Андрей Круз - У Великой реки. Поход

Противодействовать маршу взбунтовавшихся сипаев могла лишь авиация. Поэтому те двигались лесными дорогами, рассредоточившись, а самолеты бомбили все, что удавалось разглядеть в густых лесах. А разглядеть в них много не получится, так что надеяться на серьезный успех не стоит. От Твери досюда почти четыреста километров по прямой, для тех же штурмовиков уже предельная дальность боевого вылета. Одна надежда ― на дирижабли, но у них с маневренностью проблема и заметностью. При их появлении противник успевает разбегаться. Поэтому и применяют их больше как транспорт и для атаки неподвижных объектов ― вроде выжигания лесов напалмом.

А вот «громовержцы» бы могли сработать неплохо. Недаром рот ПВО в сипайских полках вообще не было, равно как и крупнокалиберных пулеметов на вооружении. Все же не совсем идиоты составляли штат туземных полков ― предвидели возможные неприятности.

По ходу беседы я перенес прицел на дальние дома, начиная разглядывать возможные цели в чердачных окнах. Если и появятся снайперы и будут они не совсем дебилами, то устраиваться за баррикадой или в трактирном окне не станут: их там любой приличный стрелок снять сможет. Устроится снайпер поодаль, где-нибудь в глубине темного чердака, пристроив винтовку на опору. А вот ниже чердака не получится, скорее всего: заборы здесь везде высокие.

А вот это кто? Перекрестие остановилось на темной фигуре, пристроившийся за балкой. В темноте. С винтовкой. Но набор вариантов, кто это может быть, немал. Самый простой ― кто-то спрятался от разгулявшихся бандитов и сидит у себя на чердаке, готовый отбиваться, если туда кто-то ворвется.

Фигура шевельнулась. Что именно делает, разглядеть трудно, но похоже, что пристраивает винтовку на балке в качестве опоры. Однако темно, трудно разглядеть. И ждать неохота, когда снайпер, если это он, подстрелит кого-то из защитников гостиницы или комендатуры, но и стрелять наобум нельзя: можно своего завалить. Вот тебе и вопрос вопросов. Застрелить незнакомого человека и узнать потом, что это был не враг, или дождаться, когда враг убьет кого-то из своих?

Сверкнула синеватая вспышка выстрела, чердак на мгновение осветился. Выстрел был в нашу сторону, хорошо, что не в меня. Раскрылся противник.

― Уши зажми, ― пробормотал я.

Маша зажала уши ладонями, не задавая лишних вопросов. Я подвел перекрестие к середине видимого силуэта. Прямой выстрел, никаких поправок не надо. Метров шестьсот до противника. Тот снова слегка шевельнулся ― похоже, начал выискивать цель. А я уже выискал. И потянул спуск.

Сверкнуло в стороны лисьими хвостами пламени из дульного тормоза, шарахнуло по ушам до ватной глухоты и звона, лягнувшейся лошадью ударило в плечо, изображение в прицеле дернулось, сменившись быстро скользящими бревнами сруба. Затем я опять поймал чердачное окно. Силуэт за балкой исчез, но освещенный участок опорного столба словно покрылся красным свежим лаком. Не промахнулся.

Открыл затвор, выбросив из его слегка дымящегося нутра длинную стреляную гильзу, поймал ее, горячую, рукой и перебросил в футляр. Переснарядим потом. Затем взял из футляра еще один патрон, вложил в винтовку.

― Ох, ничего себе, ― сказала Маша, отняв ладони от ушей. ― Как из пушки пальнули. Я лучше заклинанием прикроюсь.

― Ну да, примерно, ― кивнул я. ― Примерно такой эффект и получаем. Кстати, а почему бы тебе в «Барабан» не запустить какой-нибудь огненный шар? Попади в окно, и эффект будет выше всяких ожиданий.

Маша волшебница сильная. Ее огненный шар по мощи мог бы сработать как снаряд корпусной артиллерии. Мало в трактирных недрах никому бы не показалось.

― Думаешь, не догадалась? ― усмехнулась она. ― С этого и начала. Два шара пустила, но все отбиты. Кто-то там защиту ставит, и неслабую. Сам знаешь, как с шарами бывает. А для молний далеко. А чего-то еще я пока и не умею толком: знаний мало.

Насчет знаний я тоже давно заметил. Сил у Маши на пятерых колдунов обычного уровня, но училась она недолго ― рано умер Валер, ее наставник. Управлять силой ее научил, а вот самих заклятий дал немного.

А с боевой магией проблем всяких хватает. Например, у большинства магов, за исключением гениальных, самым дальнобойным боевым заклятием является огненный шар. Он бывает больше или меньше, меняется даже природа его образования, даже шаровую молнию к нему относят, но не меняется главное ― он летит со скоростью ядра из катапульты, ничуть не быстрее. А обычно даже медленней. И поражать способен метров на двести ― триста в среднем, иногда чуть больше.

А значит, пока он летит, другой волшебник всегда успевает выставить защиту. И если он не дурак и не пытается бороться Силой против Силы, он всегда способен перенаправить атаку куда-нибудь в небо, где чужая волшба превратится в пустой звук лопнувшего воздушного шарика.

Скажу больше ― огненный шар можно даже пулей сбить, если попадешь. Не попадешь, разумеется, но в теории возможно. Он взорвется при контакте с любым препятствием, даже если какой-то предмет угодит в него.

Есть заклятия гораздо быстрей шара, и отразить их намного труднее. Те же молнии, например. Но по дальнобойности они и до двух сотен не дотягивают. Так, для рукопашной годятся. Метров на пятьдесят ― шестьдесят ― и то у сильного волшебника. Ими раньше в подходящий строй противника целили, когда стенка на стенку бились. Всякие бывают молнии, вплоть до «цепных», которые бьют от человека к человеку и способны целую толпу поразить. Если толпа близко. Великие волшебники умели открывать порталы прямо среди нападавших, сбрасывая живых людей в темные планы бытия, некроманты вырывали души из живых тел. Всякая жуть случалась в магических битвах. Но ― вблизи. На расстоянии броска камня практически. А с тех пор как пришлые поменяли характер боев, магам достались все больше оборонительные и маскировочные функции. И дальняя связь.

― Видела кого-то? ― спросил я, имея в виду волшебников противника.

― Вроде бы, ― правильно поняла меня Маша. ― Мелькнул кто-то в черном, с капюшоном.

― Созерцающие, ― поморщился я. ― Уже видел их сегодня.

― А кто это?

― Не знаешь? ― удивился я. ― Не многому же тебя Валер научил. Созерцающие ― монашеский орден, поклоняющийся Кали. Силу берут из человеческих жертв, мучительствуют, добытую Силу закачивают в амулеты. У них все на магии крови держится, хуже вурдалаков. Запрещены везде, во всех землях. В Вираце, например, за один факт принадлежности к Созерцающим разрывают на куски лебедками после снятия кожи заживо.

― Тогда почему они здесь? ― удивилась Маша.

Действительно. Как-то я об этом не подумал. Это странно. Никто никогда не мог бы сказать, что в Вирацком баронстве Созерцающим давали поблажки. Более того, известен случай, когда лет пять назад агенты «Камеры знаний» похитили троих монахов тайного ордена в Гуляйполе, доставили в Вирац, где те и были преданы лютой смерти за принадлежность к своему ордену. А это значит, что вирацкая власть преследовала монахов-живодеров ревностно и пристрастно. По слухам, у самого барона Вираца был какой-то пунктик по отношению к этому ордену, вроде бы те кого-то близкого правителю принесли в жертву. И тот поклялся на могилах предков преследовать орден везде и всегда, не считаясь ни с чем. И ведь преследовал!