Наталья Якобсон - Империя дракона

-- Зачем? - только и спросил я перед уходом.

-- А это уже не ваше дело, - обиженно буркнул Камиль, раскладывая свои кисти и баночки. - Можете, хоть спалить меня вместе с этим замком, но я вам ничего больше не скажу.

-- Будь уверен, когда-нибудь спалю, - без особого энтузиазма пообещал я, просто, чтобы попугать обозлившегося Камиля. Я был сильно заинтриговал его совершенным произведением. В каждом ровно положенном мазке буквально ощущалась чуть ли не любовь художника к тому, что он изображает. А изобразил он нечто темное и страшное, с проблеском таинственной красоты, но поразило меня даже не это. Наконец-то я сам увидел то, что на протяжение многих лет видели другие за моей спиной. Теперь это мрачное, злое, словно сотканное из черного тумана существо предстало и моему взору. В самую последнюю очередь он предстал моим глазам, но не в зеркале, как утверждала Одиль, а на холсте живописца. И имя этому темному злу дракон. Тот дракон, который теперь стал частью меня.

И проходя мимо статуи Ланон Ши, я почувствовал ее сожаление.

ПРОТИВОСТОЯНИЕ

Неприятно было даже прикасаться к свиткам, хранящимся в склепе. Зачем стараться расшифровать их, если, несмотря на усилия, почти все остается непонятным. Дразня своей близостью, запретные знание уплывали из рук. Каждый раз я все надежнее запирал склеп, особенно после того, как вблизи участка окруженного плотным кольцом тумана заметил даму в парчовом наряде, поразительно похожую на Пантею.

Она скользила по кромке, объятых туманом земель, но на запретную территорию ступить не могла. Хотя бы в своем незатейливом колдовстве, силой я превосходил княжну и ее приспешниц.

Отношение ко мне простых людей почти не изменилось. Я оставался для них всего лишь незнакомым вельможей. Кто-то кланялся мне, кто-то проходил мимо, лишь некоторые шарахались в сторону, чувствовали, что внутри меня засел зверь. И Одиль всеми способами пыталась разбудить этого зверя. Приказывала подавать за ужином сырое мясо, изредка предлагала мне кубок с напитком, цветом сильно напоминающим кровь, или просто посылала воспоминание об огне и блеске полярных звезд.

На выдумки ее хитрость была неистощима, а за лукавым взглядом крылось нервное ожидание триумфа. Внутри княжны, как будто прятался, коварный дух, которому обо всем известно.

Я ждал, что со дня на день Кристиан постучится в ворота замка, чтобы вызвать на поединок и меня, и князя, и даже Камиля, если тот снизойдет до таких мелочных игр. Если рано или поздно дверное кольцо зазвенит от прикосновения этого безрассудного, смертного мальчишки, то придется преподать ему урок фехтования. Однако, если он застанет меня в дурном расположение духа, то ему не миновать смерти. В таком случае его конец будет менее благородным, чем от удара шпаги, потому, что он сам станет не равноправным соперником, а всего лишь жертвой.

Но дни проходили, а Кристиан все не являлся. Иногда я ощущал на нехоженых тропках близ долины запах чужака, различал в примятой траве следы от подошв и шпор. Появись на свете истинный драконоборец, он бы не стал играть в прятки, а напрямую изъявил свое желание ринуться в бой. Значит Кристиан не тот, с кем стоит считаться. Нельзя уважать противника, который ни разу не продемонстрировал своей силы. Я уже решил было, что никогда не разыщу врага по силам равного мне.

Когда-то князь обладал могуществом, но он утратил прежнюю власть. Воспоминание об эпохе его расцвета сохранилось лишь в каких-нибудь запыленных хрониках. Он все еще мечтал восстановить свое былое величие, но, увы, мог отдавать приказы, лишь имея возле себя более сильного и непобедимого чародея - наследника.

Теперь я понимал, почему на эту роль он выбрал именно меня, а не кого-то другого, например того же Винсента. Зло, скрытое во мне не имело никакого отношения к изучению древних книг, рано или поздно оно бы все равно вырвалось на волю, независимо от воли колдуна. Ротберт искал именно того, за кем бесшумной тенью движется черный спутник. Это можно было понять, лишь взглянув на картину Камиля. Князь всего лишь взял под свой контроль медленное пробуждение демона. Ни Клод, ни Флориан ему не подходили, они были простыми людьми, а я, их младший брат, вместо королевства получил то страшное наследие, которое никак не могло достаться от отца. Он ведь тоже был смертен. Может виной всему покойная королева, а может просто злополучное расположение звезд. Моя судьба с самого начала была предрешена. Почему, я мог бы выяснить с течением времени. На изучение свитков могли уйти годы, но то ли благодаря щедрому подарку князя, то ли благодаря самой судьбе в моем распоряжении были не просто годы, а многие и многие столетия.

На протяжение нескольких дней в княжеском замке царило удивительное безмолвие. Не было ни гостей, ни музыки. Пряхи оставили свою работу, а на стенах то здесь, то там вместо снятых гобеленов серебрилась липкая паутина или белели пятна от осыпавшейся штукатурки. Вернувшись после небольшой прогулки, я нашел крепость, огромную, но оставленную всеми. Ротберт, наверняка заперся в своей башне, под самым куполом неба, и не интересовался тем, что происходит внизу. Ворота оставались незапертыми, все коридоры и крытые переходы пустыми. Даже Камиль куда-то отлучился. Вид темной громады замка на фоне грозового неба отталкивал своей мрачностью и завораживал. Внутри было так же холодно, как снаружи. Кто-то распахнул все окна, и косые струи дождя врывались в помещение, ветер тушил масляные лампы. Только в большом зале, где так любила проводить время Одиль, стойко полыхал огонек в камине. Окна находились слишком далеко от него и дождевые капли сюда не долетали.

В самом отдаленном углу что-то тускло мерцало. Я готов был поклясться, что вижу там темный силуэт. Я шагнул туда, и незнакомец двинулся мне навстречу, точь-в-точь повторяя все мои жесты. Так механически и горделиво может копировать движения человека только его призрачный двойник. Так и есть, передо мной было всего лишь отражение. Проклятое зеркало княжны в полутьме играло дурацкие шутки, создавало злые иллюзии. Приблизившись вплотную вместо черного пятна я смог увидеть собственное лицо, гладкое и бледное, будто высеченное скульптором изо льда.

Одиль сказала, что если я хочу, узнать, кто следующая жертва, то должен всего на всего заглянуть в зеркало. Что она имела в виду? Зачем оставила ворота замка распахнутыми настежь? Зачем в такое ненастье распахнула все окна, впуская в теплые залы ливень и колкий град? Ветер швырнул мне в лицо какие-то промокшие бумаги. Исписанные ровным бисерным почерком листы веером рассыпались по полу. Местами чернила были размыты дождем, но я все равно узнал свои стихи, стансы и сонаты. Я писал их в часы досуга и никому бы не позволил так небрежно обращаться со своими произведениями.