Павел Корнев - Лёд

Открыв скрипящие дверцы, с надеждой заглянул в шкаф. На полках валялись мои вещи. Надо же, не позарились. Оставив мелочёвку на потом, я натянул трико, тёплые штаны и носки. Футболку и фланелевую рубашку пришлось выкинуть в мусорное ведро – на них засохла настоящая корка крови, – потом подумал, вытащил их из ведра и засунул под матрац. Не дело, конечно, свои вещи с кровавыми пятнами оставлять, но если кто-то так уж нуждался в моих волосах, обрезках ногтей, слюне или крови, времени заполучить их у него было предостаточно. Кофта почти не заляпана, её натянул прямо на голое тело. Что ещё? Ушанка, метательный нож и ремень. А в пластиковом пакете что? Пробитая фляжка, командировочные документы, цепочка, крестик, кольцо с «Дыханием севера». Ого – «Чешуя дракона» на месте! Что-то про неё говорили – а, потом припомню. Мерзко поблёскивал закатившийся в угол пакета оберег с пауком. Брать не буду, пусть здесь валяется.

Я шагнул к соседнему шкафу, открыл растрескавшуюся дверцу, снял с крючка фуфайку – столько дыр, что уже и не фуфайка, а самый настоящий дуршлаг – и похлопал по карманам. «Макаров»? Вот так подарок. Кроме заряженного пистолета в кармане валялись вытащенные из распоротого потайного кармана деньги. Ты смотри, не спёрли! Вот это дисциплина! Неужели люди Царько так боятся своего начальника? Четыре с копейками тысячи рублей, одна золотая пятирублёвка и четыре новеньких серебряных рубля многих могли бы ввести в искушение. И серебряная фляжка весит немало. Да, кстати, сколько серебра в монетах? 7,78 грамма. Неплохо. Рубли отчеканены в технике «пруф», но, давно вытащенные из коробочек, они утратили свой блеск и были заляпаны отпечатками пальцев. Это ничего, мне не коллекцию собирать.

Пистолет я убрал в правый карман, нож – в пришитые на штанину петли, зашнуровал ботинки и, непонятно зачем прихватив паучий оберег, уверенно вышел из палаты. Никого. Ну и темень здесь! Хоть бы пару лампочек вкрутили. И куда теперь? Здание клиники имело форму буквы «П», моя палата находилась примерно посередине одного из боковых крыльев. Бывать здесь раньше доводилось нечасто, а поэтому, решив лишний раз не плутать по тёмным коридорам, я двинулся по более-менее знакомому маршруту. Если не ошибаюсь, за этой дверью небольшой холл с выходом на лестницу. Так и оказалось. Но лучше бы мне ошибиться.

– Куда собрался? – Резко крутнувшись на месте, Катя развернулась ко мне от высокого – от пола до потолка – окна. Благодаря застеклённым оконным проёмам, почти полностью занимавшим две стены, угловая комната была хорошо освещена. От контраста с тёмным коридором заслезились глаза.

– Дела, дела, – пробормотал я и бочком двинулся к выходу. Желание выяснять отношения пропало без следа. Возникшее чувство тревоги и усилившееся дурное предчувствие гнало меня прочь.

– Дела? Ты понимаешь, чем рискуешь? Тебя же не пролечили до конца! – Девушка двигалась незаметно, но путь к лестнице оказался перегорожен.

– Всё я понимаю, – разозлился я и пошёл прямо на неё. – Только откуда такая забота о моём здоровье?

– Ты что несёшь, Скользкий? – приподняв брови, ледяным тоном поинтересовалась Катя.

– Вот что. – Когда-то такого тона с лихвой хватало, чтобы у меня напрочь пропадало желание задавать вопросы, но сейчас я лишь ещё больше завёлся и вытянул вперёд руку с зажатым меж пальцев оберегом.

– Это было для твоёго же блага. – Делать вид, что не понимает, о чём речь, валькирия не стала и, пожав плечами, отступила на шаг к окну.

– Да что ты говоришь?! – В глазах потемнело, на пальцах вспухли волдыри ожогов, и оберег расплавленной серебряной капелькой упал на пол. Дорога к лестнице теперь была свободна, но меня уже понесло.

– Да послушай! Это был единственный шанс оставить тебя в живых! – с надрывом крикнула мне в лицо Катя. – Иначе тебя живым из Форта не выпустили бы!

– А просто предупредить нельзя было? – Я ухватил отступающую от меня девушку за плечи и пристально посмотрел в глаза. Жутко хотелось ей поверить, но позволить это себе я не мог. – Я ведь тебе доверял...

– Не могла я ничего сказать. Ты бы не поверил, да и не изменило бы это ничего – слишком ставки высокие. – Катя отшатнулась от меня, но вырваться не смогла. На лестнице застучали чьи-то шаги, распахнулась дверь, и в холл ввалились несколько человек. Катя моментально вновь обрела уверенность в себе. – И сейчас не поздно всё исправить. Вернись в свою палату, мы оплатим ещё один день лечения, а завтра можешь быть свободен.

Завтра. Заманчивое слово. Завтра всё будет хорошо. Завтра всё будет. Завтра будет. Завтра. А сегодня потерпи или расслабься и получай удовольствие. Стиснув зубы, я лихорадочно искал выход. Скосив глаза, мне удалось разглядеть вошедших в холл валькирий. У двух в руках автоматы – на своей территории Лига плевать хотела на запрет огнестрельного оружия, – у третьей арбалет. К лестнице не пробиться. Что же делать?

– Здешний главврач потрясающий специалист, если кто-то и может излечить тебя от стылой лихоманки, так это он, – завела старую шарманку Катя.

Девушки остановились у двери и в разговор не лезли.

– Где твои крылья?.. – наконец приняв решение, усмехнулся я. Насчёт некоторых людей мы уверены, будто знаем их лучше, чем самих себя. Опасное заблуждение. Моя бывшая подружка очень хорошо меня успела изучить, но людям свойственно меняться. Причём совсем не в лучшую сторону. И меня к исключениям отнести было никак нельзя. Блин, да кто бы мог подумать, что я до такого докачусь? Гадко на душе, но выхода нет...

– Что?! – приоткрыла рот от изумления Катя. К такой моей реакции она явно оказалась не готова.

Воспользовавшись мигом растерянности, я обхватил её и рванулся к окну. Она успела только взвизгнуть, и мы вышибли оконное стекло. Вниз полетели осколки стекла, вслед за ними вывалились мы. Я приземлился сверху. Клацнули зубы, рот наполнился кровью. Падение со второго этажа смягчил сугроб на газоне, но все же удар оказался слишком жёстким. «Как бы Катя ничего себе не сломала», – мелькнула и тут же без следа сгинула подленькая мыслишка. Не сломала... Ага, и из окна она сама по себе выпала. Сама виновата, в общем. Ну ты и сволочь...

Не тратя время на самобичевание, я, взвыв от пронзившей спину боли, откатился от валькирии и юркнул под балкон. Вовремя – сверху ударила автоматная очередь. Врёшь – не возьмёшь. Прыгать со второго этажа никто не рискнёт, окна на первом этаже забраны решётками, а значит, у меня есть несколько минут на то, чтобы отсюда убраться. Только бы они какой магической гадостью не шарахнули. С другой стороны, атакующие заклинания никогда не были сильной стороной ведьм Лиги. Одна проблема – соседний дом метрах в ста, да ещё через ограду перелезать придётся. Пока добегу, свинцом нагрузят по самое не могу, стрелять-то Сестрички выучились неплохо. Что делать? Эх, сейчас бы чуть-чуть магической энергии, четверть карата, не больше – для воплощения подсмотренного у Жана заклинивания силового щита и этого хватит. Мне припомнился расплавившийся в пальцах оберег, и я хрипло рассмеялся. А почему бы и нет? Терять-то нечего.