Елена Плахотникова - Ларт Многодобрый

– Ну да, мы сейчас все бросим и за твоим бистой пойдем, а где потом наших искать?..

– В «Солнечном поале»! Первоидущий там всегда останавливается.

– Это он сам тебе сказал?

– Он Мудрейшему говорил, а я услышал.

– А они тебя видели?

– Нет, господин.

– Даже колдун наш? Да не изотрется его халат на заднице.

Малек фыркнул.

Не знаю, чего он смешного нашел. Пожелание как пожелание. Но Ассу оно почему-то не нравится.

– Я не смотрел на него, и Мудрейший меня не заметил.

– Ладно, не заметил, так не заметил. Да отличат его глаза красавицу от поалихи. Хватит смеяться! Где тут базар, знаешь?

– Найдем, господин!

– Кстати, биста из этого переулка выкатился.

– Тогда идем туда!

Энтузиазм у пацана прям через край перехлестывает.

– Крант, а ты чего скажешь? Пойдем?..

– Как пожелаешь, нутер.

Вот бы чей пофигизм смешать с Мальковым энтузиазмом. Глядишь, у обоих хорошее настроение получилось бы. И мне спокойней.

Идти между домами оказалось интересным занятием. В длину дома меньше, чем в ширину. И на узкий переулок не выходит ни одно окно. Только двери. На первом этаже. Две слева, две справа. Одна в начале дома, другая в конце. И аккурат напротив соседских. Да еще решетки на дверях. Если соседи одновременно откроют эти решетки, то по переулку не пройдешь. Может, и делают это на ночь глядя, чтобы некоторые, особо экономные, его в бесплатный туалет не превратили.

А днем переулок выглядит достаточно чистым. И без характерного запаха. Широкие плиты-ступени подметены, а может, и вымыты. Как в каком-нибудь германском городке.

Еще одна «граната» запрыгала к нам по ступеням.

Я оглянулся на Малька.

– Лови свою бисту.

Он презрительно фыркнул:

– Это не биста.

– Да? Тогда чего это такое?

Пришлось резко остановиться. На всякий случай. Крант почти коснулся меня, но в последний момент отпрянул.

– Это было бистой. А теперь это грязь.

– Почему?

– Потому что упало.

Малек, кажется, удивился, но если господин спрашивает…

– Ладно, пошли дальше.

Чего-то мелькнуло под ногами, ухватило плод и тут же, на месте, село жевать его.

Ящерка. Чуть больше кошки. И совершенно ручная. На руки, понятно, не лезет, но нас не боится. Точнее, не обращает на нас внимания. Еще две ящерки бросились за следующим плодом. Одна поймала и зашипела на неудачницу. Та ответила ей тем же и побежала дальше. К чему-то серо-зеленому.

И тут же оказалась в пасти большой ящерицы, что пряталась под этим серо-зеленым.

Я остановился. Посмотрел на сонно-равнодушную морду, неторопливо хрустевшую неожиданным обедом, повернулся к нортору:

– Крант, а нас так не прожуют?

– Нет.

– Ты уверен?

Оберегатель кивнул. Но я не торопился дальше.

– Думаешь, эта тварь уже наелась?

– Нет.

– Ну так…

Идти мимо зверушки, что совсем даже не вегетарианец, чего-то не хотелось. К тому же эта живность ростом с добермана.

– Хозяин, нас больше, – сообщил Малек.

– Думаешь, она умеет считать?

– И мы не спим. И не охотимся здесь.

Раздел территорий, значится. Понятненько. Если забрался на чужую, то не подставляйся.

– Знаешь чего, Малек, я разрешаю тебе идти первым. Здесь. И сейчас.

– Спасибо, господин! – И столько счастья в голосе, что мне аж неловко стало. Словно пацан получил все награды этого мира. Может, и впрямь зверушка совсем безобидная?..

Мы вышли из переулка и то, серо-зеленое, оказалось деревом. Похожим на елку. Только иглы длиной в ладонь. И растут пучками, вниз. А еще на дереве красные и синие «сосульки» висят. Не хватало только Деда Мороза со Снегуркой и подарков. Хотя один «подарок» я уже видел. Зубастый. Если остальные такие же, то «извините, дорогие хозяева, я очень спешу».

Только подошли к «елке» и сразу стало темнее. Как вечером.

Ну повертел головой, посмотрел наверх – облако. Небольшое, светло-серое. Прикрыло солнце. И тут же послышался странный треск и шорох.

«Сосульки».

Они лопались в длину. Становились толще. Разворачивали широкие лепестки, выставляя наружу желто-мохнатое нутро. Легкий порыв ветра, и дерево оказалось в облаке пыльцы. Яркой, блестящей. Словно началась золотая метель.

Закрывались цветы так же быстро, как и открылись. Будто я смотрел фильм из жизни растений, прокрученный от конца к началу. Когда солнце выбралось из-за облака, цветы опять притворялись «сосульками». А вокруг дерева ящер охотился на бабочек.

– Господин, мы идем?..

Я так засмотрелся, что не сразу вспомнил, куда мы шли и зачем.

Сразу за «елкой» начались сады.

Решетки выше человеческого роста, заросшие чем-то зеленым. Причем так густо, что ничего за забором не видно. Кое-где над оградой склонялись ветки. Некоторые даже с плодами.

– Малек, а вот и твой биста. – Я потянулся к ветке.

И тут же получил в бок и по руке.

Хорошо, улица шире переулка оказалась. А то б впечатался в забор напротив.

– Вы чего, с ума сошли, оба-двое?

Малек опустил голову. Нортор убрал от меня руки. Вот кто удержал меня на средине улицы.

– Прости, господин.

Крант извиняться не стал. Только подошел к забору и остановился под «моей» веткой.

– Смотри, нутер.

Я взглянул.

Медленно, очень медленно, Крант стал поднимать руку. Он почти выпрямил ее, когда из листьев показалась узкая буро-зеленая морда. Открылась зубастая пасть, задергался тонкий язык.

– Это страж, – шепнул Малек. – Защита от чужих.

– Это тоже защита, – сказал нортор и стал чуть ближе к забору. – Видишь?

– Нет.

Какой-то скрип и шелест я слышал, но что бы это значило, не понял.

– Господин, ты не туда смотришь. Плащ…

Тогда и я увидел. Там, где ткань коснулась забора, из него высунулись шипы. Не очень длинные. С ладонь. Крант согнул шип пальцем, отпустил. Тот гибко выпрямился.

– Хороший заборчик. Прям мечта йога.

Оберегатель услышал мое бормотание. Отцепился от «хорошего заборчика», стал слева от меня. Малек пристроился справа и на шаг впереди.

Ну понятно, приказа «идти первым» я не отменял.

– Нутер, если твой друг хочет такую защиту…

– Какой друг?

– Йо-Га… – осторожно, будто слово могло укусить, сказал Крант.

– Я пошутил. Забудь.

– Как пожелаешь, нутер.

Несколько минут мы поднимались молча. Не такой уж крутой подъем, но болтать почему-то не хотелось. Пустая улица, живые, колючие заборы и ни одного прохожего, кроме нас. Только где-то впереди и слева слышно трещотку паланкидера.

Значит, здесь все-таки есть люди. Живут, принимают гостей. А от незваных отгородились непролазными зарослями. По всему выходит, не дураки в этом районе живут.

Малек внезапно дернулся, потом обернулся ко мне. С улыбкой на физиономии и «гранатой» в руке.