Юлиана Суренова - Книга 3_Город богов

Хозяин каравана проследил за взглядом юноши. Его лицо побледнело. Воспоминания о недавней смерти, случившейся у него на глазах, были слишком свежи в памяти.

– Что ты делаешь! – воскликнул он.

Молодой горожанин, на миг повернувшись в его сторону, тихо промолвил:

– Я знаю, что делаю, торговец, – и продолжал свой путь.

Атен устремил взор на Шамаша, мысленно умоляя Его остановить шедшего, как ему казалось, навстречу смерти.

Но бог солнца лишь чуть наклонил голову:

– Это не только его право, но и долг, – проговорил он.

А затем все умолкли, замерли, ожидая, что будет дальше.

Ларс подошел к камню. Талисман стал еще чернее, глядя на наделенного даром недобрым взглядом множества вмиг покрасневших глаз, в которых светилась угроза.

В руках горожанина вспыхнул резким синим пламенем – отблеском холодных снегов маленький кривой нож. По залу разнесся толи вскрик, толи вздох, когда он рассек ладонь, которую, быстро окрасившуюся алой кровью, прижал к холодному боку камня.

Талисман не ответил на прикосновение ударом молнии. Однако в нем не стало больше и тепла. Воздух затрепетал, словно в смехе над глупостью человека, не сознававшего бесполезность своих шагов.

Не обращая ни на что внимания, Ларс продолжал терпеливо ждать. В его обращенных на камень глазах читалось сочувствие, губы чуть заметно шевелились, но не повторяя молитву, а нашептывая слова прощения, утешения и просьбы вернуться назад. Его сердце было открыто, душа распахнута…

И медленно, очень медленно камень начал оживать. Черные тягучие тени сползли с его боков, спеша убраться под землю, едва осознав, что здесь их больше ничего не ждет. Тепло вернулось в талисман и, одновременно, в души всех окружавших его людей. Покой был блаженно сладок, дыхание – ровным и глубоким. Наконец, камень залучился, вобрав в себя блеск доброго солнца. Хотелось вот так стоять, не спуская с него взгляда, забыв обо всем, веря… …Войдя в зал, Бур сразу же увидел Лику. Не замечая более ничего, он бросился к подруге, упал рядом с ней на колени, прижал к груди.

– Солнышно мое! – прошептал он, глядя на нее лучившимися глазами.

Бур испытал ни с чем не сравнимое облегчение, видя ее живой и невредимой, убедившись, что с ней все в порядке. Он был счастлив находиться рядом с нею, чувствовать тепло ее рук, легкое дуновение дыхание…

– Бур, – она спрятала лицо у него на груди, – ты жив!

– Ты жива! Все хорошо, дорогая моя, а будет – просто замечательно. Я сделаю все ради того, чтобы наше будущее было светлым и радостным. Мы заслужили его.

– Ты – да, – она вдруг отстранилась от него, отвернулась в сторону, пряча горькие слезы, побежавшие по щекам. – А я… Я не достойна тебя, не достойна брата! Я не достойна счастья, которое ты предлагаешь мне, да и вообще жизни!

– Лика…

– Ты же слышал, что сказала госпожа Кигаль! Я – ее раба! Люди никогда не простят мне этого, никогда не поймут, что я ни в чем не виновата!…Мне лучше просто уйти, пока их гнев не пал и на вас с Ларсом.

– Что ты говоришь! Все будет совсем не так! Твой брат скоро станет новым Хранителем Керхи, и…

– Тем более! Все, Бур, все… Я… я просто хотела узнать, что с вами все в порядке…А теперь…

Бур похолодел. Ему совсем не нравились потерянно-обреченные нотки, звучавшие в голосе девушки. Он хотел успокоить ее, объяснить, но не знал, что сказать, как убедить, что она ошибается. И, хуже всего, он понимал, что в ее словах много правды. Лика – избранная богини смерти. Его собственное сердце, сколь бы горячо оно ни любило девушку, трепетало от одной мысли об этом, душа замирала в суеверном страхе перед именем своей грядущей владычицы. Какого же должно быть всем остальным?

"Но ведь наша судьба…" – хотел уже воскликнуть он, но остановился, прикусив губу. Он не мог рассказать Лике о том, что открылось в испытании. Не здесь, не рядом с чужими людьми, которыми…

Бур обернулся, ища, сам не зная кого. Его взгляд остановился на повелителе небес, который стоял один у стены зала, скользя отрешенным взглядом по застывшим на почтительном удалении от него людям.

Юноша и сам не знал, откуда взялась смелость. Возможно, все дело было в том, что его душа, не желая мириться с тем, что предсказанное может не исполниться, решила сражаться за свое счастье до конца, что бы ей это ни стоило.

– Господин… – приблизившись к богу солнца, нарушая все заповеди и обычаи, он первым заговорил с Ним.

– Что, горожанин? – тот повернулся к собеседнику, который, не найдя в Его глазах ни тени гнева или недовольства, уже смелее продолжал:

– Господин, прошу, дай совет: что мне делать?

– Разве ты не хозяин своей судьбе? – бровь Шамаша удивленно приподнялась. – Почему ты спрашиваешь меня?

– Я… – он кашлянул, прочищая горло, но голос все равно предательски дрогнул и вообще звучал хрипло, сбиваясь в шепот. – Я говорил с Ликой… Той, которая суждена мне…

– С ней все в порядке?

– Да… Нет… – он замешкался, не зная, как объяснить, ведь небожителю непонятны людские чувства.

– Продолжай же. Я тебя слушаю.

– Прости, господин, прости, что отнимаю у Тебя время, но…

– Ты хочешь, что бы я с ней поговорил?

– Да, господин! – радостно воскликнул Бур, который, преодолев, наконец, преграду, через которую никак не могла перебраться его душа, заговорил быстро, решительно, готовый упрашивать, убеждать, настаивать, но добиться исполнения своей просьбы, что бы это ни стоило. – Она нуждается в этом разговоре! Лика боится, что покровительство госпожи Кигаль обратит против нее, против всех нас не только страх, но и ярость жителей города… Мне понятны ее опасения… Люди… Мы разные. Найдутся те, кто будут бояться Лику, боятся, что она, даже не желая того сама, подчиняясь воле своей покровительницы, отравит Хранителя черным духом и заставит вернуться…встать на путь Ярида… Я понимаю, что это кажется глупым, после того, что всем нам пришлось пережить, после предсказания бога судьбы, но… Но ведь горожане этого не знают! Лика не знает… А я не могу рассказать, не смею… Да и… Разве ж она мне поверит? Как можно поверить в то, о чем раньше мы даже мечтать не смели!

– Этот разговор не мне вести.

– Но господин! – в отчаянии воскликнул Бур.

– Подожди, – колдун качнул головой. – Я ведь не сказал, что не исполню твою просьбу. Я поговорю с ней.

– Спасибо, господин! – на лице Бура расцвела улыбка, которая немного потускнела, когда он услышал последовавшие после короткой паузы слова Шамаша:

– Но не о предсказании.

– Пусть так, – он был готов подбирать даже крошки, когда не мог получить лепешку, думая, что, возможно, не заслужил ее целиком. – Хотя бы несколько слов! Ей станет легче.