Анастасия Вихарева - Тайны гор, которых не было на карте...

— Помилуй, а без меня помянули бы? — изумился Дьявол. — Так хоть как-то помянут! Ну не на всю же тут жизнь ты собралась поселиться! А умереть, как герою, это знаешь ли, дорогого стоит! А когда умрешь, какая тебе разница, будут о тебе помнить или нет? Не будем думать о грустном, помянем добрым словом вампиров еще, а теперь собирайся, пора нам к царице наведаться, или уже так не думаешь?

Манька обагрилась кровью. Про Идеальную Женщину она и думать перестала, не до того было. Каждый день тренировки от зари до зари. Стала она какой-то туманной, как бык, который то и дело срывался с цепи, рыл копытом землю и норовил ткнуть рогом, но жизнь отстояла от нее на значительном расстоянии.

Сомнамбула она что ли, чтобы по всему государству за распоясавшимися Величествами бегать?! После того, как убрала Зов, иже с ним и тот, который приглашал ее наведаться к Бабе Яге, поминать про Благодетельницу и кость земли Маньке было тошно. Ничего человеческого в Благодетельнице она не усматривала. Пожалуй, и вправду, мертвые. Как у них получалось такой посредственной головой обращать на себя любовь всего народа?! Хотя нет, все время им чего-то хотелось, и стоило забыться, как тут же ловила себя на мысли, что раздает налево и направо свои избы, землю, сокровища, которые находили в горах, в пещерах. Фиг вам! Манька выставляла кукиш, и мысли саммит собой уходили.

И самое время было прекратить сие домогательство. Дьявольским умом дорога ее вела на запад, где смеялись и выкрикивали ей сумасшедшие пожелания.

К Радиоведущей, так к Радиоведущей!

Глава 19. Тайна проклятых городов…

Борзеевич так расположился к заповеднику, изучая доисторических животных, что сообщение Маньки о продолжении похода понял не сразу, лишь на четвертое повторение. Учебное пособие открыло пасть и промычало Борзеевичу жалобное "прощай!" Скотина заповедника в Борзеевиче души не чаяла. Наверное, слово "животное" имело тоже скрытый смысл: "живот Дьявола", "его чрево", "живое существо". Нигде, ни у одного народа больше не было такого правильного языка. И как задумаешься, когда это слово пришло к человеку, сразу понятно, государство — самое первое было, самое древнее, и затонувшее… А иначе, куда все это делось?

Проводить их пришел весь народец, который присматривал за заповедником.

Русалки по личным мотивам захотели с Борзеевичем уединиться, чтобы сообщить о чем-то важном, но Дьявол торопил, и серьезные разговоры пришлось отложить до следующего раза, или когда сами они прибудут в Манькину землю с визитом, или когда Борзеевич с Манькой нагрянут. Украдкой три раза Манька плюнула через плечо — в ее земле было не хуже. Даже гномики впервые удивили открытостью, когда несколько представителей приблизились к Маньке и молча сунули ей в руку новую рукоять для меча, сделанную из частей неугасимого полена, обвитого золотыми ободками и впечатанными внутрь рукояти драгоценными каменьями. Вид они имели серый, и очень сумрачный, умея проваливаться сквозь землю на ровном месте. Уж на что Борзеевич Маньке до плеча едва доставал, гномы Борзеевичу едва доставали грудь. В других местах по преданию гномы уже не водились, и сохранились только здесь, в горах, охраняя Вершину Мира и прилегающую к ней территорию, — нечем было им удивить человека. Но горы занимали четверть государства, так что народец был немаленький.

Рукоять была такой красивой, что ахнули все, кто ее увидел. Новая рукоять оказалась, несомненно, лучше, той, которую выстругал Борзеевич, имея превосходные качества и крепость, умея в нужный момент разогреть металл, который при температуре резал камень еще лучше. Манька почувствовала себя не ловко, но Борзеевич на замену сразу же согласился, снимая рукоять, выструганную им самим, и передавая его Маньке, чтобы она посадила уже черенок в землю. На установку новой рукояти понадобилось полчаса, пока собрались пожитки. Гномы сами справились, вогнав стальное лезвие в новую рукоять, и закрепив его по всем правилам.

Расставались тяжело — и тут была Манькина земля. Неугасимые поленьи ветви пустили корни, согревая заповедник, охраняя доисторические растения и животных. Раньше растения на зиму тепло укутывали птичьими перьями, соломой и сеном, каждому дереву или луковице вели они строгий учет. Теперь труд работников значительно сократился, и можно было получать семена круглый год, и собирать по миру такие растения, которые здесь хранились только как семена, в устроенных гномами и лесными хранилищах. Как только ветка пустила корни, и они распространились по земле, надобность в том отпала, температура на поляне стала соответствовать нескольким климатическим поясам: в центре тропическому, чуть поодаль кольцо субтропическое, ну и так далее, — и каждому растению нашлось место. Работники заповедника уже подумывали, как собрать тропические эксклюзивные виды, имея в виду далекие заземелья, высвободив часть земли под растения, выведенные человеком.

Вечером хозяева земли устроили пир на весь мир. Скатерть расстелили на земле, наверное, на целый километр, заставив ее угощением, и все равно места всем не хватило. Пришлось разостлать еще одну такую же скатерть, чтобы вместить всех желающих. Тайными тропами и переходами, устроенными в горах, пожаловали гости из-за гор. Манька и Борзеевич удивились вниманию и оказанной чести, но Дьявол тут же вернул их на землю, открыв по секрету, что это праздник по случаю наступления осени, и празднуют его каждый год.

— А чего праздновать, убирать урожай надо, а они тут… — удивилась Манька.

— Они же духи! — напомнил Борзеевич. — Им ничего убирать не надо, они и есть тот самый урожай!

— Больно много их…

— Ну так, и урожай в этом году выдался хороший.

Вышли в путь ранним утром. За время обучения военному ремеслу, и Манька, и Борзеевич привыкли подчиняться Дьяволу без лишних вопросов, вспомнив, сколько раз он уводил их от беды. Поднимались молча и бегом, как на тренировке. И тут Дьявол все же сумел их удивить еще раз, преподав им урок, уличив в невнимательности.

Он поднялся от их пещеры метров на сто пятьдесят и пропал, как гном, нырнув в землю. Манька с Борзеевичем переглянулись, поднялись следом и заметили небольшую щель, а, заглянув в щель, обалдели: огромная пещера уходила в глубь горы, да так ровно, что казалось, специально ее кто вытесал.

— Я же говорил, это правильная гора! — Дьявол поманил их вглубь.

— А что ж мы на гору-то лазили каждый день? — не расстроилась Манька, но подумала: много в горах этих было секретов.

— Училась же! — ответил Борзеевич, заступившись за Дьявола, подправив на спине рюкзак. — Зато как мы с тобой бегаем! И оборотня обгоним…