я проследил… И добил, если понадобится.
Уж лучше бы он опустил последнюю фразу. Я и так была на пределе. В этом весь Родерик… Мой доблестный воин.
— А теперь послушай, мальчик. Ты не выполнил обещание по независящим от тебя обстоятельствам. Так и передашь князю. Иногда побеждаешь ты, — с этими словами я подняла в воздух обомлевшего Конрада, тряхнула его четырьмя стихиями сразу. Легонько, но достаточно, чтобы нейтрализовать. — А иногда побеждают тебя. Есть сила, которая…
И кому я это рассказываю? Принца уже вернула под трон рядом с братом и кузиной… Не замечала за собой склонности к патетике, но еще один такой вечер…
Я приблизилась к кругу. Оба брата распластались в крови, неравномерно перемешанной с темной слизью. Пятно расползалось уже за его пределами, что, по-моему, свидетельствовало о том, что защищать нас больше не от кого. Все внутри надежно и бесповоротно мертвы.
Не стала гадать, а просто размахнулась и вдарила по тонкому изощренному плетению, уходившему от пола в бесконечность. Инстинктивно сделала упор на воду, потому что Родерик постоянно перебарщивал с огнем. К тому же беспросветная чернота, которую мы наблюдали весь последний час, настойчиво нуждалась в том, чтобы ее наконец смыли.
Блок тихонько затрещал. Это рушились связи между перегородками. Муж умел строить клеточные магические конструкции как никто. Нет, я не собиралась думать о нем в прошедшем времени.
Стефан лежал лицом вверх с распахнутыми в никуда глазами. Это неправильно, чтобы короля видели таким. Да и никого другого тоже. Смерть беспощадна и надменна. Но у меня не было лишней секунды, чтобы закрыть ему веки. Я попыталась стащить с него тело Родерика, лицо которого было от меня скрыто.
Получилось не сразу. Но через несколько минут я все же выволокла его оттуда… Князь успел закрыть глаза. Его лицо осталось спокойным и невозмутимым.
Я помнила, как мама рассказывала, что четырехстихийники прошлого обманывали свое тело и законы природы. Сдавались победившей их силе и останавливали сердце. Все процессы замирали, однако пока сохранялось взаимодействием между всеми четырьмя линиями, маг мог вернуться. Мама была убеждена, что Родерик владел этим фокусом в совершенстве. Но упрямец всерьез вознамерился уйти из жизни.
Минут пять я просто трясла его, склонившись к его груди, и говорила все подряд. Князь вел себя, как и положено трупу. Не реагировал. И я пришла в отчаяние.
— Ты можешь быть хоть тысячу раз прав во всем, что касается темного источника. Но кроме вашей драгоценной тьмы существуют и другие силы. Но ты ne sais rien про равновесие, Родерик. Ни крака не смыслишь. Не надо, прошу, будить во мне дьявола. Если ты уйдешь, я с этим не смирюсь. Никогда… Я сожгу себя, когда они соорудят ритуальный костер для тебя и для вон того… Merde, не буду называть его по имени. Хочешь уйти с ним? — я так завелась и не заметила, что его руки мягко сомкнулись на моих запястьях. — Так, Родерик? Он больше достоин тебя, чем я? С которой тебя соединила твоя земля и твоя же магия. Я столько лет провела вдали, чтобы сейчас хоронить! А сколько раз ты спал со мной, Конрад, — разве столько ночей отведено любимой жене?.. По-твоему, я буду тихо скорбеть и продолжать одаривать благодатью всех, до кого дотянусь… Если я вдруг передумаю умирать, то я снесу в щепки ваш трон и покажу всем, что значит, светлая повелительница и справедливое правление. От Аллеи до Тахии и от Загота до Литана я наведу такой порядок, какой умеем только мы, Светочи, — не ведающие лжи, компромиссов, уверток и временных договоренностей. Дела будут вершиться раз и навсегда... Это то равновесие, которого ты искал?
— Да, — сказал Родерик немного надтреснуто. — Это оно. Я никогда не умел понять, как из наглой, бесстрашной, рискованной и в то же время продуманной Нахаленки родилась столь святая женщина. Ответ очевиден. Нахаленка подросла, обзавелась дикой силой, но стала реже буянить… Пожалуйста, дорогая, давай ты однажды все-таки разрешишь мне умереть. Достойно предстать перед Богиней. Иначе даже как-то…. пугает.
— Нет, — заявила я, все еще не веря, по-прежнему злясь, но уже рыдая от невыносимого облегчения. — Ты пропустишь меня вперед. И не уговоришь, не надейся.
*****************
Я проснулась ровно через двое суток. Не питала иллюзий, что этот сон будет коротким. Поэтому до того, как позволила князю, — нет, теперь уже королю, — надеть мне на шею восстанавливающий амулет, убедилась, что все дети в порядке, вдовствующая королева переживет без меня несколько дней, а стихии над Фересией больше не стремились удариться лбами.
Как я и предполагала, Стефана, пока я спала, успели предать земле, освободить тюрьмы и вернуть имущество тем, кто попал в опалу за последние две-три недели.
Наверное, Родерик боялся, что меня возмутят даже минимальные почести, оказанные царственному преступнику. Корона добавляла величия любой голове, на которую опускалась. Будь Стефан Конрад захудалым бароном, он бы вошел в историю как очередной поехавший маньяк… А так это имя обрастет мрачными легендами, и у него найдутся свои почитатели среди исследователей.
На эти дни муж оставил меня в том самом высокогорном замке. Я находила местный воздух невероятным, а на террасе стояла до тех пор, пока не начинала мерзнуть. Оттуда уже все разъехались. Ребекка, Ангелина и Дейв вернулись в школу. Там хозяйствовали Летиция и Грета, и за детей я не переживала.
Стелла со своими мальчиками пожелала вернуться в Говардс, чтобы быть пока поближе к Гретхему. У них со Стефаном имелось семейное гнездышко, построенное к свадьбе, — там она решила открыть картинную галерею и музей королевской династии. Все равно этот дворец продать можно было лишь кому-то из родственников.
Но что делать со столичным? Главной резиденцией правителей, где меня изнасиловал король, где был зачат Дэвид, где Клавдия терпела ненавистного супруга, сжимая в руке тот самый кинжал… Как я понимала маму, которая не могла дождаться своего отъезда из страны.
Но я не имела возможности вычеркнуть прошлое, только научиться его принимать. Так что глупо бояться воспоминаний, заключенных в махине старого дворца.
Сейчас Родерик закрыл его «на проветривание» — следовало подождать, пока магический фон одного правителя сменится фоном другого. Я знала, что он от него не откажется. Будет встречать там делегации и
