Джо Аберкромби - Прежде чем их повесят

— Дерьмо, — выдохнул Логен, стоявший за спиной Ферро.

С пола из угла арки ухмылялся череп. Никаких сомнений — кости были человеческие.

— Они едят мертвых, — прошептала она.

— Что? Но…

— Здесь нет никакой гнили.

Байяз говорил, что город полон могил. Бесчисленные трупы, сваленные в ямы на сотню человек каждая. Там они, должно быть, и лежали все долгие годы, сплетенные в холодных объятиях.

Пока не пришли шанка и не вытащили их.

— Надо их как-то обойти, — шепнул Девятипалый.

Ферро вгляделась в сумрак, отыскивая путь в глубину пещеры. Не было никакой возможности спуститься по этой горе костей без шума. Она скинула с плеча лук.

— Ты уверена? — спросил Девятипалый, касаясь ее локтя. Она отпихнула его.

— Освободи мне место, розовый.

Придется работать быстро. Она вытерла кровь с брови, вытащила из колчана три стрелы и зажала их между пальцами правой руки так, чтобы как можно скорее достать. Четвертую взяла в левую руку, подняла лук и натянула тетиву, прицелившись в ближайшего плоскоголового. Когда стрела пронзила его, Ферро уже целилась во второго. Этому она попала в плечо, и он повалился со странным вскриком как раз в тот момент, когда последний начал оборачиваться. Прежде чем шайка развернулся до конца, стрела насквозь пробила его горло, и он рухнул лицом вниз. Ферро наложила последнюю стрелу, выжидая. Второй плоскоголовый попытался подняться на ноги, но не успел сделать и полшага, как получил стрелу в спину и распластался на полу.

Она опустила лук и, нахмурившись, поглядела на шанка. Ни один не двигался.

— Черт, — выдохнул Логен. — Байяз прав. Ты действительно демон.

— Был прав, — буркнула Ферро.

Наверняка сейчас эти твари уже схватили его — и более чем очевидно, что людей они едят. Луфара, Длинноногого и Ки, как она предполагала, постигла та же участь. Жаль.

Но не особенно.

Ферро вскинула лук на плечо, пригнулась и осторожно направилась в глубь пещеры. Ее сапоги с хрустом вминались в склон костяной горы. Она раскинула руки в стороны для равновесия, словно переходила через реку, а кости трещали и царапали ей ноги. Добравшись до дна пещеры, Ферро опустилась на четвереньки и стала озираться по сторонам, облизывая губы.

Все было тихо. Трое шанка лежали на полу, из-под их тел по камням расползались темные лужи крови.

— Ух!

Девятипалый оступился и полетел вниз по склону. Вокруг него с треском взлетали в воздух обломки костей, а он катился и кувыркался, пока не приземлился на брюхо посреди грохочущего костяного обвала и встал на ноги.

— Уф! Дерьмо! — Он стряхнул прицепившуюся к руке пыльную грудную клетку и отшвырнул ее прочь.

— Тише ты, идиот! — прошипела Ферро, дернув его вниз.

Она подозрительно смотрела на грубо высеченную арку в дальней стене, в любую минуту ожидая, что оттуда хлынут орды тварей, жаждущих прибавить их кости к остальным. Однако ничего не произошло. Ферро бросила на северянина мрачный взгляд, но тот был слишком занят осмотром своих повреждений, так что она оставила его и подобралась поближе к трем трупам.

Посередине между шанка лежала нога. Женская, предположила Ферро, судя по гладкой безволосой коже. Обломок кости торчал из сухой увядшей плоти отрубленного бедра. Один из шанка, перед тем как лечь замертво, похоже, подходил к ней с ножом, который так и валялся неподалеку, сверкая гладким лезвием в луче света. Девятипалый нагнулся и подобрал нож.

— Лишних ножей не бывает.

— Ты так считаешь? А если ты свалишься в реку и не сможешь плыть из-за этого железа?

На лице северянина возникло озадаченное выражение. Он пожал плечами и аккуратно положил нож обратно на землю.

— Тоже верно.

Ферро вытащила из-за пояса кинжал.

— Одного вполне хватает. Если знаешь, куда его воткнуть.

Она вонзила клинок в спину одного из плоскоголовых и принялась вырезать свою стрелу.

— Что они за твари?

Ферро вытащила древко, оставшееся целым, и носком сапога перевернула плоскоголового на спину. Тот уставился вверх невидящими черными свиными глазками под низким и плоским лбом; его губы были растянуты, открывая широкую пасть, полную окровавленных зубов.

— Они даже уродливее, чем ты, розовый.

— Это хорошо. Их называют шанка, а еще плоскоголовыми. Их сделал Канедиас.

— Сделал?

Вторая стрела сломалась, когда она попыталась вытащить ее наружу.

— Так сказал Байяз. Они были оружием, созданным для войны.

— Я думала, Канедиас умер.

— Ну, похоже, оружие его пережило.

Тот, которому Ферро попала в шею, упал на стрелу, и она обломилась возле наконечника.

— Как человек может делать таких тварей?

— Думаешь, я знаю? Они приходили из-за моря каждое лето, когда таял лед, и у нас всегда было дело — драться с ними. Много дела.

Ферро вырезала последнюю стрелу, окровавленную, но целую.

— Я тогда был еще молод, а они приходили все чаще и чаще. И отец послал меня на юг, через горы, чтобы я нашел кого-то, кто поможет нам с ними сражаться… — Логен замолчал. — Ну ладно. Это долгая история. Сейчас Высокие долины кишат плоскоголовыми.

— Не важно, — буркнула она, встала и аккуратно засунула две спасенные стрелы обратно в колчан. — Главное, что их можно убить.

— О, их можно убить. Вопрос в том, что на место убитых всегда приходят новые. — Северянин рассматривал три мертвых тела, сдвинув брови, с холодным блеском в глазах. — Теперь там ничего не осталось, к северу от гор. Ничего и никого.

Ферро это не очень заботило.

— Нам нужно идти.

— Все вернулись в грязь, — мрачно пробормотал Логен, словно она ничего не говорила.

Она шагнула и встала прямо перед ним.

— Ты меня слышишь? Я сказала, что нам пора двигаться.

— А? — Какое-то время он смотрел на нее, моргая, затем насупился. Мускулы на его скулах напряглись, натягивая кожу, шрамы зашевелились, лицо наклонилось вперед, а глаза спрятались в глубокой тени от падавшего сверху луча. — Ладно. Пойдем.

Ферро нахмурилась, глядя на него. Из его волос просочилась струйка крови и поползла по грязной, заросшей щетиной щеке. Сейчас она уже не стала бы ему доверять.

— Надеюсь, ты не собираешься выкидывать никаких фокусов, розовый? Ну-ка, остынь немного.

— Я уже остыл, — прошептал он.

Логен изнывал от жары. Его кожа зудела под грязной одеждой, голова кружилась, ноздри заполнил запах шанка. Он едва мог дышать от этой вони. Проход, казалось, двигался под ногами, шевелился перед глазами. Северянин сморщился и наклонился вперед, с его лица стекали ручьи пота, капая на шатающиеся под ногами камни.