Джейн Уэлч - Властелин Некронда

– Но, пап, ведь городской голова велел всем здоровым парням записываться в медвежий патруль.

Кузнец кивнул.

– Оно так, но ежели тебя тут не будет, кто тебя туда возьмет? Твоя мама считает, ты еще не дорос до того, чтобы попасть на обед медведю. И я, для разнообразия, с ней разок соглашусь. Давай-ка, собирайся. – Кузнец протянул к Кеовульфу руку за деньгами. – Так я и кобылку назад получу, да и парнишку своего хоть на какое-то время уберегу.

Даже не глядя на монеты, он торопливо запихнул их в кошель у пояса, как будто иначе они могли растаять прямо на ладони, только зазевайся.

Через час Халь с Кеовульфом уже вернулись в гавань и посадили своих спутников на телегу. Кеовульф аккуратно укутал спящую Брид в свой медвежий плащ и уложил на плоское дно повозки. Как же хотелось Халю поцеловать ее невинное личико! Но он не мог пересилить себя. Не без труда юноша залез на козлы и уселся рядом с Кеовульфом и кузнецовым сынишкой, Мэттом. Лошадка тянула добросовестно, и скоро путники уже выехали из города и направились в глубь побережья по пыльной и абсолютно пустынной дороге.

– Война! – пояснил Мэтт.

Халь кивнул, поощряя Мэтта к дальнейшей болтовне.

– Мы долго пробыли в глуши и слышали только какие-то слухи.

– Торра-Альта пала. Папаня с самого начала говорил: баронству, где только овец и пасут, нипочем не удержать замок. И ведь прав оказался. Кеолотианскую армию они почти даже и не задержали.

– А торговые корабли Кеолотии в порту? – спросил Халь, не выдав ужас, в который привело его это известие. Мэтт покивал.

– Да-да, они привезли новые отряды. Высадились во всех трех портах вдоль побережья, а мы и поделать ничего не могли. Моего брата призвали в медвежий патруль, он там руку потерял. И вы тоже, да?

Халь покачал головой.

– Говорят, кеолотианцы завладели всей столицей и могли бы за неделю-другую всю Бельбидию завоевать, – продолжал болтать Мэтт, – но король Дагонет просто-напросто заставил короля Рэвика разоружить армию. Папаня говорит, король Дагонет все еще ждет, что король Рэвик вернет ему дочь.

Халь задумчиво кивнул. В телеге сильно трясло, как он ни ерзал по скамье, устроиться поудобнее не удавалось. Дорога шла прямиком через Фаронскую равнину, кругом, насколько хватало глаз, тянулись бескрайние поля. Там, где некогда золотилась на солнце пшеница, теперь качались под ветром зеленые лохматые сорняки.

Через три дня путешественники добрались до окраин Фароны, и Халь с ужасом обозрел лес шатров, что вырос вокруг столицы. Огромная армия обхватила город могучим арканом. На севере и западе повсюду трепетали над пестрым брезентом кеолотианские флаги, и даже в самой столице кеолотианский медведь плясал на штандарте под бельбидийским ветром. Вражеские солдаты охраняли все входы и выходы. Когда Кеовульф направил телегу к южным воротам, навстречу ему выскочили стражники.

– Друзья, – громко закричал Халь по-кеолотиански. – Я привез вести королю Дагонету.

Солдаты заколебались, но все ж пропустили и последовали за телегой, когда та вкатила в разбитые ворота. Город лежал в руинах: на улицах валялись обломки, шелудивые псы шныряли взад и вперед, а на каждом углу стояли кеолотианские солдаты. Фаронцы исподтишка выглядывали из окон, лица горожан потемнели от страха.

Кеовульф остановил телегу на широкой дворцовой площади, в центре которой раскинулся полосатый красно-белый шатер. Судя по тому, что перед выходом сновали туда-сюда, точно пчелки перед ульем, кеолотианцы, Халь решил: здесь он и найдет короля Дагонета.

Едва телега остановилась, над площадью нависла тишина. Потом, когда Халь взял Ренауда за руку и помог ему слезть, вокруг постепенно начал нарастать ропот. Фаронцы мгновенно узнали принца, а кеолотианцы поняли, отчего те так взволновались. Но через миг настал и их черед ахнуть от изумления. Кимбелин тряхнула головой и гордо выпрямилась, чтобы все могли ее видеть.

Халь ощутил, как сжимается все внутри от резкого выброса адреналина. Юноша сделал глубокий вдох.

– Я привез принцессу. Дочь короля Дагонета свободна! – вскричал он. – Друзья! Кеолотианцы! Отведите меня к вашему королю! Бельбидийцы! Позовите короля Рэвика! Халь из Торра-Альты вернулся! Я привез принцессу Кимбелин!

Площадь взорвалась звуками горнов. Во всех направлениях торопливо забегали люди. Халь стоял, выжидая, пока взволнованный гул не утих, а в южной арке, что вела к меньшей части дворца, не появился король Рэвик. Как раз в тот момент, как Кеовульф снимал принцессу Кимбелин с телеги, из высокого шатра выскочил король Дагонет.

Вокруг уже собралось тысячи две народа, бельбидийцы и кеолотианцы. Все потрясенно молчали. От облегчения у Халя едва не подкосились колени. Он вернулся, он снова дома, скоро всем бедам конец!

Он подал руку принцессе, но та презрительно оттолкнула его.

– Сама справлюсь! – отрезала она и медленно, как-то закоченело, направилась к отцу.

Поступь ее была исполнена достоинства, однако Дагонету подобной выдержки не хватило. Крупный и дородный, он неуклюже бросился к ней бегом.

– Кимбелин, это ты? Это и вправду ты? Не может быть! Дочурка! Любовь моя! – лепетал он по-кеолотиански.

Она улыбнулась ему почти покровительственно. От подобного самообладания Халя аж передернуло. Глянув на Рэвика, он взял Ренауда за руку и подвел его к своему государю.

– Рэвик, – процедил он, без особого соблюдения приличий, – я спас вашего брата и невесту из лап овиссийцев.

Рэвик безмолвно открывал и закрывал рот, тупо таращась на Ренауда.

– Брат, что это за безумие? Эта девушка и впрямь Кимбелин?

– Да, это Кимбелин. Ну конечно, Кимбелин, – отмахнулся Ренауд с таким видом, точно речь шла о совершеннейшем пустяке. – Ну не дивно ли цветут розы в эту пору? Ты их слегка запустил.

– Ренауд, да что ты такое несешь?

Рэвик ошарашенно глядел вслед брату. Было видно, как сильно бьется у короля сердце. Дыхание его участилось, стало резким.

– Я ошибался, – медленно произнес Халь. Ему было трудно говорить учтиво с этим человеком, который бросил в темницу его брата. – Крупно ошибался. За похищением Кимбелин стоял вовсе не Ренауд. Тот овиссиец, Тапвелл.

– Тапвелл! Сын Годафрида! – с запинкой выговорил Рэвик. – Но я же отдал Годафриду земли Бранвульфа.

– А сам Бранвульф? – спросил Халь. Он не мог думать ни о чем, кроме брата.

– Да-да, Бранвульф. Немедленно отправлюсь к нему, – рассеянно пообещал король, ища глазами Дагонета. Тот лихорадочно прижимал к сердцу Кимбелин.

Перехватив взгляд Рэвика, правитель Кеолотии зашагал к нему и заключил в объятия.

– Сын, моя дочь цела и невредима. Все прощено. Халь коротко улыбнулся, все еще не готовый праздновать, и вклинился между монархами.