Маргарет Уэйс - Драконы Пропавшей Звезды

Гилтас плохо понимал родной язык жены, к тому же эти двое говорили почти шепотом, и гонец то и дело вздыхал в изнеможении. Гилтас почувствовал, что у него ослабли ноги. По тону прибывшего он понял, что тот принес недобрые вести.

И вдруг Гилтас увидел то, чего никогда не видел прежде. Его жена опустилась на колени и склонила голову к земле. Траурным покрывалом закрыли ее лицо упавшие волосы. Она поднесла руки к глазам, и Гилтас услышал звуки рыданий.

Он пошатнулся и шагнул, чуть не потеряв равновесия, однако сумел удержаться. Услышав, что он приближается, Львица попыталась взять себя в руки и, с трудом поднявшись, поспешила Гилтасу навстречу. Она сжала его руки в своих. Ее ладони были холодны как лед, и Гилтаса пронзила дрожь.

— Что произошло? — Он сам не узнал своего голоса. — Ответь мне! Моя мать...

— Твоя матушка мертва, — тихо произнесла Львица, задыхаясь от слез.

Гилтас собрал всю свою волю в кулак. Личное горе нельзя обнаруживать перед посторонними. Он король эльфов. И должен думать о них.

— Что с драконицей? — хрипло спросил он. — Берилл жива?

— Нет, Берилл погибла. Но это не все, — добавила Львица, увидев, что у Гилтаса вырвался вздох облегчения. — Тот толчок, что мы слышали... — С минуту она не могла продолжать. Затем облизнула внезапно пересохшие губы и снова заговорила: — Произошло что-то странное. Твоя матушка оказалась на балконе одна и в одиночку сражалась с Берилл. Никто не знает, почему с ней не было Медана. Драконица налетела на Башню, и... Лорана приняла бой.

Гилтас опустил голову, не в силах больше сдерживать слезы.

— Она ударила Берилл Копьем Дракона, но удар получился не смертельным. Разъяренная драконица обрушилась на Башню... Башня рухнула, и твоя матушка погибла. — Львица помолчала, потом неуверенно продолжила, сама не понимая хорошенько смысла произносимых слов. — План, разработанный нами, удался. Эльфы стащили драконицу на землю. Удар, который нанесла Лорана, обезвредил Берилл, и ей не удалось отравить несчастных. Поверженная драконица притворилась умирающей, а потом хотела броситься на эльфов и растерзать их. Но тут внезапно земля под ней провалилась. Туннели, выкопанные гномами, обрушились. — По щекам Львицы текли слезы, которых она не замечала. — Земля над ними не выдержала тяжести драконицы, и та рухнула в образовавшуюся пропасть... Город обрушился на нее сверху.

Планкет не смог сдержать крика. Эльфы оцепенели от ужаса.

Гилтас не издал ни единого звука.

— Скажи ему сам, — приказала Львица гонцу, захлебываясь от рыданий. — Я не могу...

Гонец низко склонился перед королем. Лицо его было смертельно бледным, глаза неестественно расширенными.

— Ваше Величество, — обратился гонец к королю на языке квалинестийских эльфов. — Печальная обязанность вынуждает меня сообщить вам о том, что города Квалиноста больше нет. В нем не уцелело ни единого дома.

— Живые остались? — спросил Гилтас.

— Живых не могло остаться, Ваше Величество, — был ответ. — На месте города образовалось огромное озеро. Озеро смерти.

Гилтас протянул руки к жене. Она крепко прижала его к своей груди, бормоча слова утешения, те слова, которые утешить не могут. Планкет, не таясь, рыдал, рыдали эльфы, кое-кто бормотал молитвы, призывая милость к душам умерших. Пораженный услышанным, не в силах охватить разумом масштаб несчастья, Гилтас крепко сжал плечи Львицы и молча уставился в темноту. Где-то далеко в этой темноте плескались волны озера смерти.

34. Незримое присутствие

Синий дракон кружил над верхушками деревьев, подыскивая место для посадки. Кипарисы росли столь плотно, стволы их стояли так близко друг к другу, что Рейзор предложил взять немного к востоку и совершить посадку на лугу близ пологого холма Но Золотая Луна не согласилась. Она чувствовала, что ее долгий жизненный путь близится к концу. Ее силы иссякали с каждой секундой. С каждым ударом сердце билось все медленнее. Необходимо было беречь отпущенные ей драгоценные минуты. Со спины дракона ей видна была бледная река душ мертвецов, которая текла внизу, и Золотой Луне казалось, что в воздухе ее поддерживают не взмахи крыльев дракона, а это траурное течение.

— Туда! — сказала она, указывая рукой на смутно белевшее впереди пятно.

Это был небольшой участок обнаженной горной породы, в лунном свете отливавший меловой белизной, резко выделяясь на фоне темных кипарисовых стволов. Очертания пятна были странными. При взгляде сверху утес напоминал вытянутую ладонь, будто берущую что-то. Рейзор после недолгого раздумья счел возможным там приземлиться. А уж как они спустятся с крутых склонов, его не интересовало.

Но Золотую Луну не заботили такие мелочи. Ей нужно только вступить в эту реку, и та сама доставит ее куда нужно.

Рейзор описал над утесом небольшой круг и осторожно приземлился на вытянутой меловой ладони. Золотая Луна первой легко спрыгнула на землю, ее тело жаждало движения.

Затем она помогла Конундруму соскользнуть со спины дракона, который поглядывал на гнома с явной злобой. Конундрум имел неосторожность во время путешествия громко обсуждать неэффективность использования драконов для полетов в силу их весьма неудачного телосложения. Исключительно пар и сталь, заявил во всеуслышание гном. Машины. Будущее за машинами. Рейзор тогда чуть дернул крылом, едва не сбросив Конундрума вниз, однако гном, погруженный в сладкие мечты о гидравлике, ничего не заметил.

Опустив гнома на землю, Золотая Луна недоумевающе посмотрела на Тассельхофа, который продолжал сидеть, удобно прислонясь к лопатке дракона, и не собирался никуда идти.

— Вот ты и добралась до места, Золотая Луна, — сказал кендер и помахал ручкой. — Надеюсь, ты легко отыщешь то, что искала... Ну, полетели, дракон. Нам пора в путь. Не будем терять времени. Нас ждут красивые города, ласковые девушки и богатая добыча. До свидания, Золотая Луна! До свидания, Конунд...

Оскалив зубы, Рейзор выгнул аркой шею и тряхнул гребнем. Прощальные слова Тассельхофа так и не прозвучали, поскольку он покатился со своего уютного местечка вверх тормашками.

— Я достаточно долго терпел этих маленьких тварей! — прорычал Рейзор. Он перевел взгляд на Золотую Луну, и его глаза сверкнули гневом. — Вы не та, за кого выдавали себя перед рыцарем Герардом, я это понял. Вы не жрица Тьмы!

— Это правда. Но я благодарна вам за то, что вы привезли меня в Найтлунд, — отозвалась женщина рассеянно. Она не страшилась гнева дракона. Ее защищала невидимая рука, которая была крепче даже той меловой руки, на которую они только что приземлились. Никто из смертных не мог причинить ей вреда.