Павел Буркин - Полночь мира (=Пепел Сколена)

  - Мне без разницы, кто у вас бывает и что продает. Более того, я бы и сам не отказался кое-что продать.

  Трактирщик не переменился в лице, но по позе видно - расслабился.

  - Так ты, значит, сам солдатик, - усмехнулся он. - Что, тоже снарягу притащил?

  - Кто я - это уже мое дело. А притащил я вот что. Можете осмотреть.

  Он порылся в мешке и извлек кольчугу. С тихим звоном расправил железную рубашку. Трактирщик жадно взял ее в руки, долго, придирчиво и с нехарактерным для своей профессии пониманием рассматривал товар.

  - Ничего платьице, - произнес он. - Из какого полка?

  - А уж это точно мое дело, - отрезал Моррест. Трактирщик не настаивал: таким любопытством недолго и отбить клиентуру. - Так берешь?

  - Почему нет? - протянул трактирщик. - Сколько стребуешь? Могу дать десяток золотых... "валигаров", других давно не было.

  - За валигаровки я дерьма своего не продам, - копируя грубоватую речь встреченных по дороге солдат, произнес Моррест. - Только за "арангуры". И чтоб не фальшивые были. Проверю.

  - Слушай, парень, десятки арангуровских тебе за казенное добро никто не даст, - начал торговаться Хармаг. Все правильно, иного Моррест и не ожидал. - Да даже десять валигаровок - щедрость неслыханная. За твою кольчугу могу девку уступить на ночь бесплатно, потешишь свое ретивое...

  - А утром проснусь в кандалах, да, Хармаг-катэ? - ехидно вопросил Моррест. - Спасибо за честь, но девку я сниму где-нибудь еще. Ну, ладно, десяти будет многовато. Восемь. И гражданская одежка поновее.

  - А что так скромно? - Теперь пришел черед Хармага ехидничать. - Почему не сотню золотом и пару рабынь впридачу? - Но тут же маска добродушия слетела, лицо скупщика краденого исказил гнев. Впрочем, Моррест подозревал, что и гнев - тоже маска. - Ты нюх потерял, босяк?! Эй, сюда!

  Будто по команде, дверь распахнулась, один за другим внутрь влетели три громилы с мечами наголо, сразу стало тесно. Было бы странно, если бы трактирщик вел такие дела без дежурных костоломов. И уж точно им приходилось "раскулачивать" доверчивых рекрутов, у которых нет такого же прикрытия. Но Моррест, если и был впечатлен, виду не подал. Этот вариант сразу же пришел на ум.

  - Хозяин, - спокойно, даже как-то с ленцой, произнес он. - Я очень уважаю вас и ваше прекрасное заведение. Но неужели его охраняют всего трое?

  - Тебе хватит, ублюдок! Взять его!

  Амбалы надвинулись на Морреста, лезвия мечей замерли в полупальце от его горла. Вот и настал главный момент, когда решится, выйдет он отсюда или останется тут рабом. Или вообще ночью вынесут в какую-нибудь развалину. По частям. Лихие девяностые, на которые пришлось детство, не давали усомниться в серьезности угроз. Но кто гарантирует, что он пришел один? На это Моррест и рассчитывал.

  - Может, вы думаете, я сам по себе? - спокойно спросил он. - Так вы ошибаетесь, один я бы обошел эту халупу стороной. Рябятки, тут неподалеку, в одном пустом домишке, сидят без дела мои корешки. Двенадцать морд, при том же барахле, что и у меня. И они не любят барыг, но любят их добро. В общем, если я отсюда не выйду, или выйду без товара и без денег - ночью тут будет мясо. Усек, родной?

  - Что ж ты товара мало припер? - глумливо поинтересовался торговец. - Если двенадцать морд скинутся по кольчужке, я хоть сто "арангуров" дам. А если и копья толкнут...

  - А по твоей роже не скажешь, уважаемый, что можно сразу все предлагать. Отбираешь тут товар у честных людей, и еще удивляешься, что с оружием в гости ходят... - Помолчав, Моррест как бы нехотя добавил: - Купишь барахло за нормальные деньги - завтра двадцать таких будет. И копья, мечи, щиты, дерьмо все это. Можем и еще продать. Мы тут склад бесхозный разбомбили.

  - Все вы склады накрываете, уроды, - буркнул трактирщик. - Ладно, плевать. Лладар, Моррест, Арибл, отбой. Гость - наш клиент. Проверял просто, вдруг он "любопытствующий"?

  Громилы ретировались, как хорошо вымуштрованные солдаты. Опять же, все как полагается: должен же скупщик краденного отступить, сохранив лицо. Моррест поймал себя на том, что гордится, как точно просчитал здешние "понятия".

  - Так сколько, уважаемый, ты требуешь за все это...

  - Кольчуга - восемь золотом, копье уступлю за одежку. Простую, но городскую. Пообносился что-то.

  - Не пойдет. Назови настоящую цену.

  - Ладно, восемь за все. Без одежды, - произнес Моррест. Начался настоящий торг, и то, сколько он выторгует, будет его. А одежда... Он сообразил, что одежда может быть с какой-то приметой, и по ней его могут выследить. После художеств в Алкии лучше перебдеть...

  - Парень, жадность до добра не доведет. Ладно, согласен на три "арангура". А одежды для тебя все равно нет, тут не лавка старьевщика. Тряпье для всякой бродячей сволочи не держу.

  - Не очень-то и нужно было. Ладно, семь за все. Но не меньше.

  - Да весь твой хлам, и в довесок лук с мечом четырех не стоят.

  - Семь. Если я продешевлю, парни мне башку проломят. Или, что еще хуже, без выпивки оставят.

  - Уломал. Пять.

  - Семь. "Арангуров" - напомнил Моррест, чувствуя себя туристом на каирском рынке. Сам он дальше Сочи не выбирался, лень было менять валюту, но Нина рассказывала... - И ни медяком меньше.

  - Ну, шесть. На шесть штук ты мог бы бочку пойла купить и снять на всю ночь шлюху.

  - Так ведь нас тринадцать. Да и шлюхи тоже выпить захотят, опять же, прибарахлиться надо... Думаешь, я один такой?

  - Шесть с половиной. И не зли меня...

  - Это ты меня не зли, крысеныш. Двенадцать обормотов, у которых нет денег, но есть похмелье. Чем быстрее я вернусь, тем лучше вам...

  - Ладно, твоя взяла, - с кислой миной, на сей раз неподдельной, на лице буркнул Хармаг. Достал из нагрудного кармана увесистый кошель и отсчитал семь монет. Каждую Моррест попробовал на зуб, но разницы не обнаружил. То ли трактирщик не обманул, то ли он сам еще не научился распознавать фальшивки. - Не бойся, настоящие "арангуры". Я не обманываю тех, с кем решил торговать...

  "...особенно тех, кто несут пробную партию, - мысленно закончил за скупщика краденного Моррест. - Вот когда вы принесете все остальное, тут я вас и нагрею, господа". Впрочем, Морреста это уже не беспокоило. Едва ли трактирщик сильно переплатил, если вообще переплатил, а следующей партии он не дождется.

  Моррест припрятал золото подальше, местные обычно носили его за щекой, но настолько пренебрегать гигиеной он еще не научился. Тем более, в Самуре видел, к чему приводит антисанитария. На такой случай в рубахе был предусмотрен крошечный карман. Там монеты и упокоились - благо, незаметно вытащить их оттуда не смог бы и самый ловкий карманник.