Мария Капшина - О верности крыс

— С какой стати этого гения пропустили ко мне? — мрачно спросил его Ортар, махнув ему войти.

— Ну… вроде бы… есть здравые мысли…

Ортар смотрел на него некоторое время, потом сказал "Гм".

— В части про прибавку к жалованию?

— В части про устрашение, — сказал Станно, неловко переминаясь.

— Ну да, ну да… — сказал Ортар, щёлкнув чернильницу по зеленоватому медному боку. Сказал ей задумчиво: — Вместо того, чтобы устрашать тех, кого положено, доблестная стража будет брать взятки с тех, у кого есть деньги и нет защиты. Замечательно. Не надо пускать ко мне авторов гениальных проектов. Совет собрался?

Станно подтвердил, Ортар покрутил головой, потянулся, хрустнув спиной, откинулся на спинку кресла и вздохнул, прежде чем встать и направиться в Зал Весов.

По крайней мере, часть советников уже знала о раадском покушении на Ортара, и в зале ожидали, что говорить наёмник начнёт об этом. Под напряжённым взглядом графа нок Иррадзаана Ортар провёл через Совет несколько незначительных решений, потом так же вскользь упомянул покушение, выразил уверенность, что Тасдан действовал по собственной инициативе, и согласился обойтись штрафом. Нок Иррадзаан с готовностью извинился за племянника от имени рода, согласился со штрафом, и на том вопрос закрыли, к явному облегчению и удивлению графа. Ортар упомянул покушение ещё только раз, уже перейдя к обсуждению недавних беспорядков.

— Дело ведь не в том, досточтимые господа, что мальчишка с горячей головой хотел отомстить мне за обиды его роду — уж не буду говорить, насколько несправедливо хотел. Беда в том, что когда речь заходит о родовых обидах и родовой выгоде, неразумные люди легко забывают о законах. А что такое город, если в нём нет законов? Если в нём силой отнимают у конкурента, например, долю в торговой кампании?

Господа советники не могли одобрить такую тактику — по крайней мере, не прилюдно, так что Ортар продолжал. Нугера Аверетш из угла смотрел на наёмника так, будто у того прорезался на лбу с десяток глаз демонической красно-зелёной расцветки. Адженегеты давно щёлкали зубом на его прибыли, а недавно щёлканье стало настолько громким, что пришлось усилить охрану. После поджогов на Багровом поле охрану снова хотелось усилить… Аверетш терзался сомнениями: верно ли наёмник намекал на него, или померещилось? Наёмник на него не смотрел, продолжая тем временем о грандиозных драках район на район накануне последних выборов в Совет по торговле, о разгромленном особняке Леста Гзирры, о трёх убитых в недавней драке на Низком мосту… В двух случаях из трёх зачинщиками были нок Иррадзааны, как и три дня назад на поле; Ортар этого факта не называл, но не называл очень выразительно.

Пока наёмник ездил в Раад, в городе произошло немало всего любопытного. Отчасти потому, что полномочий главнокомандующего Ортар Рассу на это время не оставил, а оставил неофициальную рекомендацию малость отпустить поводья. Возможно, потому недавняя свалка и приняла такие масштабы, хотя Ортар к тому времени уже вернулся в город. Первую часть побоища он лично не видел, но по отчётам и прежнему опыту воображал достаточно живо. А завершающую часть — с процессией и тушением — достаточно детально продумал. Церковники особой силы в городе не имели, и едва ли могли получить: слишком много в городе иноверцев из того же Дазарана или Илира. К тому же, с деньгами у городских храмов было существенно хуже, чем у городских гильдий, и это обнадёживало. Меньше шансов, что кто-то в храме Кеила и Килре попробует побороться за власть.

Это во-первых. Во-вторых же, городская стража должна служить к успокоению горожан, а не возбуждать у них лишние подозрения. Тогда её возможно будет усилить, и дать ей больше полномочий — исключительно для того, чтобы сдерживать межродовые свары и охранить древние законы, конечно же. Чтобы от чужой запальчивости не страдали случайные люди. И главное — чтобы от чьей-то запальчивости не уходили в дым общинные городские деньги и частное имущество почтенных горожан.

Солнце ушло из окна в южной стене и медленно двигалось, невидимое из зала, к западу. В храме пробили пятый час, когда совет стал подниматься из кресел и расходиться на ужин. Определённого ответа Ортар не получил, но шансы, кажется, были неплохими. Нок Иррадзааны нейтрализованы надёжно и надолго. Аверетши станут за него, в надежде разжиться бесплатной охраной и приструнить Адженегетов. Каленохи пойдут за Аверетшами. Такенга, его клан и с ними добрая часть городских банкиров поддержат тоже, в надежде получить лишний инструмент для выбивания долгов. Гзирра… Едва ли; при его ненависти к пришлым выскочкам он наверняка поддержит Иштансу и Баттов.

Добравшись до своего кабинета, Ортар первым делом взял со стола кувшин с водой и напился прямо из него, не озаботившись поисками чашки. Стоял у окна некоторое время, покачивая в руках холодный, чуть влажный от испарины кувшин и слушая, как переливается в нём вода. Общение с отцами города он истово ненавидел. Отцы города твёрдо знали, что их пытаются обдурить, и не менее твёрдо были намерены этого не допустить. Поэтому любые прямо высказанные предложения принимали в штыки, вынуждая Ортара затевать вокруг них пляски с бубенцами, напусканием тумана и сложными расшаркиваниями. Расшаркивания, поклоны и витиеватые фразы действовали на отцов города магически, лишали всякой воли к сопротивлению, и после их можно было вести куда угодно, хоть топить в выгребной яме, ни один баран не заметит.

На Ортара пляски с бубенцами действовали иначе. Ортар от них делался зол, как хал с палёной шерстью, сбегал вот потом в кабинет, выставлял голову из окна в вечерний ветер и тоскливо думал о южной границе, где хоть не надо говорить десять слов, когда хватит одного. Своих прикрываешь, чужих режешь — благодать!

За окном был задний двор ратуши, ворота в этот двор и часть улицы. В воротах никак не могли разъехаться карета с гербом дома Батта и неприглядного вида телега с дровами. Кучер Батты не хотел пропускать вперёд истопника, а истопник уже въехал в ворота и не мог развернуться, чтоб освободить дорогу — в результате они сцепились осями, и вот уже с четверть часа тщетно пытались расцепиться. Баттовские лошади нетерпеливо переступали тонкими ногами, зло отфыркивались от прохожих, а под ногами у них клубилась пыль, золотясь в закатном солнце, и гуляла откормленная пятнистая кошка, которая уворачивалась от копыт с видом ленивым и оскорблённым. Дворня суетилась вокруг, больше мешая друг другу, чем помогая расцепить оси. Кучер и истопник размахивали руками и громогласно поминали всех Вечных поштучно и в непристойных комбинациях. Лошадка истопника флегматично жевала соломенную крышу приземистого сарая слева от ворот.