Том Ллойд - Вызывающий бурю

Изак отвел взгляд, чтобы не встретиться с графом глазами.

– Иногда человеку приходиться хранить тайны. И не всегда потому, что он кому-то не доверяет.

– Кажется, в последнее время с тобой такое случается все чаще, – заметил Карел. – Например, Моргиен – ты рассказал нам о нем даже меньше, чем Михн. Что происходит, Изак?

– Довольно! – неожиданно рявкнул кранн.

Тила вздрогнула и отвернулась, но Карел даже не моргнул: пусть Изак и обладал теперь властью и богатством, для него он навсегда останется мальчишкой, которому Карел практически заменил отца.

– Нет, не довольно! – выкрикнул Карел. – Неужели ты вообразил себя мудрецом, которому под силу все делать в одиночку? Я здесь не затем, чтобы быть твоим мальчиком на побегушках. А если ты меня считаешь кем-то вроде, засунь и мой титул, и моего Луня себе в задницу.

Изак ничего не ответил, только крепко сжал зубы. Карел сердито фыркнул и дал кранну подзатыльника, все свидетели такой наглости разинули рты.

– Что с тобой, мальчишка? Может, магия разъела твои мозги? Или ты свихнулся от всех этих разговоров о Спасителе?

Изак зарычал и злобно отшвырнул руку Карела; схватив ветерана за грудки, стащил его с седла и поднял вверх, чтобы оказаться с ним нос к носу.

Тила закричала и ухватилась за кулак белоглазого, но Изак стряхнул ее, даже не повернув головы.

– Ну, давай! – продолжал подначивать Карел. – Ударь меня. Докажи всему Ланду, что ты просто животное. Видно, я напрасно тратил на тебя время. Может, мне следовало отдать тебя тому наемнику на дороге, вместо того чтобы выпустить в Ланд чудовище, у которого больше силы, чем ума. Ты – всего лишь человек, Изак. Несмотря на твои дары, на твой непомерный рост, ты всего-навсего человек. Ты не можешь сражаться один, потому что тогда проиграешь и погубишь нас всех.

Изак, раздувая ноздри, трясся с ног до головы от еле сдерживаемой ярости. Карел заглянул в холодные глаза своего мальчика – и впервые его испугался. Лицо белоглазого побагровело, губы приоткрылись, обнажив зубы, сузившиеся черные зрачки метали молнии. Кранн молчал, тяжело дыша.

– Не отвергай меня, мой мальчик.

Эти слова прозвучали, как тихая молитва, и сразу загасили неистовый огонь.

Изак вздрогнул, машинально встряхнув Карела, словно тряпичную куклу, посмотрел на собравшихся вокруг друзей и с застывшим лицом поставил бывшего «духа» на землю. Потом крепко ухватился за луку седла и, дрожа, склонился над шеей Торамина. Карел оперся рукой о шею коня, чтобы не упасть; ветеран тоже тяжело дышал.

Как только Изак возвысил голос, «духи» столпились вокруг, чтобы прикрыть его от любопытных глаз случайных зевак, но теперь переводили беспомощные взгляды со своего командира на своего господина.

– Мне жаль.

Изак проговорил это очень тихо, даже тонко, но теперь он снова стал похож на человека. Карел кашлянул и дотронулся до руки Изака. У него не было сил сжать ее, зато он вполне владел своим голосом.

– Я знаю, что сожалеешь, парень.

Карел глубоко вздохнул, наполнив грудь воздухом, на его щеки вернулся обычный цвет. Взяв Изака за руку, он снизу вверх с волнением вгляделся в его лицо.

– Но однажды ты можешь зайти слишком далеко, не сумеешь вовремя остановиться. И если тебе понадобятся советники, которым интересен ты сам, а не твоя власть, вспомни мои слова. Возможно, как твой верный подданный я не имею права спрашивать, отчего на твоем лице иногда появляется затравленное выражение, но как друг я спрошу, даже если ничем не смогу помочь. Если ты будешь держать все в себе, ты просто сойдешь с ума.

Изак поднял голову – глаза его были полны печали.

– Знаю, но я и сам мало что понимаю, Карел, и понятия не имею, с чего начать объяснения. Не уверен, что такое начало вообще существует. – Вид у него все еще был виноватый, но он уже поднимал руку, чтобы пресечь возможные вопросы. – Но если мы переживем сегодняшний день, обещаю рассказать тебе все. Я перед тобой в долгу и никогда не смогу полностью вернуть этот долг.

Карел еще некоторое время глядел на кранна, потом удовлетворенно кивнул.

– Очень хорошо. Я буду ждать.

Он протянул руку, и Изак помог ему снова сесть в седло. Потом белоглазый повернулся к остальным.

Тила явно была потрясена до глубины души, как и госпожа Даран, – та дергала Тилу за рукав, но напрасно: компаньонке не удавалось успокоить ни девушку, ни ее приплясывающего коня. Изак открыл было рот, но так ничего и не сказал. А что он мог сказать? Что подобное не повторится, что он, белоглазый, никогда больше не потеряет над собой контроль? Кранн хотел заглянуть Тиле в глаза, но она низко опустила голову, так что волосы закрыли ее лицо.

Изак пришпорил коня, и вся группа направилась к турнирному полю.

От нагретой жарким солнцем вытоптанной травы волнами исходило тепло. Пышное облако, гонимое ветром, быстро плыло по небосклону, и фарланы скакали за ним вслед. Долина уже была полна людей, отовсюду неслись пение, смех, шутки и возгласы. Все галереи были забиты зрителями, которые толкались, чтобы лучше видеть поле. Наверняка слух о пари, заключенном Тилой, уже распространился повсюду; а пятьсот золотых монет – это же целое состояние, и народ Нарканга желал поприветствовать победителя.

Изак понаблюдал за группой мальчишек, по очереди сражавшихся друг с другом из-за самодельных копий. Те двое, что остались победителями, получили в придачу к копьям плащи: один – черный, другой – желтый. Победители как раз собирались оседлать побежденных, которые должны были стать их конями, когда маленькая девочка с перепачканным личиком заметила фарланов и радостно закричала. Все чумазые физиономии сразу повернулись к чужестранцам, но дети восхищенно глазели не на кранна, а на графа Везну в великолепных боевых доспехах.

Изак попытался улыбнуться, но не смог.

– Милорд, вы хорошо себя чувствуете? – спросил король, когда Изак уселся рядом.

Как и накануне, королева не пришла на праздник, на ее месте сидел граф Антерн. Под предлогом головной боли и того, что на ярмарке могут возникнуть беспорядки, королева осталась в своих апартаментах.

Изак ответил королю лишь кивком, и тот прекратил расспросы. Бледное лицо кранна и так говорило о многом, а суетящийся вокруг хозяина Михн, пытавшийся заставить его что-нибудь съесть, лишь подтверждал догадку. Сначала Изак согласился только на чашку чаю, но вскоре стал пробовать деликатесы с больших блюд.

– Надеюсь, граф хорошо отдохнул, – заметил Эмин, поглядывая на Карела и Тилу.

Они выглядели такими же измученными, как и их господин, но оба дружно закивали.

– Вне всякого сомнения, ваше величество, – твердо ответила Тила. – И граф, несомненно, окажется достойным противником господина Бохва.