Грегори Киз - Кровавый рыцарь

Четтер Уолкер действительно разгромил флот, если так можно назвать десяток кораблей. И пришли они из Инсгана, древнего королевства Железного моря. Но поэма была написана пятьсот лет спустя, после хаоса Колдовских войн, когда новым врагом Виргеньи стала Ханза.

Тиузан Хрэйв был родом из Ханзы, да и имя у него звучит весьма по-ханзейски. Вот почему барды – поклявшиеся, что они будут всегда хранить песни точно в том виде, в каком их услышали впервые, под страхом проклятия святой Розмари, – тем не менее поместили Уолкера в чужое столетие, где он сражался совсем с другим врагом при помощи оружия, которое еще не было изобретено. Устная традиция неизменно обещает придерживаться истины, но каждый раз поступает иначе. Так почему же ты считаешь, что ваши предки сохранили свои предания неискаженными?

– Потому, что я видела саму книгу, во всяком случае ту ее часть, где говорится о тебе, – упрямо сказала Землэ.

От изумления Стивен даже остановил своего калбока.

– Ты видела книгу? Но как тебе это удалось?

Женщина закрыла глаза и стиснула зубы.

– Я была любовницей Хесперо, – тихо ответила она.

Вечером Землэ показала Стивену вершину Ведьмина Рога. Он ожидал увидеть нечто вроде бычьего рога, уходящего в небо, окруженного грозовыми тучами, молниями и темными мечущимися силуэтами злых духов.

Однако хотя Ведьмин Рог и оказался немного выше окружающих пиков, с точки зрения Стивена он ничем не отличался от любой другой горы Бейргса.

– Мы окажемся у его подножия завтра к полудню, – сообщила Землэ.

Он кивнул, но ничего не ответил.

– Ты молчишь с самого утра, – сказала она. – Меня начинает это раздражать. Надеюсь, ты понимал, что был не первым моим любовником.

– Но Хесперо?! – не выдержал Стивен. – Мне кажется, ты могла бы упомянуть об этом до того, как я последовал за тобой в горы, до того, как доверился тебе.

– Но я ведь хотела, чтобы ты мне поверил, – заметила Землэ.

– Верно. И я верил. До сих пор – когда у меня не осталось выбора.

– Я этим не горжусь, Стивен, но святые ненавидят лжецов. Ты спросил, и я ответила. Гораздо важнее, чтобы ты верил в пророчество, чем хорошо обо мне думал.

– Сколько тебе было лет, когда это произошло? Десять?

– Нет, – терпеливо ответила она. – Мне было двадцать пять лет.

– Ты сказала, что он покинул этот город много лет назад, – мрачно проговорил Стивен. – Тебе не может быть много больше двадцати пяти.

– Льстец. Мне и есть двадцать пять, как и на прошлой неделе.

– Ты хочешь сказать?..

– Да, с тех пор, как он вернулся, – ответила Землэ.

– Святые, это же еще хуже!

Она бросила на него свирепый взгляд. Их разделяло около трех королевских ярдов.

– Твое счастье, что ты так далеко, а то я ударила бы тебя, – сообщила она. – Я сделала то, что была должна. Я не дура. Меня переполняли те же сомнения относительно пророчества, что и тебя. Теперь я знаю.

– И тебе понравилось? – спросил Стивен.

– Он был намного опытнее, чем ты, – резко ответила она.

– О, то есть никаких тафлейс анскрифтейс? – с иронией спросил он.

Лицо Землэ исказилось, и она собралась уже ответить, но вместо этого закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов. Закончив с этим, она стала выглядеть практически невозмутимой.

– Это моя вина, – ровным тоном сообщила она. – Я знала, что ты молод и неопытен. Мне бы следовало предвидеть, как это на тебя подействует.

– И как же?

– Превратить в ревнивого дурака. Ты ревнуешь к человеку, с которым я спала до того, как встретила тебя. Это вообще кажется тебе разумным?

– Но дело в том, что…

– Да? – переспросила Землэ с таким подчеркнутым терпением, что Стивен вдруг вновь почувствовал себя маленьким мальчиком.

– …он – зло, – неуверенно закончил Стивен.

– В самом деле? Не знаю. Конечно, он наш враг, поскольку желает заполучить то же, что и мы. Но я не предавала тебя; напротив, я предала его ради тебя. Так что перестань быть мальчишкой и попытайся для разнообразия побыть мужчиной. Для этого не нужен опыт – вполне достаточно мужества.

Этой ночью все было иначе. Стивен долго лежал без сна, мучительно ощущая дыхание Землэ и каждое ее движение. Иногда он проваливался в неглубокую дрему, но громкий вздох или поворот ее тела тут же будили Стивена.

«Она не спит. Она меня простила…»

Однако Стивен не был уверен, что нуждается в прощении. Она спала с прайфеком. Вне всякого сомнения, это грех, даже если Хесперо – оживший скаслой. И как раз перед…

Стивен вздохнул. Дело ведь совсем в другом, верно?

Прикосновение Хесперо, опередившего Стивена. Прикосновение мужчины, который знает, как доставить удовольствие женщине.

Так он и метался между раскаянием и гневом, пока камень не расползся под ним, словно паутина, и что-то не потянуло его вниз.

Кожа Стивена вдруг стала липкой и влажной, его плоть и кости наполнила боль, словно от лихорадки. Паника заставила его искать хоть какую-то опору, но вокруг была лишь пустота. Однако он не падал, а парил в окружении невидимых ужасов.

Он попытался закричать, но что-то набилось ему в рот.

Стивен уже был на грани безумия, когда утешающий голос начал нашептывать ему какие-то слова, неразборчивые, но вселяющие уверенность. Затем перед глазами возникла полоса света, и его сердце успокоилось.

Зрение прояснилось, и он увидел Ведьмин Рог, почти таким же, каким тот был в закатном свете, только снега на нем стало больше. Стивен, словно птица, планировал к нему над долиной, над поселениями, потом у него слегка закружилась голова, и он оказался над склонами горы, приближаясь вдоль извивающейся тропы к дому на дереве. Возникло бледное лицо с глазами цвета меди, лицо хадивара, и теперь он знал, что Землэ была права, это означало просто «сефри».

Вновь послышались слова, и Стивен по-прежнему не мог понять их, но тут он приземлился. Теперь он шел по северному склону горы, заросшему мхом, к двери, искусно спрятанной в камне, он шагнул в нее и оказался в реуне.

Постепенно приходило понимание. Радость наполнила его сердце…

Стивен проснулся, ощутив осторожное прикосновение к щеке. Землэ с тревогой смотрела на него, она была так близко, и так легко было бы коснуться ее губ…

Но, увидев, что Стивен проснулся, она выпрямилась, и обеспокоенность исчезла с ее лица.

– Дурной сон? – спросила она.

– Не совсем, – ответил он и пересказал свои видения. Землэ, казалось, совсем не удивилась.

– Сначала мы поедим, – решила она. – А потом двинемся дальше. Надеюсь, мы найдем этот твой мифический город.

Он улыбнулся и протер глаза, чувствуя себя гораздо более отдохнувшим, чем должен бы.