Элизабет Мун - Путь наемника

Сурия со стоном закатила глаза, чем изрядно позабавила всех остальных.

— Уж кто-то, а я-то твоих историй не слышала! — смеясь, заверила Пакс Гарриса. — Мы тут целый день проторчим, поэтому, когда соберем достаточно дров и разведем костер, я с удовольствием послушаю тебя, если никто другой не захочет.

Впрочем, до рассказов дело дошло не скоро. Несколько часов путники потратили на обустройство лагеря. Снегопад к тому времени кончился, ветер совсем стих. Только небо по-прежнему оставалось мрачно-серым, словно стальной лист. Перед палаткой была вытоптана ровная площадка, на которую были не без труда принесены толстые ветки и сучья. Затем двое оруженосцев занялись разведением костра и приготовлением обеда, а двое других вместе с Пакс выгуляли лошадей, дав им размяться, напоили их собранной вокруг костра талой водой и снова накормили животных. Над костром весело булькал большой котел с густой мясной похлебкой. Гаррис даже сумел приготовить некую кондитерскую импровизацию — нечто среднее между сладкими лепешками и печеньем, использовав для этого невысокую кастрюльку с плотно прилегающей крышкой.

Неожиданно раздался условный свист Эскерьеля, предупреждавший о возможной опасности. Пакс прислушалась к своим ощущениям, но не почувствовала ничего враждебного. В следующую секунду до нее донеслось знакомое пересвистывание лионийских рейнджеров, которое в летний день нетрудно было спутать со щебетом птиц. Эскерьель окликнул приближавшихся, и через несколько минут двое рейнджеров вышли из-за ближайших деревьев и вступили на некоторое подобие хозяйственного дворика, вытоптанное в огромном сугробе.

— Хорошо, что мы вас нашли, — сказал один из них, откидывая с головы капюшон. — Мы знали, что вы двигаетесь в нашем направлении, и забеспокоились, когда вы не успели прийти в Аулу до начала метели.

— С одной стороны, мы, конечно, знали, что королевские оруженосцы и паладин не пропадут в лесу, — сказал второй рейнджер, — но такая снежная буря — серьезное испытание Для любого путника.

— Поедите с нами? — спросила Пакс вновь прибывших.

— А как же! — Улыбаясь, первый рейнджер повернулся к ней. — Ты и есть Паксенаррион? Джайрон и Тамар передают тебе привет. Пару дней назад мы виделись с их патрулем. Меня зовут Ансули. Нет-нет, я не имею никакого отношения к тому Ансули, которого ты знала. А это Гэрия.

— Если снова встретитесь с ними, — сказала Пакс, — передайте от меня привет и огромную благодарность.

— Хорошо, — кивнул ей рейнджер и протянул руки к огню, чтобы быстрее согреться. — Сейчас уже поздновато; скорее всего, вы останетесь здесь переночевать. А завтра мы с удовольствием проводим вас дальше. Мы лучше вас знаем, где сейчас меньше снега и где вашим лошадям будет легче идти.

— Похлебка готова, — объявил Гаррис.

Ели все с огромным аппетитом. Затем настал черед обещанных рассказов. Истории следовали одна за другой, но и времени в тот долгий зимний вечер у путников было предостаточно. Как-то так получилось, что все рассказы оказались связаны с зимними путешествиями. Пакс вовсе не горела желанием поведать спутникам о том, как она провела прошлую зиму, и поэтому решила в основном слушать.

Эскерьель рассказал о том, как однажды они с королевским двором поехали на волчью охоту, а зима в тот год была настолько суровой, что Хоннергейт покрылся слоем льда, по которому запросто можно было проехать верхом. В общем, охотники так увлеклись, что чуть не заехали в Паргун, где, скорее всего, им самим бы пришлось стать объектом охоты. Пакс с трудом представила себе реку настолько замерзшей, чтобы по ней мог скакать всадник. В ответ на эту историю Ансули рассказал о том, как в его родных краях зимой ездят в горы охотиться на тварей, похожих на орков, только крупнее. Эти чудища нападают на людей и эльфов целыми стаями, и их основным оружием являются куски льда и камни, которые они с отменной меткостью запускают из пращей. Льет с совершенно серьезным выражением лица стала рассказывать о том, как еще подростком она попыталась перейти из родительского дома в дом дяди во время снежного бурана. Сам ее отец в это время пережидал непогоду как раз у дяди. Перед тем как уйти из дома, он крепко-накрепко приказал дочери не высовываться на улицу, если пойдет снег и подует сильный ветер. Льет действительно чуть не заблудилась и не замерзла насмерть, пока добиралась до дядиного дома таким знакомым и, казалось бы, коротким путем. Выслушав эту историю, все сидевшие у костра из вежливости покивали Льет! недоумевая, что же такого интересного и необычного было в этом рассказе о непослушной девочке-подростке. Выждав паузу, Льет словно невзначай добавила: увидев на пороге дочь, отец так взгрел ее, что она и думать забыла о холоде и готова была со всех ног бежать обратно домой. Это добавление к рассказу заставило остальных от души посмеяться.

— Гаррис, — обратилась Пакс к старшему из оруженосцев, — по-моему, ты собирался рассказать какую-то историю.

— Историю? Скажете тоже, госпожа. У меня этих историй знаете сколько. Вы бы всю ночь сидели развесив уши, если бы я взялся вам их рассказывать. Впрочем, если сегодня вам мало снега и холода, которые нас окружают, и вы все вознамерились рассказывать друг другу только истории о зимних приключениях, я вам расскажу вот о чем. Хотя… ваш старый знакомый, герцог Пелан, случайно не рассказывал вам о зимнем переходе через перевал Хаккенарск в компании со мной и Алиамом Хальвериком?

Пакс была сильно изумлена.

— Я и не знала, что вы знакомы с герцогом Пеланом.

— Ну вот, скажете тоже! Клянусь мечом Фалька, я ли с ним не знаком! Впрочем, это было много лет назад, а впоследствии мы расстались. Короче, мы вместе служили оруженосцами у Хальвериков, по крайней мере до того самого года. Узнав об этом переходе, мой отец решил, что не стоит так рисковать, пытаясь сделать из меня мужчину, и лучше иметь живого сына-недотепу, чем дожидаться, пока он свернет себе шею в горах или погибнет где-нибудь в Ааренисе. — Оруженосец замолчал и стал смотреть в огонь. Потом, усмехнувшись, он добавил:

— Впрочем, вполне возможно, что это сам Алиам потерял наконец терпение и решил избавиться от меня. Согласитесь — какому боевому командиру нужен нерасторопный оруженосец, которому к тому же приходится все не по одному разу объяснять. Не побоюсь сейчас признаться — я был довольно большим тугодумом и вообще медлительным парнем в те годы.

— Ладно, хватит на сегодня самокритики, давай лучше выкладывай, что там у вас стряслось на этом перевале, — стал теребить товарища Эскерьель. — Сдается мне, что этой истории я от тебя еще не слышал.