Цветы в Пустоте (СИ) - Сергеева Александра Александровна

　　 Сильвенио смотрел на его руку, на первую рану, которую он нанёс другому человеку, и демоны внутри него, почуяв кровь, уже неистово рвались наружу. Спасительный кокон равнодушной Пустоты, прятавший демонов под собой, сжимался и лопался, открывая жуткие гнойные язвы.

　　 — Это ты виноват, — сказал он вдруг, неожиданно даже для самого себя. — Это всё ты виноват…

　　 Аргза нахмурился.

　　 — Что?

　　 Найденный ответ показался Сильвенио таким простым! Да-да, это бы всё объясняло, всё-всё, разве это не чудесно? Он должен был найти рациональное объяснение — и он его нашёл. Он ощутил прилив какой-то безумной радости, попахивающей истерикой.

　　 — Это ты виноват! — повторил он громче, делая шаг вперёд. — Ты! Это всё ты, Аргза Грэн! Это ты меня похитил. Это из-за тебя я стал рабом. Из-за тебя был разлучён с родной планетой. Из-за тебя не смог следовать своему призванию. Ты сделал меня таким! Ты!

　　 С каждым шагом, с каждым словом уверенность его в собственной правоте возрастала. Демоны внутри него заливались счастливым воем, барьеры рушились, границы стирались — зато мир обретал недостающую ему целостность. Он наконец нашёл того, кто виновен во всём, что с ним стало! Ну разве не чудесно? Это означало, что Судьба, которую он так часто корил, вовсе не виновата. Никто не виноват. Кроме Аргзы Грэна. Этот… этот варвар был воплощением Вселенской несправедливости! Он был ключевым фактором всех его бед! Да что — его, этот пират был ключевым фактором всех бед человечества! Всего мира! Да, точно, это же всё он, этот человек, Зло во плоти, правая рука самого Дьявола, он был послан в этот мир только для того, чтобы превратить его в полнейший хаос, чтобы сеять разрушения и смерть, чтобы заставить его, Сильвенио, свернуть с истинного пути!

　　 — Это всё ты! Только ты, только ты, Аргза Грэн! Это всё из-за тебя!

　　 Он повторял это, как заведённый, он задыхался от накатившего вдруг гнева — гнева, захватившего его целиком и полностью. Как же долго он копил в себе этот гнев! Как мучительно долго не позволял себе этой опьяняющей свободы чувств! Как слеп и глух он был всё это время, подумать только!

　　 — Лиам… — пират поднялся из кресла, но взгляд у него был скорее встревоженный, чем сердитый. — Тебе лучше успокоиться сейчас же.

　　 Да какая разница, что этот ужасный человек там говорит! У Сильвенио полыхнула перед глазами алая пелена. В одно мгновение всё стало так прекрасно, так просто и легко: он знал, кто был всему причиной, и этого… эту личность следовало устранить. Да, устранить! Зачем бы Вселенной существование этой личности? Ведь она нарушает баланс. Гармонию. Аргза Грэн мешал всему доброму в этом мире, мешал больше, чем кто-либо. Сильвенио плавился в раскалённом пламени собственной ярости. У него отняли всё — всё! Абсолютно всё! Почему бы кому-то не заплатить за это? Демоны прогрызали себе ходы прямо сквозь его душу, терзали его сознание огненными когтями, даруя взамен такое приятное ощущение вседозволенности.

　　 — Лиам. Послушай меня.

　　 Он не хотел слушать. У него в кои-то веки было всё так просто, зачем опять усложнять? Всё гениальное — просто. Всё простое — гениально.

　　 — Это из-за тебя!!! Ты должен умереть! Почему бы тебе просто не умереть? Ты не заслуживаешь жизни! А я — заслуживал, но ты отнял у меня и это право! Ты отнял у меня… так много! Почему бы тебе просто не умереть теперь?!

　　 Он бросился на него, неумело, но яростно забил по нему кулаками — что, естественно, урона никакого не нанесло бы при всём желании. Он мог бы убить его одной лишь силой мысли, однако для этого надо было сосредоточиться, призвать свою истинную силу — а у него было так мало времени в запасе! Ведь враг стоял прямо перед ним, тот, кто виновен во всём, и он не мог больше тратить ни секунды на хождения вокруг да около, иначе эта адская тварь успеет разрушить ещё чью-нибудь жизнь!

　　 — Лиам. Прекрати. Или мне придётся принять меры.

　　 Почему бы всем Высшим Силам Вселенной не помочь ему просто убить этого человека? Сильвенио вкладывался в эти тщетные удары весь без остатка.

　　 — Лиам. Я предупреждаю в последний раз, — Аргза перехватил его правую руку за тонкое запястье, накрыв и половину ладони.

　　 Только теперь Сильвенио заметил, с каким беспокойством варвар на него смотрит, и благодаря этому демоны милостиво разрешили взять ему передышку. И только сейчас он обнаружил, как сильно его трясёт, словно в припадке. Да это и был самый настоящий припадок, если уж начистоту, но ведь… что он ещё мог сделать? Теперь-то? К тому же — к тому же Аргза держал его той самой рукой, которую Сильвенио ранил. Огненные твари взбесились с новой силой, красная дымка вновь укрыла его несчастный разум. Он заколотил свободной рукой по животу варвара.

　　 — Умри!!! Просто умри!!! Тебя не должно существовать! Я ненавижу тебя! Умри, умри, умри!!!

　　 Лицо Аргзы словно бы окаменело, глаза сделались совсем страшными из-за какого-то особого жестокого блеска, проявлявшегося у Аргзы в такие моменты. Чёрные зеркала, вспомнила какая-то часть сознания Сильвенио, продолжавшая зачем-то фиксировать происходящее. Чёрные бездушные зеркала, чёрные дыры, чёрные провалы во Тьму.

　　 — Я предупреждал, — заключил Аргза совершенно спокойно.

　　 Сначала был звук, и звуком этим был ужасающе громкий хруст костей.

　　 А потом, слегка запоздав, пришла и Боль.

　　 Потом снова был звук: Сильвенио закричал, но ещё как-то слабо, словно бы не веря.

　　 Боль никуда не делась. Он поражённо посмотрел на Аргзу, как будто пытаясь спросить, почему же Боль не уходит, почему не приходит ей на смену либо забвение, либо привычная анестезия. Аргза молча вернул ему взгляд и всё с тем же непроницаемым лицом сжал его руку сильнее. Хрупкие косточки в железной лапище варвара крошились, как сухие ветки, и при этом тот даже не напрягался.

　　 Контроль включился так же запоздало, как и Боль.

　　 И выключился.

　　 Включился.

　　 Выключился.

　　 Включился.

　　 Выключился. Может быть, мешал гнев? Надо сконцентрироваться, убрать лишние эмоции, надо…

　　 Контроль больше не включался.

　　 Тогда случился ещё один звук. Сильвенио закричал снова — тонко, пронзительно, поначалу тихо, а затем всё набирая по возрастающей обороты. Секунда, две, пять, десять — крик всё продолжался и продолжался, разносясь звонкой трелью по всему кораблю, просачиваясь во все отсеки и щели, ввинчиваясь в уши, простреливая сердце. Аргза, которому довольно быстро надоело это терпеть, потащил его за сломанную руку прочь из кабины, а Сильвенио всё кричал и кричал. Когда у него перехватило дыхание, он начал кричать снова. И снова. И снова, и снова. И снова — он кричал до тех пор, пока Аргза не зашвырнул его в самую дальнюю, самую тёмную пустую кладовую. Только тогда крик прекратился, а Аргза закрыл дверь кладовой на замок и ушёл.

　　…Узкая полоска света выхватила из темноты осунувшееся лицо с запёкшимися губами и блёклыми, пустыми глазами. Лиам лежал на боку, лицом к двери, и просто смотрел на свет, не щурясь. Убедившись, что он адекватен, Аргза открыл дверь шире и вошёл внутрь.

　　 — Успокоился?

　　 Прошло уже два дня с тех пор, как он бросил эрландеранца в эту кладовку, и сейчас, как он и надеялся, Лиам пока больше не выказывал никаких признаков недавнего срыва. При его приближении он приподнялся, опираясь на левую руку — правая покоилась возле его лица, согнутая в локте, и, похоже, Лиам старался ей лишний раз не шевелить, хотя в глазах его уже явственно читалось, что Контроль в итоге всё же подействовал.

　　 — Да, сир. Прошу простить меня за моё неподобающее поведение, больше такого не повторится, — отозвался Лиам чуть слышно из-за сорванного голоса.

　　 Это был тот самый тон, который Аргзе так сильно не нравился. Тем не менее, этот тон был лучше тона двухдневной давности, когда с Лиамом творилось что-то, описанию не поддающееся.

　　 — Идём. По пути заглянешь к врачу, я всё-таки нанял нового. Потом придёшь в кабину.