Марина Казанцева - Воздаяние Судьбы

Вероника с пониманием покачала головой, соглашаясь с ведьмой: действительно жалко. Такого бы винца себе бутылочку домой — чтобы потягивать из хрустальной стопочки вечерком перед телевизором в своей уютно оборудованной квартире. Вероника обожала комфорт.

«Ну давай, говори, чего хотела.» — мысленно подбодрила она ведьму, прекрасно понимая, что неуступчивая карга не просто так сотворила кресла, стол и выпивку.

— У меня только один вопрос к вам, коллега, — произнесла Брунгильда, словно отвечая на мысли гостьи. — за что вы так обошлись с нашим парнем?

Директриса скривила лёгкую гримасу, словно говорила: я так и знала!

— Понимаете, он мне мешал. — призналась она. — Я столько лет трудилась, продвигала свою школу, добивалась звания образцовой, выбивала финансирование. Теперь же, когда настало время пожинать плоды, он мне начал портить показатели. Он единственный, кто не укладывался в схему. Изолировать его на время было решением, а потом эта проблема осталась бы кому-нибудь другому.

— Это как? — удивилась валькирия.

— Я иду на повышение. — сообщила директриса. — Перехожу в департамент образования, благодаря своим заслугам, а потом намереваюсь баллотироваться в депутаты городского собрания.

— Вот оно что! А что же вы не спихнули нам его раньше, ещё в прошлом году, когда он вам мешал?

— Большая разница, коллега! Одно дело необъяснимое исчезновение — это уже криминал, а другое дело — диагноз!

— У меня большое желание превратить вас в гадюку. — вкрадчиво призналась ведьма.

— Не думаю, что вы так поступите. — небрежно отвечала Вероника. — Я уже заметила, что вы человек принципа. Вы же сами сказали, что гостеприимство в вашем мире свято, особенно в такую ночь. Я ваш гость, хоть и невольный. Вы ничего не сделаете мне.

— Ваша правда. — тут же согласилась Брунгильда. — Вы озабочены карьерой?

— Да. — прямо ответила директор. — Я помню наш прошлогодний разговор. Вы идеалистка, а я не питаю иллюзий в отношении педагогики: она нужна лишь, как средство сдерживания юношеских масс. Открою вам тайну тайн, моя наивная коллега: само существование педагогики невозможно без повсеместной моральной неполноценности человеческих масс. Для нормального функционирования военной машины нужно мясо. Для политики нужен кризис. Медицине нужны больные. Карающим органам нужны преступники.

— Я думала, вы недалёкая и ограниченная женщина, а вы сознательно циничны.

— Завуч Кренделькова тоже думает, что я примитивный функционер с одной извилиной в мозгу. — засмеялась Вероника. — Я нарочно обставила себя таким ущербным коллективом. Неважно, что они плохие учителя, главное — они послушны.

— А Маргарита Львовна?

— Она больна. — после минутного раздумья ответила директор. — Она не дотянет до пенсии. Мы проводим её с почестями.

— У вас всё продумано.

— Всё. — с твёрдой убеждённостью ответила Вероника Марковна и, видя, что ведьма не отвечает, продолжила:

— Судя по всему, ваш мир устойчиво пребывает в состоянии раннего средневековья. Может, быть, и того ранее. Не тем ли объясняется ваш наивный идеализм? Вы всё ещё верите в силу разумного воспитания, в золотой век? Я помню наш прошлогодний разговор, когда вы так решительно осуждали нашу несовершенную педагогику. Скажите, коллега, у вас есть абсолютно гуманный метод регулирования отношений в обществе, избегающий всякого насилия и подавления личности?

— Коллега, вы забыли, что население нашего мира живёт в раннем средневековье — тут тоже есть войны, злодейства и убийства. Люди есть люди — они живут так, как умеют. Нет, мы не клонируем сознание.

— Так, я неверно поставила вопрос. Могу с абсолютной уверенностью сказать, что после продолжительного периода мелкофеодальных распрей в вашей стране начнут формироваться крупные державы, потом пойдёт процесс колониального поглощения, потом состоится техническая революция, а далее начнутся гонки технологий. Это закономерный путь развития человеческой цивилизации. Вы возражаете?

Валькирия отрицательно покачала головой.

— И вот придёт момент. — продолжала директриса. — когда вы неизбежно окажетесь перед той же ситуацией, что и у нас — перед глобальной катастрофой. Что вы сделаете? Начнёте разруливать ситуацию сверху, беря на себя роль богов? Уйдёте молча, оставив неразумное человечество на произвол судьбы? Ведь, что ни говори, человек по своей сути существо агрессивное, недальновидное и алчное.

— Согласна.

— Однажды кто-то случайно изобретёт порох. Потом кто-то откроет явление электричества, а дальше покатится лавиной. Прогресс остановить невозможно, можно только возглавить его и направлять в нужное русло.

— Кому нужное? Человечеству?

— Тому, кто может возглавить.

— А кто сможет?

— Тот, кто сможет. — со смешком ответила Вероника.

— Тирания?

— Да. Это неизбежно. А, следовательно, неизбежен и закономерный конец, когда сумма ошибок управления перевалит за некоторый критический рубеж. И это путь многих жертв, которые лучше просчитывать заранее. Человеческое стадо не в состоянии саморегулироваться — нужен координатор. И думаю, что у вас происходит то же самое, только сознаваться не хотите.

Брунгильда промолчала, а директриса продолжала охотно распространять:

— Скажите честно: вы верите в человеческое здравомыслие? Я говорю о человечестве в целом. Вы верите, что они способны выносить уроки из ошибок истории? Что они способны верно оценить и сами ошибки и сам путь, которым идут? Они способны на массовое самоограничение ради спасения себя как вида?

Валькирия подняла голову, посмотрела на директора странным взглядом и обронила:

— Нет.

Директриса не обратила внимания на потемневшие глаза собеседницы — она как раз приводила в порядок причёску, заново перекалывая шпильки и укладывая пышные волосы.

— Так, стало быть, уроки истории ничему не учат будущие поколения? — небрежно спросила она. — Так что же такое история, как не коллекция фактов? Я говорю вам это как историк.

— Разве вы не химик? — удивилась ведьма.

— Нет. Я историк. И потому знаю, что во все времена, в любом месте, в любых условиях человек есть то, что он есть — животное. А животным нужны пастухи, которые призваны и регулировать численность и определять род занятий.

— И к этим высшим существам вы причисляете себя? — догадалась ведьма. — Скажите, а почему у вас нет детей?

— Не хочу, чтобы после меня осталось что-то, о чём я могла бы сожалеть. — призналась Вероника. — Ведь я тоже понимаю, куда ведёт этот путь.