Воин-паразит: Стать человеком (СИ) - Костяной Богдан

— Аргх! — а тем временем отросток с челюстью сомкнулся на здоровой ноге мечника, силясь утянуть вниз.

— Fulgur! — произнёс Эспен, вонзив клинок между клыков. Безглазая голова-отросток взорвалась, облив паразита запёкшейся кровью, но тот, не останавливаясь, зацепился за другую каменную сосульку. Разорвав дистанцию с Забытым, Эспен вновь упал на землю, смягчив падение при помощи щупалец и попытался убежать, как что-то большое и толстое смяло его тело.

«У этого ублюдка есть хвост…» — только и успел подумать Эспен перед тем, как с ещё большей силой впечататься в стену. Но на этом страдания мечника не закончились. Оказавшись на земле, правую лопатку пронзила ужасающая боль: отвалившийся сталактит прибил её к полу.

«У меня не осталось целых конечностей!» — выругался воин.

— Не сказать, чтобы это была лучшая битва в моей жизни, но ты первый в этом «месте», кто заставил меня вспомнить вкус собственной крови, — похвалил Забытый.

Тень от гигантской клешни нависла над изломанным телом. Разлом Нилот застонал от удара, вызвавшего землетрясение. Гул разбудил весь лагерь, вынудив даже дневных сторожей напялить доспехи.

— Од-Ноланд, — вошёл в высеченную внутри стены пещеры комнатушку Витольд. Приставка «Од» в культуре гномов означала «старший» или «мудрейший», в зависимости от трактовки.

Коротышка с седыми, практически прозрачными волосами, что-то вырезавший на дощечке, медленно обернулся.

— Да?

— Мы сдали шпиона Доминос, как вы и приказали. Он убил троих сторожей и вместе с надзирателем свалился в Чёрный ход, — сообщил рыжий.

— Прекрасно. Нам даже не придётся подвергать себя опасности, — махнул рукой старик Ноланд.

— В-вождь м-мне кажется, что… этот шпион сейчас сражается с монстром глубин! Вы разве не слышите? — взволнованно ответил Витольд.

— Мерзавец, неужели он не мог просто умереть?! — нахмурился старик. — Мы двести лет ждали спасения. Двести! И уже даже подготовили собственный план, как вдруг вмешался посторонний, чрезвычайно живучих хрен!

— Что прикажете делать? — решил осведомиться Витольд, чувствуя не просто лёгкое дуновение, а самый, что ни наесть ураган перемен в бытии Оловянных Кирас.

— Мне сказали, с ним прибыло двое рабов, которых определили к остальным на поверхности. Я хочу, чтобы Жгин, как самый мелкий и тихий, вылез на улицу через тридцать седьмой ход и передал Дилану привести этих двоих ко мне. Их роль в нашем плане будет зависеть исключительно от исхода боя, — сориентировался Ноланд и встал из-за стола. — И передай всем, до кого дотянешься, чтобы собрались в тайном кармане. Те четверо ведь были единственными, кого ты привёл по моей указке? — уточнил старик.

— Так и есть, сейчас здесь никого кроме нас, шпиона и Забытого чудовища.

Глава 40. Свободный рассвет

На рассвете, сразу после утренней молитвы, сопровождающейся рассечением кожи спины до костей, Рене выдвинулась вместе с небольшим отрядом в окрестные земли. Сразу за Чумным лесом возвышалась крепость Доменгон.

Найти места для пополнения молодняка лучше, чем пограничная зона двух воюющих Империй было невозможно. Под видом солдат Ультрас они жгли и грабили деревни Доминос, а затем представлялись вторыми и разоряли селения первых. Работа, с которой Магистр гарантированно могла справиться.

Да, заниматься грабежом, когда ты один из сильнейших адептов в своём регионе работёнка не самая достойная, но так Рене отдыхала от общества ядовитых змей, что развелись внутри Цитадели.

«Разве мы не должны быть братьями и сёстрами? — задумалась Песнь Бездны, обрушивая очередную избу при помощи техники. Закричали сгорающие заживо люди, невольно, но эта агония нашла отклик в чёрством сердце. — Почему же тогда они так гонятся за высшим чином, словно глупые, не сведущие о высшем благе крестьяне?»

— Отдайте моего ребёнка! Нет! — взвыла умирающая от горя мать, пытаясь вырвать сына лет шести из рук нелюдя с головой акулы-молота.

Не разжимая хватки, тот поставил ребёнка на землю и одной рукой изъял меч из ножен. До ушей проезжающей мимо Рене донёсся скользящий звук пронзающего плоть лезвия. Женщина с отверстием между грудей рухнула на покрытую сажей и пеплом землю, что-то хрипя.

— А ты… — её слова были обращены к Рене. — Ты ведь женщина… Разве тебя это… Ах!

«За шестьдесят два года я так и не завела своих детей. Моей мечтой было выносить полубога в собственном чреве, но более я недостойна своего Господина. Как недостойна и просто иметь детей. За чтобы я не взялась, у меня ничего не вышло в этой жизни».

Невольно в голове всплыли разговоры двух других Магистров. Рене крепче сжала пальцы на поводьях.

«Патриарх учил, что этот мир, со всеми его материальными ценностями должен исчезнуть. Так почему же остальные так на них зациклены? Хах! Ну, конечно… Ведь я единственная, кто, наверно, до самого конца не хотела признавать обман. Нет, я хотела быть обманутой, чтобы хоть как-то оправдать происходящее. Я ненавижу тебя, Эспен! Ты заставил меня почувствовать полной лохушкой! Но… Как же я тебе завидую, сраный ты червяк».

Перебив всё взрослое население и оставив лишь угольные ямы на месте изб, культисты вернулись в Цитадель. «Смертные» служители увели молодняк в катакомбы, на ходу затирая о том, какая великая честь выпала им.

— Явилась не запылилась… — фыркнул Сорос, Чёрный Язык.

— Главное — ходит с кислой миной, бесит! — добавил Геррот, Посох Смерти. — Как будто это мы все виноваты в её провале.

— Сколько раз предлагали помощь — нет, чёрт побери, «я сама справлюсь!» — криво спародировал голос Рене лысый культист.

Спустившись с коня, Песнь Бездны вошла внутрь замка. Новых указаний от Патриарха не поступало, слуги ни о чём интересном не докладывали и она решила навестить своего пленника в катакомбах.

Спускаясь всё ниже, она замерла у двери, где вёл проповедь старший служитель. Через решётку, Рене увидела ту малышку с чёрными волосами и зелёными, наивными глазками. Девочка сидела спокойно и как-будто бы не осознавала, где находится. Остальные дети или сдерживали слёзы или тихо скулили, пока один мальчик, в конце-концов, не разрыдался.

Служитель остановил лекцию и взял парнишку за шкирку, привязал ремнями к скамейке и до крови высек по оголённому заду.

— Только через муки тела мы можем сделать наш разум свободным! — подвёл итог наказания старик, пока ребёнок без сознания лежал на лавке, истекая кровью. — Наш Господин — добрый Бог Аммаст желает каждому обрести умиротворение в мире грёз, а для этого нужно отказаться, от всего материального. Но просто сказать «нет» роскоши и не выйдет. Всё, что было вам дорого, будь то любимая игрушка, наряд или дом — нужно сжечь!

— Дяденька, а маму и папу тоже нужно сжечь? — робко спросила девочка.

— В первую очередь! Семья, дом, питомцы — всё это держит разум в ежовых рукавицах!

— Выходит, мне лучше не видеть маму и папу, чтобы их не сожгли? — задала другой вопрос малышка.

— Выходит, что да… Погоди. Ты сказала, что твои мама и папа живы? — убийственный холод в голосе старика пробирал до дрожжи. — Ну-ка поподробней…

Скрипнула дверь. Рене вошла в аудиторию. Слуга, добела сжавший кулак с хлыстом рухнул на колени и громко приложился лбом о пол.

— Госпожа, Рене, Песнь Бездны! Чем я удостоился Вашего визита? — не поднимая глаз спросил холуй.

— Просто зашла посмотреть, как проходит процесс обучения, — произнесла Магистр. — Хотела также предупредить, что с новичками следует не перебарщивать. У нас немаленькие потери в последнее время и Его Святейшество настаивает на том, чтобы все без исключения ученики доживали до «выпуска».

— Слушаюсь и повинуюсь, госпожа! — ответил старик. — Постараюсь впредь доносить псалмы в более мягкой форме для подопечных.

— Вот и замечательно, что мы друг друга поняли, — в последний раз окинув макушку слуги — на которую так и хотелось наступить ботинком и размазать по полу, — презрительным взглядом, Песнь Бездны вышла в коридор, встретившись по дороге глазами с черноволосой малышкой.